– Все верно, есть лишь маленькое уточнение. На самом деле у алтарника все было хорошо с финансами. Он служил в церкви не по зову сердца, не из любви к Богу, а потому, что сообразил: там можно подслушивать исповеди прихожан, а потом их шантажировать. Мы нашли в тайнике в сарае тетради, которые скрупулезно вел алтарник. Он получал приличный доход за вымогательство. Вот только тратить деньги боялся, народ в селе глазастый, языкастый. Быстро новость о том, что алтарник прислуге платит, разнесется. Вопрос у людей возникнет: откуда у него деньги? А любовница никого не удивит. Ильин завел женщину, а та родила Катю.

Екатерина так же, как Мавра, помахала рукой:

– Я перед вами.

Татьяна повернулась к ней:

– Катя помогла Липе, подсказала, где найти Мавру. И у Олимпиады началась новая жизнь. Ее сын Веня жил, не зная, что у него есть брат-близнец. Вот тут наступил момент, когда пересеклись пути Димкиных и Ильиной. Олимпиада…

Татьяна посмотрела на меня:

– Простите, Иван Павлович, за неприятное воспоминание, Липа стала душевной подругой вашего отца. Думаю, любовницей тоже, хотя она это отрицала. А после смерти писателя Подушкина дамочка завязала отношения с нашим с Яшей отцом. Николай Петрович был директором крупного гастронома, в советские годы везде желанный гость, часто посещал вечеринки госпожи Адилье. Олимпиада тоже там постоянно вертелась.

– Бабулька на горошине вечно ныла о тяготах своего бытия, – поморщилась Мавра. – Господь наградил ее красотой и талантом привлекать мужчин. За ней много кто ухаживал, но Димкин оказался самым привлекательным для моей весьма расчетливой сестрицы.

Татьяна щелкнула пальцами.

– Николай Петрович хранил свои сбережения в долларах. Почему? Понятия не имею! Может, хотел накопить большую сумму и сбежать в Европу? Или создавал запас себе на старость. Неизвестно и каким образом наш отец познакомился с Андреем Ильиным. Скорей всего их свел кто-то из многочисленных друзей Димкина. Ильин с годами не становился моложе, в конце концов ему потребовался помощник. Не зря алтарник мечтал о наследнике, он рассчитывал работать в старости вместе с сыном, а потом полностью передать ему дело. Но родного мальчика нет! Есть дочери. Олимпиада, Мавра, Екатерина ушли от злого папаши и возвращаться не собирались. Был еще Федор, но он по-настоящему верующий паренек, с детских лет мечтал стать священником и не подходил на роль помощника торговца валютой. Кто остается? Оля? Она тоже совершенно не годилась! Потом Ильин обратил внимание на Якова Димкина, сына своего приятеля и компаньона по валютным махинациям. И это тот случай, когда можно сказать: «Пальтишко село по фигуре». Яков стал правой рукой Ильина. Андрей, который терпеть не мог родных дочерей, неожиданно полюбил Яшу. Почему так произошло? Яков и в школе, и в институте снискал славу борца за справедливость. Но на самом деле мой брат с малолетства обладал даром узнавать чужие секреты, он требовал у одноклассников деньги за свое молчание об их тайнах, а тех, кто ему не платил, прилюдно обличал. Яков не только помогал Ильину с валютой, он женился на Ольге, а через какое-то время после свадьбы Ильин умер.

Татьяна закрыла ладонью глаза.

– До встречи с вами я, наивная чебурашка, считала брата ленивым бездельником. Вы нашли в сарае хакерское оборудование, и мне стало ясно, что Яков работал с клиентами, которым нужен компромат. Он был умный, талантливый, трудолюбивый, только все эти качества со знаком минус. Брат продолжал то, что начал в детстве: узнавал чужие секреты. Только теперь не занимался шантажом, а продавал чужие тайны тем, кто готов был за них заплатить.

Татьяна встала, подошла к Боброву, села около него и продолжила:

– Не знаю, где Яков свел знакомство с Вадимом, первым мужем вашей сестры.

– Сам теряюсь в загадках, – ответил Вениамин, – но, по моим наблюдениям, негодяи сбиваются в стаи. Да не важно, как эта парочка нашла друг друга, главное, они стали работать вместе. Как оказалось, я многого об Антипине не знал, полагал, что Вадим живет в квартире Олимпиады, где я провел свое детство. Но выяснилось, что это не так, двушка сдавалась проституткам. Вадим использовал это жилье для каких-то встреч. Так я и не выяснил, где же он жил.

Татьяна положила ногу на ногу.

– В парочке Яков – Вадим главным был мой брат, он просто платил помощнику деньги, а тот выполнял все, что ему прикажут: врал, актерствовал!

– Ловко он тут потерю памяти изобразил, – вспомнил Боря. – Но сейчас я хочу подчеркнуть: Вениамин Андреевич, смерть первого мужа вашей жены не криминальная. Его на самом деле настиг банальный инсульт. По результатам вскрытия бляшки на стенках сосудов покойного были огромны.

Татьяна обхватила колено руками.

– Чем завершилась эта история? Яков не знал, что наш отец спрятал миллион у Олимпиады. Он предполагал, что Федору известно, где Андрей Алексеевич занычил валюту, поэтому он придумал глупую историю с долгом в пятьсот тысяч.

– Димкин ошибся, – вздохнул Веня, – валюта мирно лежала на антресоли. Вадим не знал, что клад рядом с ним. И девицы легкого поведения, и их сутенер тоже не интересовались антресолью.

Наша клиентка продолжила:

– Закончилось все плохо, Яков угорел в избе вместе с женой и мальчиками. Настя чудом осталась жива. Отец нашел место, где дочка прятала заработанные уборкой чужого сада деньги, и отнял их. Настенька в слезах приехала к крестной матери.

Татьяна на секунду замолчала, потом резко выпрямилась.

– Иван Павлович, вы с Борисом раскопали огромную навозную кучу, выяснили много разной информации и в корне изменили мое мнение о брате.

– И я о матери многое узнал, на момент ее смерти я был ребенком, – признался Вениамин. – Олимпиада была не такой, какой я ее считал. Капризная, жадная, думающая только о деньгах, она постоянно на все жаловалась. Бабулька на горошине. У меня, оказывается, есть брат-близнец, священник. Это настоящий шок.

Мавра вытянула вперед руку.

– Остановись. Да, бабулька на горошине не лучший образчик человеческой породы. Но! Она мальчиков не бросила, не оставила их на скамейке в метро. Жила с сыновьями в приюте, потом, когда в очередной раз на улице оказалась, поехала отцу в ноги кланяться. Федю она отдала в руки деда.

– Человека, от которого сама в юности убежала, она сунула ребенка жестокому мужику, – вспыхнул Вениамин, – вы же говорили, что Липа всегда думала только о себе. Почему мне приходилось в пять утра вставать, чтобы в школу к восьми тридцати попасть? Неподалеку от нашего дома была школа, до нее две минуты хода. Я мог спокойно до восьми спать. Ан нет. Меня определили в класс, где учился Ваня. По какой причине? Вы, наверное, ее знаете.

– Ну… ну… – протянула Мавра, – ладно, скажу. Олимпиада знала, что Павла Ивановича в семье держит только Ваня. Подушкин сына по-настоящему любил, ради сохранения душевного спокойствия мальчика не уходил от жены. У Липы возник план подружить Веню и Ваню. Когда мальчики станут товарищами, Олимпиада будет приглашать Ивана к себе, баловать его, демонстрировать любовь к нему. Короче, привяжет ребенка к себе путами якобы нежной любви. Павел Иванович поймет, что Липа прекрасная мать для Вани. Намного лучше, чем капризная, вздорная Николетта. Мне она один раз под горячую руку рассказала о своих расчетах. Но не срослось. Писатель Подушкин скончался. Олимпиада переметнулась к Николаю Димкину, забыла про своего «любимого» Ванечку.