— Теперь её воспитание возложено на ваши плечи, герцог, — отметил отец, пригубив кубок. — Я всегда воспитывал своих детей со всей строгостью и с уверенностью могу сказать, что моя Алекса самая озорная девочка из всех. Даже мальчики себя так не ведут.

— Любовь моя, ступайте в свою спальню, мы обсудим с вами все после ужина.

Алекса нахмурилась. Она была оскорблена тем, что ей даже не позволили вставить слова. Герцог предупреждал об этом, поэтому она не вмешивалась в его дела без необходимости, но разговор не требовал отлагательств. Только поэтому герцогиня наплевала на правила этикета, ворвавшись в кабинет отца.

— Я хочу поговорить с вами! — заявила она мужу.

Герцог обомлел от такого поведения. Он вскочил со стула и резко обернулся к жене.

— Ступайте к себе! — приказал он, так грубо, как никогда еще не говорил. — Наш разговор может подождать…

— Я хочу подать на развод! — так же сердито заявила Алекса.

— Что?!.. — удивился отец, а герцог так вообще потерял дар речи. — О чем ты говоришь, дорогая дочь? У тебя не получиться развестись с мужем, потому что этого не позволит сделать архиепископ.

— Позволит! Наш брак не был консуммирован! Что скажете, дорогой герцог? Я могу уйти, но пойду не в комнату, а сразу направлюсь в храм. Или мы можем с вами поговорить, чтобы избежать недопонимания. Ваши разговоры о войне важнее нашего брака?

Муж все еще был потрясен. Он не смог выдавить из себя хотя бы какого-нибудь звука. Но за язык говорили его черные глаза, которые начали осуждать Алексу за все, что случилось. За все что они пережили и за их скоротечный брак, который прошел мимолетно.

— Герцог, я думаю, вам стоит поговорить с женой, — сказал отец, отошедший от потрясения, — а вечером мы поужинаем и решим…

— Останься, Роберт, — попросил муж, не отводя взгляда от жены. — Это ты воспитал так свою дочь, но я к ней привязался, поэтому сразу раскроем все секреты.

— Ты уверен? — уточнил отец.

— Как никогда!

— Ладно, дружище, большому кораблю…

— … большое плавание.

Теперь была шокирована Алекса. Отец заговорил с мужем так, словно они познакомились очень давно и подружились еще с раннего детства. Их беседа больше походила на то, как Алекса все отстранялась от своего рыжего друга.

— Что… тут происходит? — спросила она.

— Алекса, позволь тебе представить моего старого друга, герцога Карла Масура. Впрочем, вы же уже женаты.

— Кажется, мы шокировали твою дочь еще сильнее, чем она поразила меня. Ты только посмотри, как забегали глаза. Присядь, любовь моя, пока не свалилась.

Алексу усадили за стол, налили выпить и предложили горсть винограда.

— Вы… — она даже слова сказать не смогла.

— Мы друзья, — вульгарно заявил отец, — а от тебя нам пришлось это скрыть, чтобы ты…

— Опять?! — вскочила герцогиня, повалив стул. — Сколько можно мне врать? Сколько вы еще будете надо мной издеваться? Отец, я простила вас, хотя вы ради денег и вашей мечты пообещали отдать королеве меня и моего ребенка. А ты, подлый ублюдок… — Алекса плеснула вином в лицо мужа, ударила его по лицу и закричала сильнее: — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ. Вы, ваша ненормальная королева и вся ваша безумная семья! Сколько я должна это терпеть?!

Герцог хотел коснуться жены, но получил во второй раз и был оттолкнут на стол.

— Не смейте ко мне приближаться! — Алекса резко обернулась и выскочила из двери, хлопнув ей напоследок.

***

Алекса пожалела о своих словах уже во дворе имения, но брошенных слов уже не вернуть, поэтому пришлось пойти вперед.

Когда в детстве она ругалась с отцом, то часто сама приходила к нему, чтобы попросить прощения. Хотя никогда не делала нечего. Был один поступок, за который ей не удалось простить даже себя. Сбежав однажды в рощу, маленькая графиня заблудилась рядом с Ямой. Наступила ночь, завыли волки, но самостоятельно она не смогла выбраться. Пришлось переночевать в какой-то пещере, а наутро её нашел старейшина. Оказалось, что граф Холл поднял всю деревню на уши и приказал найти его дочь. Разумеется, такая выходка не прошла просто так и даже мольбы о пощаде не помогли маленькой графине избежать страшной кары. Но урок был выучен наизусть.

Сейчас другой случай. Алекса стала старше, получила новые знания и отец сам повинен в том, что не доверял своей дочери. Эта скрытность всегда выводила её из себя. Но представить, что отец обманет так, Алекса никак не могла себе представить. Ей просто подсунули мужа, который первое время был холоден с ней, пугал, вызывал отвращения.

Только добравшись до возвышенности холма, Алекса осознала, как далеко уже убежала от имения. Она запыхалась, а нижняя юбка вместе со спиной напитались влагой от пота. Окончательно задохнувшись, она присела на траву рядом с острым валуном и вытащила из кармашка белый платок, чтобы вытереть капли пота со лба.

За спиной показались мужчины, которых она так надменно оскорбила и прокляла. Теперь все изменилось. Алекса заметила краем глаза, что муж с отцом осмотрелись и нашли её. Теперь они идут сюда, чтобы попросить прощения, как подумала она. Однако все сложилось немного иначе.

— Хочешь подать на развод? — спросил муж, подошедший первый. — Я не возражаю, но потом не беги обратно, когда спрятаться будет негде.

Алекса посмотрела на него со всем призрением.

— Значит, наша свадьба была просто отводом глаз? — она стиснула зубы. — Ты поэтому отвергал меня целых три года?

— Это относительное замечание…

— Пошел вон, ублюдок! — зарычала Алекса. — И забери с собой свои замечания. Я тебя любила, а ты меня просто за нос водил. Похоже, что Жасмин правду сказала. Тебе в обществе мужчин живется спокойнее. Внизу целая деревня, может быть, там возьмешь себе фермера в мужья…

— Ты чего говоришь?! — удивился Карл. — Какие мужчины? В своем уме?

— Тут следует вмешаться мне, — сказал отец, подоспевший добраться до вершины. — Жасмин узнала, что вы не консуммировали брак и задумалась вопросом. «Как взрослый мужчина может так долго убегать от своей жены?» Вы же написали письмо через три месяца после приезда. Вопрос сам собой появился.

Карл так на него посмотрел, что даже герцогиня почувствовала злобу.

— Ты тоже воспитай свою жену, дружище! — рассердился герцог. — Еще раз посмеет говорить обо мне такие вещи, я сам проведу воспитательный процесс, если ты боишься. Твоя дочь невоспитанна, жена тоже потеряла всякий стыд. Роберт, ты вообще умеешь следить за своими женщинами?

— Давай обсудим это в другой раз, — предложил отец.

— Ау! — вмешалась Алекса. — Вы можете обсудить это прямо сейчас, только держитесь…

Не успела Алекса договорить, как герцог ударил её по лицу. Пощечина мужа оказалась слишком унизительной, но он не вложил силы, а просто решил воспитать свою жену. Но герцогиня все равно вскрикнула от боли.