– Ахтунг, – скомандовал Елисеев, подняв руку (ему, кровавому гэбисту, не привыкать кровушку пить), защелкали фотоаппаратами техник и киргиз, – Фойер!!!

Раздался залп из 23 стволов, у третьего от конца строя немчика случилась осечка, всех безосечных охрана увела. Осекшемуся дали шанс дострелить, пока еще копошившегося кривоногого зольдата, Елисеев дал ему свой «ТТ».

Бам, бам, бам и зольдатик (который теперь наш) расстрелял всю обойму по зольдатику (который теперь труп, и ни разу не наш), все, отбор прошел. Видимо, у этого зольдатика были свои личные счеты к недостреленному. И зольдатню (теперь уже красную) повели поесть, их ждет много работы по освобождению Германии от гитлеровской клики, а голодное брюхо к наслаждениям глухо!

Надеюсь, у нас теперь появятся союзники, ну братья по оружию из немцев, они такие же люди, но голову им заморочило воспитание, жажда мести за проигрыш в Первой мировой, национал-социализм долбучий, да жесткая дисциплина Вермахта, и со всем этим нам предстоит бороться. Я по истории знаю, были и немцы-партизаны в рядах наших партизан, и не только из поволжских, но и самых что ни на есть расово-рейховых гроссдойчей. Тем более они потом в ГДР очень пригодятся, смотришь, и в 1990-м, не ГДР переварят западные немцы, а вовсе наоборот, ФРГ стройными рядами вольются в ГДР.

Ладно, молчу, согласен, размечтался, сорри, сэры и не сэры.

Пошел в штаб и попросил позвать мне Круминьша и «попаданчика», через…надцать минут елисеевский волкодав постучался в дверь, застенчиво, как институтка, что как бы не особо шло к его должности.

– Товарищ старший лейтенант, оба поднадзорных приведены, разрешите ввести?

– Давай, сержант, введи, но сперва прибалта.

И в дверь просочился господин из шпротландии.

– Садись, диверсант, ну и как ты провел эти дни?

– Нормально, господин офицер, много общался с вашими бойцами, кстати, они разве не все из ЭНКАВЭДЭ?

– Нет, конечно, из НКВД (хотя вообще-то из НКГБ) только люди Елисеева, остальные пехотинцы, танкисты, летчики, саперы-артиллеристы и т. д. И что, Артур, похожи они на рабов, забитых коммунячьей пропагандой? И я тебе не господин, а ты мне не раб. Помни, если в беседе один из собеседников господин, то второй однозначно раб. У нас все товарищи, и не офицеры, а командиры. Пора уж запомнить.

– Вас понял, товарищ командир, а насчет забитости-незабитости не особо, многие рассказывают, как год от года улучшалась жизнь, как местами появлялась электрификация, про ликбезы рассказали, про колхозы, а услышав про канализацию[160], я вообще удивился. И мне кажется, все-таки Советский Союз – не совсем то, про что нам говорили.

– Конечно, и перегибы у нас есть, не спорю, но это единичные случаи, Артур, нет семьи без урода, говорят. Вон был у нас один мелкий педераст, по фамилии Ежов, много зла сделал, но и, в свою очередь, получил приговор с довеском в виде пули. Зато, в общем, картина все же оптимистичная, то же бесплатное образование и здравоохранение чего стоят.

– Да, эти два фактора меня очень удивили, не ожидал, думал, врет большевистская пропаганда.

– Ладно, Артур, ты нам нужен, от тебя может быть много пользы, и потому ты должен жить и бороться за лучшее будущее своего народа. Не только богатеев Латвии, но и простых рабочих, крестьян, рыбаков и прочих.

– Наверно, вы правы, товарищ командир.

– Ладно, иди, свободен, пусть пришлют второго, а ты направляешься к Абдиеву, пусть он расскажет, как жили казахи до революции и как живут теперь. Потом отправляешься во взвод к Ивашину, поможешь ему с переводом, чтобы лучше изучить Т-III, в помощь себе берешь любого немца из пленных, желательно, конечно, чтобы выбранный тобой хорошо знал танк.

Снова скрипит дверь, входит по виду нормальный боец, а по лицу ба… ешкин же кот, это ж наш руснацик.

– Ну, привет друг ситный, исполать тебе добрый молодец, или как вы там друг друга приветствуете, «белая раса», может, тебе еще хайль гитлер сказать? – говорю, а он сопит и молчит.

– Тебе западло с коммунякой говорить, о смелый «белый господин», о вашей смелости ходят легенды, о белый брат. Говорят, скинхеды до того смелые, что не боятся впятером напасть на одного армянина или таджика, что молчишь, о ассенизатор наций. А почему вы не нападаете впятером на пятерых чеченцев или дагестанцев? Потому что напасть на них даже вшестером чревато ответкой по организму, да? Можно количественно и качественно получить по яйцам, гораздо интереснее напасть впятером на троих забитых ментами и работодателями работяг таджиков или узбеков, они ж не ответят. – Секинхенд краснеет, и сопение увеличивается в тембре и мощности.

– Так ведь эти черные захватили все хлебные места, русскому человеку негде работать в своей стране.

– А что, ты хочешь дворником, ассенизатором или разнорабочим работать? Месяцами жить в вагончике, зарабатывать гроши и получать от каждого работодателя и его сотрудника местного по зубам? Навряд ли, хрена ты в дворники пойдешь, я что-то не заметил, чтобы бедные таджики, узбеки, киргизы, вьетнамцы и другие черные в топ-менеджерах или чиновниках были, или газпромами да лукойлами таджики заправляют? Но так же легче, чем искать самому достойную работу, или вообще заняться коммерцией или производством, хрюкать, что черные все рабочие места захватили. И бить превосходящими силами невоинственных среднеазиатов, армян, азербайджанцев, вьетнамцев да студентов с Африки.

– Слышь, командир, а ты откуда все это знаешь? Что ли, сам из будущего?

– Да, представь себе, но если кому-то тут что-то хрюкнешь, я из тебя тефтелей наверчу, пельменей накручу, кулебяк накрошу! Я наблюдатель из галактической службы космической службы справедливости. Лицкерж Цу Зимвальджан, лицкерж это звание, типа вашего майора. Понял, кто я?

– Понял. – И челюсть парня отвисла аж до паха (согласен, преувеличил, но сильно уж отвисла она).

– А ты знаешь, что Гитлеру с его ОПГ русские, даже такие как ты, нужны как паровозу высотомер, как автомобилю презерватив и как женщине-москвичке плуг. Тут пленных из немцев много, можешь пообщаться, узнать у них, какие планы у «белой расы» на русских, как они называли – «славянских недочеловеков». Читал я как-то книжку, и были в ней выдержки из писем немецких солдат в рейх и наоборот, примерно такие: вот что писал унтер-офицер Вильгельм Прюллер: «Те, с кем мы здесь сражаемся (русские и т. д.) – не люди, а животные». Или вот письмо одной старой перечницы, своему сыну-солдату в письме от 28 июня: «Я ни на минуту не сомневаюсь в победе над этими собаками, которых и людьми-то не назовешь»[161]. Кстати, знаешь Гальдера? Этот мужик сейчас начальник штаба Вермахта, то есть он один из тех, кто командует всеми копошащимися здесь сволочами в фельдграу. Так вот этот дядька в своем дневнике написал: «Русский человек – неполноценен»[162], – нравится тебе быть неполноценным, а мне нет! Да, любить свою нацию нужно, но это не значит, что нужно любить, унижая и убивая другие нации. Вон пиндосы, говнистая страна, но надо признать, в 21 веке (пока, во всяком случае) они самые крутые, и наглосаксофоны тоже страна не из последних, а знаешь, почему?