– Да. Попытки получить его от кого-либо из домочадцев пока не удались.

Теперь все стало ясно. В Англии мистер де Лент избежал судебного преследования, потому что имел много влиятельных друзей, к тому же доказательства были не совсем бесспорными. Но в Италии подстроенного «изнасилования» проститутки, которая выглядит как ребенок, и мужчины, который, по мнению десятка людей, выглядит похожим на мистера де Лента, вполне достаточно, чтобы признать его виновным. Поэтому каждая мелочь, которая делает подставного мистера де Лента более похожим на настоящего, чрезвычайно важна, и одеколон был бы его главной характерной чертой.

– Леди Анна, – выдохнула Сара. – От нее вы можете получить одеколон мистера де Лента, его одежду и все, что вам может потребоваться. Подкупленные слуги передадут цветы и подарки в них, но красть для вас они не станут. Леди Анне мысль о краже и в голову не придет, она воспримет это все как игру.

– Очень может быть, – прищурился Себастьян. – В данный момент она не склонна к взаимодействию, но Джан ее уговорит.

– Не сомневаюсь, – заверила она, вспомнив головокружение, которое вызвал у леди Анны итальянец.

Сара облегченно вздохнула. Как она могла подозревать Себастьяна в дурных намерениях относительно леди Меррил и леди Анны? Он же не зверь. Ее он преследовал только потому, что был уверен, что она та женщина, которую описала нянька. Сара положила руку ему на плечо.

– Все закончится хорошо, Себастьян. Просто ждите и верьте.

– Мне бы ваш оптимизм, Сара. Но я надеюсь, что вы правы.

Себастьян смотрел на спокойный канал под его окном. Закат окрасил темную воду оранжевым и золотым цветом, бросая отблески на белые стены палаццо.

Ему следовало тщательнее обдумать дальнейшие действия, взвесить каждую мелочь, найти изъяны, тем более что теперь нужно думать о покушениях на него, о том, что они могут означать. Себастьян, как и говорил Саре, склонялся к мысли, что один из главарей местных преступников хотел убрать конкурента в лице «сеньора Гуэрры». Это казалось наиболее вероятным, но в глубине души Себастьян опасался, что за этим кроется нечто зловещее, близкое к предательству. Каждый раз, когда болела ножевая рана, он представлял серьезное кроличье лицо Дэниела, который убеждал его отказаться от безрассудных планов. Насколько кузен был искренним? Может, временная роль графа изменила его и он решил сделать ее постоянной?

Себастьян не желал об этом думать. Скоро он сумеет ускользнуть от убийц, опять станет графом, сменит омраченные воспоминанием каналы Венеции на светлый простор английского загородного поместья.

А как же Сара? Позволит ли он ей уйти, или она поедет в Англию с ним? Теперь, когда она знает всю правду, сможет ли она простить его?

Он стоял у окна, пока солнце не скрылось за горизонтом. Осознав, что не слышит шума работ и в палаццо тихо, Себастьян направился к спальне Сары и, увидев под дверью мягкий золотистый свет, быстро постучал и вошел.

Она сидела посреди кровати, натянув до пояса темно-зеленое одеяло, на коленях лежала толстая книга, в ногах серым клубком свернулся наглый кот. Волосы заплетены в косу, лицо розовое, без следа пудры. Он вдруг понял, что не видел ее такой со дня ее прихода в палаццо. Даже ночью она всегда была слегка припудрена, слегка надушена, с уложенными волосами, в дезабилье. А он даже не замечал этого.

Но сейчас, в простой ночной сорочке, она выглядела более обнаженной, чем в его объятиях за прошедшие четырнадцать ночей, и ему захотелось выбросить коробку с красками и пудру в окно. Сара была явно удивлена его появлением.

– Извините, сэр. – Она быстро отложила книгу. – После случившегося днем я не рассчитывала, что вы придете ко мне. Разрешите позвать Марию, чтобы она сделала меня более привлекательной для вас.

– Нет, Сара, вы хороши как есть, – сказал он, садясь на край постели. – И не называйте меня «сэр». Я не уверен, что в какой-либо из книг по этикету есть правило неукоснительного обращения «сэр» к человеку, которому вы недавно спасли жизнь.

– Ничего подобного я не делала. У меня вообще не было времени думать. Я уверена, вы бы…

– Я был бы ловко проткнут, – закончил Себастьян. – Я и моя шкура благодарим вас, что этого не произошло.

– В таком случае не стоит благодарности. Себастьян молчал, не зная, что сказать. Его взгляд невольно следовал по изгибам ее тела под одеялом, и чтобы погасить закипавшие чувства, он беззаботно спросил:

– Есть успехи в подготовке к маскараду?

– Я выбрала тему, если, конечно, вы ее одобрите. Я хочу сделать Египет.

– Почему? – Себастьян поднял бровь.

– Только потому, что это даст людям много возможностей определить для себя образы и период времени. – Сара улыбнулась. – Будет выглядеть экзотично и возбуждающе без лишней грубости. Если бы я выбрала Китай, то наверняка поставила бы людей в тупик. Выбрав Аравию или Турцию, я могла кого-нибудь оскорбить… а других ввести в заблуждение.

– Хорошо, – ответил Себастьян, удивленный деликатностью ее выражений. – Я велел утром отправить приглашения.

Сара выглядела расстроенной.

– Я не знала, что вы их уже разослали. Тогда я могу изменить…

– Нет, Сара. Ваша тема очень хороша. Ничего менять не требуется.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Я рада, – с облегчением сказала она.

– Сара, почему вы так боитесь сделать какую-нибудь ошибку? Вы уже могли убедиться, что я не рассержусь, если вы действительно вдруг ошибетесь.

– Не знаю, – после колебания ответила Сара. – Я не боюсь вас… или кого-то еще. Я просто не люблю ошибаться. Я не должна ошибаться. Почти всегда ошибок можно избежать, если хорошо подготовиться и быть внимательной. Ошибки – заблуждения. Они… несчастье. – Сара покачала головой. – Я не хочу казаться заумной, просто я так чувствую.

– Ошибки свойственны человеку, Сара, а вы человечны, – мягко произнес Себастьян.

– А если я не хочу быть человечной таким образом? Как я могу быть довольна собой, если заблуждаюсь?

– Думаю, как и любой человек. – Себастьян пожал плечами. – Вы простили меня за ошибку, худшую, чем все, что вы делали в своей жизни. После этого простить свои заблуждения для вас должно быть простой задачей.

Сара закусила губу и молча изучала колени.

Его слова заставили ее вспомнить о цели его пребывания в Венеции… Еще три дня – и все будет кончено.

– И вы потом вернетесь в Англию?

– Да, – сказал он.

Ни «если вы не попросите меня остаться». Ни «я бы хотел, чтобы вы поехали со мной». Значит, он уезжает… а она нет.

За последние две недели Сара открыла для себя радость управления домашним хозяйством и наслаждения удовольствиями жизни. Она уже не могла вернуться к бесприютности и прежней бедности, не могла вынести мысль снова оказаться в зависимости от Мэгги.