– Через минуту бахнет, – сказал один. – Он, должно быть, уже подобрался к дому.

– Так скоро? Это вряд ли, – возразил другой. – Ему же вон какой круг пришлось делать. У тебя все с собой?

– Ага. Неохота мне переться через поле. Там пара автоматчиков. Как думаешь, по кому они стреляют?

– Да просто палят с перепугу, – хохотнул третий. – Пусть тратят патроны, коли нравится.

Дюк осторожно поднялся на колени. Жестом приказал Келлзу ждать лежа. Вокруг одной из машин стояло пять человек. У каждого по дробовику, все смотрят в сторону, на поле.

Гарри наклонился к Келлзу:

– Все в куче. Пятеро.

Ухмыльнувшись, Келлз прижал приклад «томпсона» к бедру. Оба тихонько выпрямились.

– Получай! – внезапно проорал Дюк.

С другого конца поля, из своего окопа, Кейси увидел вспышки, услышал треск автоматных очередей. Что же там происходит, с тревогой подумал он.

– Не туда, – сказал Джо, когда Лорелли свернула в сторону Бентонвилля.

– Туда, туда, – отмахнулась девушка. – Пусть теперь мы богачи, но дома осталось несколько вещиц, с которыми мне не хочется расставаться.

– Не дури. – Джо с трудом сидел прямо. В голове пульсировала боль, по руке то и дело пробегали языки горячего пламени, словно красный автомобильчик колесил вверх-вниз. – Разворачивайся, поедем в Стейтлайн.

– Сам подумай, времени у нас полно. – Лорелли давила на педаль газа, машина неслась по пустынной дороге. – Или ты боишься, что Дюк выпутается из той передряги за пять минут?

На каждой выбоине Джо морщился от боли. Да, нехорошая рана. И мозги как в тумане. Только бы не грохнуться в обморок. Облигации у девчонки, а ей нельзя доверять такую кучу денег. Если с ним что-нибудь случится, Лорелли сбежит, а Джо останется с носом.

– Вот это тачка! – сказала девушка, когда спидометр показал семьдесят пять миль в час. – Прикинь, мы сумели перехитрить самого Дюка. Ловко ты его, Джо! На секунду мне показалось, что ты слишком затянул представление.

Джо что-то проворчал. Боль была невыносимой. Съежившись на сиденье, он думал о деньгах. Пятьсот тысяч в облигациях. Он знал, кому их сдать. Конечно, заплатят не больше половины номинала, но и это неплохо. Джо взглянул на Лорелли и стиснул зубы. Может, избавиться от нее? Если на хвост сядут копы, девчонка будет только мешать. Мимо нее ни один легавый спокойно пройти не может.

Думалось плохо – он слишком устал, да и рука огнем горела. Сначала нужно добраться до Стейтлайна. Джо чувствовал, как в нем закипает ярость. Если бы не его состояние, Лорелли не осмелилась бы ехать в Бентонвилль.

– Что же там такого важного? – внезапно спросил Джо.

– Одежда, цацки. – Девушка упрямо сжала полные губы. – Лучше заберу, раз уж время позволяет.

– Время ей позволяет, – разозлился Джо. – Каждая минута, что ты тратишь, работает против нас.

– Куда подевалось твое хладнокровие? – Лорелли с любопытством взглянула на парня. – Возьми себя в руки. Тебе что, нехорошо?

Скрежетнув зубами, Джо выпрямился. Кровь прилила к голове; освещенная фарами дорога уплыла вбок. Джо закрыл глаза и схватился за дверцу машины; казалось, он соскальзывает с края земли.

– Почти на месте, – наконец сообщила Лорелли.

Она свернула с главной улицы и через несколько минут подъехала к дому Шульца.

Когда машина остановилась, Джо полегчало. К нему вернулась ясность мысли. Лорелли хлопнула дверцей, Джо посмотрел на нее и тоже выбрался наружу. Резкий запах цветов чуть не свалил его с ног. Он пошатнулся, пришлось опереться на автомобиль.

– Да что с тобой такое?

Лорелли схватила парня за руку – жестко, нетерпеливо. Бросила холодный взгляд на его лицо. Джо выглядел совсем больным. Понятно, что толку от него немного – по крайней мере, в ближайшее время. В голову ей закралась мысль: не пора ли бросить его и позаботиться о себе?

Почуяв неладное, Джо вцепился девушке в руку.

– Лучше держись рядом. Надумаешь хитрить – увидишь, что будет.

– Что такое? Ты не доверяешь мне?

Лорелли была уверена, что с легкостью сумеет вырваться, но вспомнила, как ловко Джо обращается с пистолетом, и решила повременить.

– Не только тебе. Никому, – сказал он.

Оба направились к дому. Парень долго возился с ключом, пытаясь открыть дверь, но не смог попасть в замочную скважину – рука дрожала слишком сильно. Пришлось передать ключ Лорелли.

– Открывай, – нетерпеливо скомандовал Джо.

Они вошли в темную прихожую, прислушались. Прошли дальше, в гостиную. Зажгли свет и увидели Каллена.

Услышав пронзительный визг Лорелли, Джо испугался и легонько шлепнул девушку. Та отпрыгнула.

– Кто это? – выдохнула она, пятясь к стене.

Джо осторожно приблизился к телу.

– Приятель Дюка. Узнаешь?

– Пит Каллен. – Лорелли содрогнулась.

Застыв, оба смотрели на мертвеца.

– Дура ты, что решила вернуться, – нервно произнес Джо.

Он подошел к буфету, налил бренди, выпил. В голове прояснилось.

– Я ухожу, – решительно сказала Лорелли. – Быстрее, Джо. Пошли отсюда.

И она развернулась.

Стоя в дверном проеме, Гэллахан и О’Мэлли внимательно следили за происходящим. У обоих пушки наготове. Лорелли всхлипнула и вдруг поняла, что не может дышать.

– Ни с места! – произнес Гэллахан.

Джо увидел стальные пуговицы и непроизвольно потянулся за пистолетом. Ничего не поделаешь – рефлекс есть рефлекс.

Гэллахан всадил ему пулю между глаз. Джо зашатался, выронил пистолет и рухнул в камин. Падая, задел стойку с кочергой и лопаткой для угля; железки с грохотом разлетелись по полу.

Лорелли дрожала от страха, не сводя глаз с дыры у него во лбу. Потом зажмурила глаза и разрыдалась.

Прямо возле ее уха раздался жаркий шепот:

– Не нужно было сбегать с ним, моя голубка. – И горячие толстые пальцы коснулись ее руки.

Девушка испуганно вскрикнула и попыталась отодвинуться, но Шульц прижал ее к себе.

– Волнуется очень, что меня огорчила, – сказал Шульц капитану. – Еще бы – бросила меня, укатила со своим касатиком. А он ведь убийца.

– Хоть на суде сэкономили, – равнодушно произнес Гэллахан, убирая пистолет в кобуру.

– Присядь-ка. – Шульц толкнул Лорелли в кресло. – И не вздумай шевелиться без моего разрешения.

Пока Гэллахан осматривал тело, толстяк тихонько подобрал пистолет Джо. Сунул его в карман и вынул свой тридцать восьмой. Все было проделано молниеносно. Ни капитан, ни сержант ничего не заметили.