– А я-то думал, магия уходит из мира, – шепнул он Фишер.

– Если и так, то она делает это с помпой, – пожала плечами супруга.

Академия Лунных Сестер была представлена в замке довольно широко. У нее имелся собственный киоск, регистрационная стойка и несколько дипломированных ведуний в знакомых серебристых одеяниях, изо всех сил старавшихся выглядеть загадочно. По словам Чанса, Академия уже некоторое время выпускала волшебниц, но до настоящих чародеев им было далеко. Хотя колдуньям находилось применение. Их низкоуровневая магия открывала им двери больниц, церквей и казарм. Любая ведунья теоретически могла стать настоящим магом, но это требовало времени, учебы и опыта, а большинство сестер очевидно просто не доживали до требуемого возраста. Мир – опасное место, а невидимый – и подавно.

Чанс внезапно отделился от остальных и стал пробираться сквозь толпу, заметив среди волшебниц знакомое лицо. Девушка повернулась ему навстречу и ласково улыбалась. Она оказалась высокой и статной, с копной огненно-рыжих волос и огромными зелеными глазами, полными веселой магии. Она была в терракотовом платье с низким вырезом. Звали девушку Тиффани. Хок и Фишер знали это, потому что Чанс говорил о ней всю дорогу через Лес к замку. Создавалось впечатление, что он серьезно увлечен Тиффани, хотя и не знает, как она к нему относится. Все еще подросток, она была самой младшей выпускницей Академии Лунных Сестер, и от нее ожидали великих свершений. Могущественная, но наивная, она верила во все: от хрустальных шаров и карт Таро до связей с прошлыми жизнями и целительной силы определенных благовоний. Она любила бродить по лесам, собирать цветы и раздавать их бедным, не интересуясь их желанием, и подолгу беседовать с белками, птицами и мотыльками. Чанс довольно в пространных выражениях поведал обо всем этом Фишер и Хоку, хотя они не раз просили его заткнуться.

Теперь же Чанс и Тиффани стискивали друг другу руки и улыбались. Хок и Фишер не торопясь подошли, чтобы получше разглядеть столь превозносимую особу. Сэр Вивиан попытался возразить, но на него попросту не обратили внимания. Делай то, что собираешься делать. Молодые люди были настолько поглощены друг другом, что даже не заметили приближения капитанов. Те попробовали громко откашляться, но когда и это не помогло, просто встали рядом и принялись задумчиво разглядывать юную леди. Красота Тиффани была бесспорной, но на вкус Хока улыбка и взгляд у нее были немного слишком рассеянные.

– Как славно снова увидеть тебя, Тиффани, – с идиотской улыбкой произнес Чанс. – Ты, как всегда, ослепительна.

– Очень приятно слышать, – ответила девушка. – А что ты поделывал, милый Аллеи?

– Я путешествовал на юг через Трещину в поисках принца Руперта и принцессы Джулии, – гордо ответил юноша.

– Ой, ты отсутствовал? А я и не заметила. – Тиффани обратила свою счастливую улыбку на Хока и Фишер, не увидев, как поник Чанс. – Вы друзья Аллена?

– Мы – Хок и Фишер, – представился Хок. – Приехали расследовать убийство короля Харальда.

– О боже, – вздохнула Тиффани. – Добро пожаловать в Лесной замок! Я могла бы сразу сказать Чансу, что он не сможет привести назад Руперта и Джулию. Я часто связывалась по астралу с принцессой и мы подолгу беседовали.

– Нет, не беседовали, – твердо возразила Фишер. – Я знаю принцессу и сразу могу сказать, что она в жизни о тебе не слыхала.

Неизвестно, куда как далеко могла завести их подобная перепалка, но, к счастью для всех заинтересованных лиц, ее прервало внезапное появление крупного коренастого парня в просторном, глубочайшего черного цвета, одеянии мага. Его холеная черная борода была длиной в целый дюйм, а на шее висел здоровенный золотой медальон. Не глядя на присутствующих, он гневно воззрился на Тиффани, которая ласково улыбнулась в ответ. Это, похоже, расстроило вновь прибывшего еще сильнее.

– Я уже говорил тебе, ведьма, что не потерплю, чтобы ты распространяла тут свои инфантильные бредни! Мне плевать на твой диплом этой снобистской Академии Лунных Сестер! Вся эта болтовня в духе нью-эйдж – лишь пустая трата времени. И к тому же подрывает репутацию профессии. Кристаллы! Цветочные ароматы! Энергия пирамид! Чушь собачья!

– У тебя все в порядке с дефекацией в последние дни, Мал? – поинтересовалась Тиффани. – А то ты как пропустишь разок, так делаешься ужасно сварлив.

– Я спокоен!

– Ты пробовал ставить клизму, как я советовала?

– К дьяволу клизму! Я требую, чтобы ты немедленно убралась из этого зала!

– Думаю, мы можем сделать такой вывод, что клизма не помогла, – заметил Чанс. – Кто этот господин, Тиффани?

– Я Мальволио Великолепный! – проревел волшебник, вытягиваясь в полный рост. – Мастер вселенской математики! Все живые должны склониться перед моим гением!

– На что спорим, что это бывший хахаль? – обратился Хок к Фишер. Та мрачно кивнула.

– Это я ее бросил! – запальчиво начал Мальволио. – Она оказалась слишком незрелой для меня. А сейчас вся эта мишура про «детей-цветов» подрывает таинственность и авторитет магии. Как нам, в таком случае, произвести должное впечатление при дворе? Я хочу, чтобы эта девчонка ушла – и немедленно!

– А ты не думал об индивидуальной консультации? – заботливо спросила Тиффани. – Просто полежать на кушеточке и поговорить с кем-то обо всем. Это может оказаться целительно.

– Ты знаешь, о чем я! – Лицо Мальволио Великолепного приобрело опасный багровый оттенок, а глаза наполовину вылезли из орбит. – Лечение! Что за разговор для истинного мага? Магия есть власть! И слава! Все это – ради того, чтобы повелевать вселенной и всем, что в ней имеется, посредством исключительной воли адепта, и я не позволю какой-то девчонке...

– Скажи мне кое-что, – перебил его Чанс. – Когда ты последний раз ходил с девками на сеновал?

– Я горжусь тем, что сохраняю чистоту и целомудрие, – гневно воззрился на Чанса Мальволио. – Сила проистекает от дисциплины разума.

– Так я и думал, – вздохнул Чанс. – Лично я всегда полагал, что жизнь важнее силы. Предлагаю тебе найти хорошенькую здоровую девушку и поселиться вместе с ней. А в данный момент тебе следует удалиться. Пока я не решил показать тебе один фокус с участием этого боевого топора и нижних отделов твоего кишечника.

– Ой, не делай ему больно, Аллен! – мгновенно вступилась Тиффани. – Я уверена, он не хотел грубить. У него явно разбалансирована аура. Налицо разбухание селезенки.

– Если к моменту окончания нашей беседы он еще будет здесь, я вырежу ему селезенку, чтобы мы все могли как следует рассмотреть ее, – твердо заявил Чанс.

Он нарочито медленно огляделся вокруг, как раз вовремя, чтобы заметить надменно удаляющегося Мальволио, который вздернул подбородок так высоко, что у него свело шею.

Тиффани укоризненно посмотрела на Чанса:

– Ты огорчил его.

– Очень на это надеюсь, – ответил Чанс. – Некоторых людей из принципа стоит огорчать время от времени. Им это полезно для души. А ты не рассказывала, что он ухаживал за тобой.