Когда она проснулась, уже было утро. Она поняла это по тонким лучам, проникавшим сквозь жалюзи в комнату, где стало немного светлее. Она проснулась легко и сразу поняла, где находится, и не удивилась, что на ней полосатая пижама, которую она вчера вечером не хотела надевать. Правда, она не могла вспомнить точно, когда ее натянула. Она приподнялась, прислонилась к стене, и едва ее сонные глаза привыкли к пыльной полутьме комнаты, как обнаружили там, на подушке, темное размытое пятно — голову Лео. Сон рассеял все ночные страхи, она словно бы давно привыкла просыпаться в постели любовника. Кончились все переживания, исчезли нетерпеливое ожидание и изумление и вместе с ними — ощущение призрачности этого печального приключения. Она сидела, прижавшись спиной к стене, глядя широко раскрытыми глазами в душную тьму, и по удивительному спокойствию, необычному чувству удовлетворенности и сытости, по ясности в мыслях поняла, что в самом деле наступила новая жизнь. «Странно, — вдруг подумала она со страхом и досадой, — я точно сразу постарела…» Несколько секунд она стояла неподвижно, испытывая смутное волнение, затем наклонилась и тронула возлюбленного за плечо.

— Лео… — позвала она необычно тихим голосом.

Лео натянул простыни на лицо. Казалось, он спал глубоким сном и вначале не услышал, либо притворился, будто не слышит… Карла наклонилась и снова тронула его за плечо.

И тут с подушки донесся сонный голос Лео:

— Зачем ты меня разбудила?

— Уже поздно, — сказала она тем же тихим, доверительным голосом. — Мне пора домой.

Не говоря ни слова и не двигаясь, Лео вытянул из-под простыней руку и зажег лампу. И снова, как и вчера вечером, комнату залил ровный свет. Карла сразу увидела мебель, обе двери, маленькое кресло, на котором белым пятном выделялось ее нижнее белье, и себя, неподвижно сидящую на кровати… Часы на туалетном столике показывали половину шестого.

— Всего половина шестого, — не поворачиваясь, недовольно пробурчал Лео. — Зачем, спрашивается, ты меня разбудила?

— Уже поздно, — повторила Карла. Секунду она пребывала в нерешительности, а затем перебралась через Лео и села на край кровати.

Лео промолчал и сделал вид, будто ничего не заметил. Он закрыл глаза. «Наверное, опять заснул», — подумала Карла. Не обращая на него больше никакого внимания и не оборачиваясь, она стала одеваться.

Но едва она скинула эту отвратительную пижаму в широкую полоску и, совершенно голая, хотела надеть рубашку, как сзади чья-то рука обвила ее за талию. В первый момент она испугалась, уронила рубашку на пол и молниеносно обернулась. И тут она увидела, что Лео тянется к ней своим сонным красным лицом.

— Карла, — прошептал он, перегнувшись, глядя на нее горящими, припухшими глазами и притворяясь, будто еще не совсем проснулся и говорит с трудом, — почему ты уходишь так рано? Иди сюда… Ложись под бочок к своему Лео.

Она сверху взглянула на лицо соблазнителя, освещенное теплым светом лампы, и внезапно ощутила необъяснимое отчаянье.

— Оставь меня, — упрямо ответила она, пытаясь оторвать его пять прилипших к бедру пальцев. — Уже поздно… Мне пора домой.

Она увидела, что Лео возбужденно смеется, щуря сонные глаза-щелки.

— Кое для чего никогда не бывает поздно,

И вдруг, без всякой причины, — в душе она отлично сознавала и допускала, что у любовника, может вновь вспыхнуть страсть, — ее раздражение достигло предела.

— Говорят тебе, оставь, — зло повторила она.

В ответ Лео неуклюже протянул к ней другую руку, стараясь повалить ее на кровать. Сильно толкнув его в бок, она высвободилась, подошла к креслу возле постели и, не удостоив любовника даже взглядом, стала натягивать чулки.

После чулок настал черед подвязок. С минуту она одевалась, не подымая глаз, и лишь потом сурово посмотрела на Лео. Но он повернулся к стене и, очевидно, снова заснул.

«Приятного сна», — подумала она. И в тот же миг сердце ее больно сжалось, точно это обычное пожелание вновь пробудило чувство страха и смятения. И опять в мозгу прозвучали старые, давно забытые слова: «Новая жизнь». Она наклонилась, подняла рубашку. «Неужели, — подумала она, нервно комкая ткань и глядя прямо перед собой, — это и есть новая жизнь?!»

Мысль об этом неотступно преследовала ее все время, пока она одевалась.

— Вставай! — крикнула она Лео, наклонившись и трогая его за плечо. — Проснись… нам пора…

— Хорошо, — ответил он.

Уверенная, что, вернувшись, найдет его уже одетым, она прошла в ванную. Она причесалась расческой и щеткой Лео, вымыла руки, и стала внимательно изучать в зеркале свое бледное лицо.

«Дома помоюсь как следует, — подумала она. — Приму ванну. А потом… потом надо сразу же пойти на корт, поиграть в теннис!» Но эти спокойные, будничные рассуждения не помогали ей избавиться от неотвязной мысли: «Неужели это и есть новая жизнь?!»

В спальне ее ждал неприятный сюрприз, — Лео не только не оделся, но даже не встал с постели. Он лежал в прежнем положении и, похоже, спал.

Она подошла к нему, принялась тормошить.

— Лео… уже поздно… Нам пора… вставай.

Он повернулся, приподнял с подушки сонное лицо и посмотрел на нее.

— Да?… Ты уже оделась?

— Уже поздно, Лео.

— Поздно? — повторил Лео так, словно он ничего не понял. — Ну и что?

— Как что?… Ты должен отвезти меня домой. Он зевнул, почесал голову.

— Если бы ты знала, как я хочу спать! — начал он. — Ты всю ночь ни на минуту не оставляла меня в покое… Звала меня… что-то говорила… толкала ногами… Всего и не припомнишь… Я до смерти хочу спать.

Он говорил медленно, запинаясь на каждом слове и стараясь не смотреть на Карлу. А сама Карла, наоборот, пристально глядела на него. «Конечно, он притворяется, будто хочет спать, — внезапно подумала она спокойно, без злобы. — Просто не хочет меня проводить. И не только потому, что и вправду не выспался, но прежде всего потому, что я не уступила его желанию». Она выпрямилась.

— Если хочешь спать, — почти ласково сказала она, — то не стесняйся. Я могу и сама добраться до дому.

— Ерунда, — он бесцеремонно, лениво потянулся. — Раз уж ты меня разбудила, я тебя провожу.

«Нужно доказать ему, что он ошибается, что я… такая, как он», — подумала Карла.

— Да нет же, — настойчиво повторила она, по-прежнему мягким тоном. — Нет… не беспокойся. Ты хочешь спать, это вполне понятно… А я предпочитаю вернуться одна.

Лео посмотрел на нее в некоторой растерянности.

— Ну уж и одна! — не слишком уверенно сказал он наконец. — Это ты сейчас так говоришь… Я, вас, женщин, знаю… Нет, я твердо решил… Я тебя провожу.

Он умолк, энергично тряхнул головой, но так и не поднялся. Они посмотрели друг на друга.