Пока Денис раздумывал, где ему лучше осуществить желаемое, в доме или в саду, за сараем, Маргарита вышла во двор, расстелила на солнышке старое одеяло и улеглась на нем читать книгу. Платье она снимать почему-то не стала. Очертания ее соблазнительного тела заставили Дениса покрыться нервными пупырышками.

– Все! Теперь или никогда! – сказал он сам себе, зачем-то поправил нож под рубашкой и только начал пробираться через кусты, как что-то его насторожило.

У него был превосходный слух, и он уловил, что к противному визгу бензопилы прибавился еще какой-то знакомый звук. Неужели?.. О черт, черт! Только не это!

Денис вытянул шею так далеко, как только мог, и убедился, что «предчувствия его не обманули»: к воротам соседской дачи бесшумно подкатила «Волга» Вадима Алфеева. Бензопила заглушала все остальные звуки, и только тончайший слух Дениса, обостренный до предела нервным возбуждением, смог уловить приближение машины.

Маргарита ничего не услышала; и, только случайно подняв голову, увидела въезжающий во двор автомобиль, что ее несказанно удивило. Она сначала не поверила своим глазам и машинально опустила голову, продолжая читать, но потом снова поглядела на черный автомобиль, отложила книгу и нерешительно встала.

Денис отметил, что полковник загнал свою «Волгу» в самые заросли, так, чтобы с дороги ее не было видно, и решил, что это неспроста.

Маргарита все так же растерянно стояла и смотрела. Полковник вышел из машины и приблизился к ней. В руках он держал бутылку вина и фрукты. Он что-то негромко сказал Маргарите, и они медленно пошли к дому. Полковник продолжал что-то говорить ей, наклоняясь к самому уху, что было оправданно, так как пила звенела на всю округу, а девушка кивала головой, видимо, соглашаясь. Они скрылись в доме, и полковник, оглянувшись, закрыл за собой дверь.

Денису стало жарко: он в одну секунду вспотел, вся кровь бросилась ему в лицо. Каким-то звериным чутьем он понял, что полковник собирается сделать то, что придумал и горел желанием осуществить он сам! Что именно для этого он вернулся сюда один, без шофера. Полковник знал, что Елизавета Павловна в Москве и вернется не скоро, потому что сам отвез ее утром, – следовательно, Маргарита одна… Никто не узнает, что он возвращался. Со стороны дачи Дениса машину не видно, а бензопила заглушает все звуки. Он все рассчитал и решил использовать свой шанс.

Что же предпринять? Денису очень не хотелось уступать полковнику первенство в таком деле! Маргарита, скорее всего, девственница, и быть у нее первым очень заманчиво. Но после полковника это будет невозможно. Вот досада!

«Что они там делают? – подумал Денис. – Наверное, он ее уговаривает. Сначала угостит вином как следует, а затем…»

У него помутилось в голове от этих мыслей. Что, если пробраться к дому и посмотреть в окно? Дьявол! У них всегда шторы на окнах задернуты! Любители романтического полумрака, черт бы их побрал! Денис подумал, что выходить из укрытия опасно. Перед домом открытое место, вдруг Алфеев вздумает выглянуть в окно? Лучше некоторое время подождать, посмотреть, что произойдет дальше…

Дом застыл, тихий и неподвижный, с закрытыми окнами. Елизавета Павловна никогда не открывала окна днем, чтобы в комнатах сохранялась прохлада. Ни звука не доносилось со стороны дома. Да и какие могли быть звуки, если у Дениса во дворе не умолкала пила? Ее завывания начинали действовать ему на нервы. Хотелось оказаться в доме соседей, прильнуть к щелочке в дверях – и смотреть, смотреть…

Денис почти уже решился подкрасться к дому, как дверь внезапно распахнулась, и из нее выскочила Маргарита, растрепанная, с безумными глазами, как будто слепая… Она, дико озираясь, побежала вниз, по заросшей садовой тропинке к сараю. За ней, выбежав из дома, без кителя, в расстегнутой рубашке, помчался полковник. Он догнал ее в три шага, поймал за локоть, начал что-то взволнованно говорить, прижимая руку к сердцу… Она отстранялась от него, пятясь назад, к сараю, инстинктивно ища убежища там, где она обычно пряталась от чужих глаз.

– Это не самое лучшее, что тебе следовало бы предпринять, дорогая Марго, – прошептал Денис одними губами, уже представляя себе, что сейчас произойдет.

Маргарита, сама того не желая, увлекла полковника за сарай, в самую гущу зарослей, и теперь Денису лучше всего были видны их ноги: Маргаритины – босые и военного – в сапогах и галифе. Даже на расстоянии, отделявшем его от Вадима и девушки, чувствовались вибрации нетерпения, бешеного, безумного, всепоглощающего желания, исходящего от полковника, помутившего его разум и сломавшего волю. Это желание еще сильнее провоцировали терпкие запахи сада, горячей влажной земли, стыд и страх Маргариты, ее растерянность, вид ее нежного девичьего тела в полурасстегнутом платье…

Раздался хруст веток, который Денис услышал только потому, что находился слишком близко, и он увидел, как, словно в замедленном кадре, опускается на высокую траву, падает навзничь тело девушки, как сильная мужская рука разрывает ее легкое ситцевое платье, увидел ее грудь, которую столько раз представлял себе в ночных грезах… Или ему показалось, что все это происходило так медленно? Тело Маргариты, все целиком, в том числе и грудь, он много раз видел – когда она мылась, плескаясь в тазике, полускрытая ветками и ажурной листвой. Но сейчас… это было совсем по-другому, так волнующе, необычно!

Маргарита вяло сопротивлялась, так как от удара о землю ей стало нехорошо. Движения ее тела, пытавшегося освободиться, еще сильнее возбуждали полковника; он уже не церемонился… Девушка кричала, но даже Денису ее крик был едва слышен. Он скорее угадывал его по движениям ее губ, из угла которых вытекло немного крови… маленькая алая капелька. Из кустов Денису были видны красивые ноги Маргариты, которые едва шевелились и которые она пыталась – и не могла согнуть в коленях, чтобы обрести хоть какую-то точку опоры для сопротивления, и сверху на ней – широкая спина и голая мужская волосатая задница. Эта задница ритмично и сильно двигалась, и в какой-то момент тело Маргариты совершенно обмякло, как неживое, и руки, которыми она судорожно вцепилась в траву, бессильно разжались…

Денис подумал, что она потеряла сознание от боли, но это оказалось не так. Ему как раз было видно ее залитое слезами лицо и полуоткрытые глаза, которые ничего не выражали, кроме бессильной, безнадежной покорности. Губы Маргариты чуть шевелились, и она до крови кусала их, чтобы преодолеть боль и отвращение.

Полковник передохнул, прямо на ее теле, не давая ей подняться, и еще раз удовлетворил свое неуемное желание. Маргарита больше не кричала и не сопротивлялась, осознав бесполезность своих усилий. Когда Вадим Алфеев поднялся, облегченно вздохнул и начал приводить себя в порядок, она осталась лежать на траве, даже не стараясь прикрыться. Денис увидел, что внутренняя сторона бедер у нее вся в крови.

Полковник нагнулся, поднял разорванное платье и бросил его на Маргариту, на ее обнаженное тело. Он старался не смотреть ей в лицо и косил взглядом куда-то в сторону. Его подбородок нервно дергался, руки ходили ходуном. Он начал приходить в себя, осознавая, что именно только что произошло. Солнце поднялось высоко, стояла нестерпимая жара. В воздухе парило от влажной после ночного дождя земли. Непрерывно и раздражающе визжала бензопила.