деятельности контрреволюционных фашистских и вредительских организаций или знавших об их существовании, но не сообщивших об этом органам Советской власти.

Рассмотрев эти случаи чистосердечного раскаяния в своей преступной деятельности и добровольного полного и всестороннего сообщения о ней командованию и органам Народного комиссариата внутренних дел, а также полностью назвавших всех своих сообщников и лиц, о преступной деятельности которых им было известно, приказываем:

1. Командирам, начальникам, военным комиссарам, военным прокурорам и особым отделам ГУГБ НКВД СССР военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем, как ими совершенном, так и назвавших всех своих сообщников и единомышленников, задержанию и аресту не подвергать и против них уголовного преследования не возбуждать.

Соответствующее распоряжение всем органам прокуратуры одновременно с этим дается прокурором Союза Советских Социалистических Республик т. Вышинским.

2. Военным советам округов (армий, флотов) немедленно доносить Народному комиссару обороны СССР о всех случаях добровольной явки с повинной раскаявшихся преступников, виновных в участии в контрреволюционных заговорах против Советского правительства и назвавших всех своих единомышленников и соучастников, а также лиц, им известных как враги народа.

Одновременно представлять свои соображения как о возможности, в каждом отдельном случае, оставления раскаявшегося и прощенного преступника в рядах РККА, так и о дальнейшем его служебном использовании в армии.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, кораблях, складах, штабах, управлениях и учреждениях Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов

Народный комиссар внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Н. Ежов

Оказывается, что заговорщики и шпионы в РККА совсем не плод маниакальных подозрений Сталина и Ворошилова, если они бежали сами писать явки с повинной?

Есть хоть грамм чести у генерал-майора Золотарева? Конечно, откуда этой чести быть, если понятие чести в СА и ВМФ формировали адмиралы кузнецовы. Вот как сам адмирал Н. Г. Кузнецов понимает, что такое честный человек. С ним приключилась нехорошая история — после войны его с подчиненными поймали за руку за передачей англичанам и американцам секретных документов, сначала судили товарищеским судом, потом был Верховный суд. Пожалели, не расстреляли за шпионаж, а дали от 4-х до 10 лет за должностное преступление, но только подчиненным Кузнецова, его самого понизили в звании на три ступени и выпнули из Москвы на Дальний Восток.

На товарищеском суде, где Кузнецова растоптали и размазали, председательствовал маршал Говоров, вот отзыв об этом событии самого Кузнецова:

«Во главе этого дела был поставлен маршал Л. А. Говоров. Порядочный человек, но „свое суждение иметь“ не решился и по указке Булганина, где можно, сгущал краски… В данном случае безусловно честный человек Л. А. Говоров не посмел возражать, зная позицию Сталина и Булганина…»

Все понятно? Говоров «безусловно честный человек», только «не посмел возражать». Т. е., по Кузнецову если ты честный, но когда очень боишься, то можно про честность и забыть. Все-равно ты честный. Вот такая она адмиральская честь. И если бы Кузнецов хвалил Климента Ефремовича, то еще можно было бы плохо думать о моем герое. Но Кузнецов его очень сильно не любил. Понятия о чести у них разные были. Офицерам авианесущего крейсера «адмирал флота Н. Г. Кузнецов» стоит о многом подумать, название у их корабля такое, что… как бы с честью проблем не возникло.

еще немного из «Ворошилова»

16 октября, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/10/16/

Сразу после этого убийцы подняли шум, Игнатьев вызвал охрану, стал кричать, что Иосифу Виссарионовичу неожиданно стало плохо и он потерял сознание. Охрана была послана за врачами. Прибыли врачи и увидели труп. Игнатьев стал орать, что только что еще живой был. Стали пытаться реанимировать. Одновременно подняли ближайших соратников, поэтому Ворошилов очень рано утром и уехал к «заболевшему» Сталину. Когда соратники прибыли, «реанимационные мероприятия» еще продолжались. Объяснить, по какому поводу Игнатьев с «товарищами» оказались у Сталина ночью в квартире и что могло так взволновать Иосифа Виссарионовича, что у него подскочило давление и он потерял сознание — дело не сложное.

А врачи были подобраны заранее. Они были послушными Игнатьеву, ведь «врачей-убийц» еще не выпустили, остальные были этим делом запуганы. Что им Игнатьев выдал на инструктаже, при мертвом Сталине, то они и говорили прибывшим Ворошилову, Берия и другим: вызвали, Иосиф Виссарионович был без сознания, но живой, мы пытались реанимировать, но бесполезно…

Никто смерти не ожидал. Но и придраться сразу было не к чему. Такие случаи в жизни бывают нередко. Апоплексический удар. Нужно было срочно принимать решение, что делать дальше, как информировать народ. Решение нужно было принять быстро, в условиях шока. И тогда Игнатьев мог начать убеждать сталинцев, что если утром сообщить о смерти, то он не сможет, как министр МГБ, гарантировать в стране спокойствие. Возможны беспорядки и хаос. Люди могут не поверить в такую неожиданную смерть еще вчера здорового Вождя от естественных причин, будут всяческие провокации. К Игнатьеву присоединился и Хрущев. Еще некоторые члены Президиума. Решили пока народ в известность о смерти не ставить, объявить о болезни, а в это время срочно собрать Пленум ЦК. Пока члены ЦК будут съезжаться в Москву, пока будет готовиться пленум, нужно было публиковать информационные бюллетени о «болезни», дать людям привыкнуть к мысли, что Вождь может и умереть… (см. ранее или пост в блоге)

Всё как будто логично, правда? Я именно к этому и склонялся до того, как начал плотно заниматься биографией К. Е. Ворошилова. Все остальные, уже известные версии, выглядят еще абсурднее с точки зрения здравого смысла. Факт близкой и старой дружбы Климента Ефремовича со Сталиным всё это перечеркивает. Посудите сами, познакомились они еще в 1906 году, сразу сдружились. Потом, после революции 1905 года, Климент Ефремович, скрываясь от полиции, поехал именно к другу, в Закавказье. В Царицыне они стояли против Краснова вместе, по настоянию Сталина Ворошилов возглавил группу советских войск, Первая Конная входила в составы фронтов, членов РВС которых был Сталин. В ЦК они вместе противостояли группировке Троцкого. После смерти Фрунзе именно Ворошилова Сталин выдвинул на наркома обороны. В межвоенный период — «…Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и Первый маршал в бой нас поведет», «…С нами Сталин родной и железной рукой нас к победе ведет Ворошилов». На всю страну демонстрировалась их близкая дружба. После советско-финской войны — Высшей военной академии