классику сатиры и юмора. Чего только стоит его ремарка по поводу того, как он учил Шапошникова и Егорова работать в Генштабе. Да-да, непревзойденный генштабист Борис Шапошников был учеником Ворошилова. Это Климент Ефремович ему объяснял, что начальник Генштаба — это мозг, а не подписант документов. Это Климент Ефремович ему советовал на службе думать, а не быть белкой в бюрократическом колесе. Начальник Генштаба, как выразился Ворошилов, пусть хоть на службе «Александра Македонского» читает, хоть целыми днями пусть лежит на диване «по-английски» ноги на стол водрузив, от него требуется решение, а не подписанные документы. «Школа Шапошникова»! Нет никакой школы Шапошникова, есть школа Ворошилова. Борис Николаевич был талантливым учеником Ворошилова, и Академия Генштаба после советско-финской войны стала носить не имя ученика, а имя учителя.

А самое главное, что понимали и Сталин, и Ворошилов — стаж нахождения в должности свидетельством профессионализма не является!..

* * *

На том совещании было озвучено и как НКВД вышел на следы заговора военных, всё очень просто, Ежов начал расчищать конюшни после Ягоды, вылезли заговорщики в НКВД, связанные с троцкистами, и уже от них нити привели к военным. Все-таки Климент Ефремович был членом Политбюро, он в курсе и работы НКВД был. У нас распространена ставшая почти официальной версия, что документы о сотрудничестве Тухачевского и компании с немцами абвер передал чехам, а те уже — Сталину. Сталин поверил и выкосил военную элиту. Даже прохвост Шелленберг об этом в мемуарах написал. Если кто верит прохвостам, то это его личные проблемы, только вся история с документами, полученными от чехов, явно попахивает троцкистской провокацией, использованной, чтобы обвинить Сталина и Ворошилова в уничтожении командных кадров перед войной по наивной доверчивости и маниакальной подозрительности. Якобы, Гитлеру они верили больше, чем своим же военным, героям Гражданской войны.

Климент Ефремович винил и себя в том, что столько лет рядом с ним работали враги, а он этого не замечал. Честно говорил присутствующим, что в этом и его вина есть. Но это от гипертрофированной самокритичности. Его секретарь привел сведения о том, сколько документов в сутки проходило через наркома Ворошилова, одних входящих — 6000. Писем — 400. На все письма давались ответы либо лично Климентом Ефремовичем, либо через канцелярию, но тоже под его контролем. Представляете объем? Это настоящая бюрократическая мясорубка, тут уж не до поиска шпионов в своем окружении. Разумеется, объем документов был связан не с забюрократизированностью наркомата, а с тем, что строительство вооруженных сил шло в авральном режиме, сумасшедшими темпами, ежедневно нужно было принимать колоссальное количество решений и по военному образованию, и по строительству объектов, по кадровым вопросам, по вопросам вооружения и отмобилизования. Такой объем документации как раз и свидетельствовал о темпах и масштабах этой работы. И справиться с ней мог только человек, чьи способности заходили за рамки гениальности. Утверждают, что Сталин обладал такими способностями, что в день мог прочесть 250–300 страниц печатного текста. Это утверждают какие-то бакланы, читающие любовные романы по складам. 250–300 страниц — это для нормально читающего человека максимум на три часа. Конечно, для историка-профессора, у которого на кафедре в подчинении десяток кандидатов с доцентами, 300 страниц — это он устанет очень сильно. Для руководителя масштабов Сталина и Ворошилова — утром в кабинете за чашкой чая размяться.

Если той исторической профессуре, которая носится с мыслями о необразованности Климента Ефремовича принести в кабинет 6000 документов, которые нужно хотя бы краем глаза глянуть. Да еще и резолюции на многих поставить, завизировать, то наш ученый после рабочего дня повесится на люстре в отчаянии от того, на какую каторгу он попал. А сталинские наркомы так годами работали. А добавьте еще к этим бумажным гималаям совещания, работу с людьми, выезды на объекты и многое другое и можете себе представить тот кошмар под названием «у меня есть власть».

Поэтому не будем соглашаться с Ворошиловым в том, в чем он сам себя винил. В конце концов, он не занимался оперативной работой у себя в наркомате, это обязанностью чекистов и было.

Но вот очень многое из того, что хотели сделать с армией тухачевские как раз Ворошилов и предотвратил. Примеры он приводил, вот два из них, первый:

«…вы все здесь — и Александр Ильич (А. И. Егоров — авт.), и т. Буденный, и ряд других товарищей, — о том, что идея Тухачевского, с которой он носился на протяжении ряда лет и которую он пытался навязать всем и каждому о необходимости создания малочисленной дивизии (многие из вас об этом хорошо осведомлены), — нам казалось, что это простое помешательство, что человек немножечко рехнулся на этом вопросе. А теперь оказывается, что это — сознательная акция со стороны врага. Он прямо считал, что дивизия в 7–8 тыс. чел. — это такая дивизия, которая будет способна в современной войне показать все свои военные качества, такая дивизия, которая только и будет служить на фронте серьезной силой. Всякие другие многочисленные дивизии, даже относительно многочисленные — 17–18 тыс., которые имеют теперь почти все европейские государства, малоподвижны, мало поворотливы, а поэтому небоеспособны и настолько, что мы предлагаем дивизию в 7–8 тыс. у нас в армии.

Одно время его начали поддерживать командующие. Дело дошло до того, что приняли решение о 10-тысячной дивизии, и несколько месяцев у нас это было. Потом мы все-таки сбили эту публику, добились 13–14-тысячной дивизии. Теперь и это оказалось мало. Дивизия в 14 тыс. — это не дивизия. 17–18 тыс. — вот минимум для современной дивизии, 17–19 тыс. людей, потому что современная дивизия, оснащенная серьезной техникой, малочисленная даже в 14–15 тыс., ничего собой не представляет.

Тухачевский считал, он прямо признается, и другие говорят, что дивизия в 7–8 тыс. чел., плюс громадная техника — это техника противнику, а люди — на тот свет. Это значит гибель такой дивизии.

В самом деле, если вы будете иметь, предположим, 60 орудий в дивизии, — а мы думаем их иметь немножко больше с полевыми пушками, без противовоздушной и противотанковой артиллерии, — если вы будете иметь, то количество пулеметов, которые вы сейчас имеете и будете иметь, и другую военную технику в виде минометов, гранатометов и пр., — конечно, вы никогда, ни при каких условиях не сможете гарантировать эту малочисленную дивизию от того, что она устоит, что она будет в состоянии эту технику эффективно использовать и не отдать ее врагу.

Мы видели в прошлом году с Александром Ильичом и другими товарищами нашу опытную дивизию в 14 тыс. чел. Я лично