Авила говорила и говорила. Видимо, устав от постоянной борьбы с проклятием и получив наконец отсрочку, она пытается как можно больше всего успеть. И кто я, чтобы препятствовать ей в этом? Вот только свадьба с Касом в мои планы не входит совсем. Я бы и на их с Кемиллусом не пошла, но она, думаю, не поймёт.

– Кемиллус, – от радостного выкрика подруги вздрагиваю всем телом. Не смотрю, но кожей чувствую, как мужчина подходит к нам и замираю, как при опасности, – Мы тут решили, – меж тем продолжает Авила, – Сыграть двойную свадьбу. Мы ведь подождём Риту и лорда Фэбуса? Время теперь есть.

– Если ты так хочешь, – с недовольным рыком бросает Кемиллус, – Леди Осипова, – это уже видимо мне, – вы, наконец, воспылали чувствами к жениху? Похвально. А то ваш, недавно обретённый брат, переживает, как вас оставит.

– Рита? – окрикнул Алерой, – Ты действительно этого хочешь?

– Нет, – по-прежнему не могу поднять взгляда на Кемиллуса, потому отвечаю Алерою. Резко встав с кресла, подхожу к брату вплотную и чеканю каждое слово, – Я не хочу этого. А теперь объясни, куда ты собрался? – меняя тему, цепляюсь за информацию.

– Да и мне бы кто ещё объяснил, – недовольно отозвалась Авила, – Рита, как ты собираешься обойти клятву?

Ответить никто не успел, так как дверь резко отворилась и в комнату влетела невысокая женщина.

– Девочка моя, – кинулась она к Авиле, – Какая радостная весть, – заплакала, – Кемиллус, – порывисто обняла шатена, – спасибо.

– Мам, – попыталась успокоить её Авила, но женщина продолжала рыдать на плече Кемиллуса, – Пап? – потерпев неудачу подруга решает обратиться к отцу, который зашёл следом за женщиной, но в отличие от неё молча стоял рядом.

– Зарина, – прокашлявшись, позвал он свою жену, – Возьми себя в руки, мы не одни. Сейчас ещё и остальные придут.

В подтверждении его слов дверь снова отварилась и в комнату влетела вся наша команда и ректор.

– Имейте ввиду, – строго выговорил последний, – через два часа вы должны быть в Академии.

– Всё ещё следят? – поинтересовался у него Алерой.

– Да, – сведя брови, ответил ему мужчина, – вам бы, во избежание, поскорее исчезнуть, ну или выдать Риту. У лорда Либера люди надёжные, но всё может быть. Уж очень Императорам не понравилось, что они упустили столь уникальную кровь. Кемиллус, – ректор перевёл взгляд на шатена, – тебя ждёт ментальный допрос, готовься. Твоему отцу я сообщил, он подумает, как всё обставить. У меня всё, – развёл руками, – остальное сами.

Пока мужчина говорил, мы радостно обнимались. Авила даже соскочила на ноги, чтобы вместе со мной подойти к каждому. Объяснила, что эту неделю не только нас с Кемиллусом не видела. Так очередь дошла и до Гаюса. Вот только в отличие от остальных, радостные объятия с ним у Авилы закончились обмороком.

– Что ты сделал! – заорал на него Кемиллус.

– Ничего, – растеряно ответил Гаюс, неотрывно глядя за тем, как девушку укладывают на диван, – Нет-нет, – зашептал он себе под нос. Не стояла бы я рядом, не услышала, – живи лю…

– Кольцо! Посмотрите на кольцо.

Из-за выкрика мамы Авилы я не услышала продолжения, но сердце подсказало.

«Брат по несчастью, обнять бы тебя сейчас».

Смотрю на мужчину совсем другими глазами, а в памяти прокручиваются воспоминания. Вот Гаюс единственный из команды приходит узнать, как у Авилы дела. Его каменное лицо, когда она делится с нами договором предков. Но самое яркое воспоминание, которое произошло в храме. Когда на щеках мужчины прослеживаются две мокрые дорожки. Прямо, как сейчас. Собираюсь всё же приобнять, но Кемиллус хватает его за грудки и прижимает к стене.

– Это ты проклял её!

– Что! – возмутился Гаюс, – Ты в своём уме?!

– Не ври! При соприкосновении с тобой кольцо скинуло шесть лет. Признавайся, – Кемиллус ещё раз припечатал друга об стену, – за что ты с ней так?

– Не делал я ничего, – вдруг Гаюс выпрямился и буквально зарычал шатену в лицо, – Я люблю её, слышишь?  Люблю! Потому никак не мог причинить вред. Ты лучше себе задай тот же вопрос.

Гаюс откинул руки опешившего Кемиллуса, ещё раз взглянул на лежащую на диване Авилу и вышел из комнаты.

В воцарившейся тишине медленно обвожу взглядом присутствующих и останавливаю его на державшемся за сердце ректоре.

– Лорд Зено, – требовательно обращаюсь к мужчине, – Гаюс ваш сын?

– На Гаюса, никогда не действовала моя магия, – ректор молчит, потому привожу доводы, – Ни в Академии, когда нам показали Визала. Я же тогда отшвырнула всех, кроме него. Ни при вызове, как вы говорите, духов. Мать к нему не пришла и вовсе не потому, что он видел её лишь на портрете, а потому что моя магия на него не действует. Так как наши предки в своё время побратались, то не восприятие к моей магии может быть только у вашего рода, лорд Зено. Как так получилось, что ваш сын воспитывался в другой семье? Поэтому он не знает о проклятии?

В комнате по-прежнему стояла полная тишина, поэтому звук медленно отворяемой двери услышали все и не сговариваясь повернули головы на звук. В комнату, белый, как полотно, заходил Гаюс. Его, устремлённый на ректора, полный презрения и боли, взгляд не предвещал ничего хорошего, поэтому Скай и Черз, на всякий случай, встали так, чтобы, если что, преградить ему путь. Друг, заметив их маневр, остановился.

– Ты обесчестил мою мать? – зацедил он сквозь зубы, – Она поэтому умерла?

– Я любил её, – убитым голосом ответил ректор, – Тем и погубил. Ты, как никто, должен понимать, что сердцу не прикажешь. Ох, если бы ему можно было запретить любить, – лорд Зено покачал головой и колеблясь, всё же взглянул в глаза сына, – Она знала о моём проклятии, – продолжил он, – и верила, что её любовь возможна разрушить любые чары, главное не заключать союз. И я радовался, как ребёнок, когда шли годы, а она не имела никаких признаков проклятия. Знал же, дурак, скольких по молодости одной своей влюблённостью погубил, но гнал эти мысли. Всё было хорошо, пока под её сердцем не появился ты. Вот тогда проклятие и запустило свои щупальца. Видимо ждало, ведь я остался последним из рода, а ему хотелось продолжения. Мой друг, которого ты зовёшь отцом, предложил обмануть проклятие и спасти от него хотя бы тебя. Он взял в жёны Элгу и дал тебе своё имя. Я же отказался от тебя. Но видимо мы опять проиграли, проклятие, всё равно, настигло тебя. Рита, – мужчина резко вскинул на меня полный боли взгляд. От такого взгляда я сама едва не задохнулась от возникшей вдруг боли в груди, – Прошу, спаси его. Это же в твоих силах. Ты не представляешь, как это ужасно бояться любить. Как невыносимо терять любимых тебе людей.

Взгляды всех присутствующих теперь оказались исключительно на мне. Впору стушеваться, но я, гордо вскинув подбородок, произношу:

– Я помогу. Алерой, Гаюс, вы мне нужны, – обращаюсь к мужчинам и не дожидаясь выхожу из комнаты.