— У нас в Хотьково этих гяру хоть палками ешь, — разозлился Егор. — И ты меня притащил в такую даль, чтобы я разглядывал колхозных гопниц?

— Ты ни хера не понимаешь, — довольно вздохнул Сергеич.

Бабы помахали им, приветливо улыбаясь. Сергеич попросил их сфотографироваться, но дальше дело не зашло.

«У косорылых тян зубки всегда букетиком», — вспомнил Егор любимую фразу Вани.

Сергеич глазел на школьниц, читал вывески, заходил в бесконечные магазины. Егор заскучал. Обычно в таких случаях он доставал айфон, но сейчас интернета не было. Он тащился за Сергеичем понуро, как пудель за пенсионеркой. Они спустились в переход, где Егор урвал какие-то жареные шарики с кусочками осьминога внутри. Все еще хотелось жрать. Дальше им попалось сомнительное заведение: Сергеич сказал, что там разводят клерков на выпивку и не дают. Он искал еще более сомнительное заведение и, наконец, нашел. Внутри было полутемно, мигали голубые и красные диоды. Они оказались в крохотной комнате с низенькой и некрасивой бабой.

— И что ты собираешься делать? — спросил Егор.

— Глупо приехать в Японию и ни разу не трахнуть японку, — ответил Сергеич.

— А ничего, что у тебя есть я?

— Ну ты дурак, ты — это одно дело, а японка — совсем другое. — Сергеич искренне не понимал, что с Егором не так. — Ты же тоже ее трахнешь. Ну или трахни меня, а я буду трахать ее.

Японка приветливо улыбнулась и сняла лифчик.

— У тебя сиськи больше, чем у нее, — сказал Егор. — И вообще, пошел ты на хуй!

Егор выбежал на улицу, Сергеич остался. Наверное, думал, что Егорка далеко не уйдет.

— Сука! — Егор сплюнул на тротуар. На него уставилась компания поддатых японцев в темных костюмах и пальто. Он извинился по-английски, они помахали ему и пошли дальше. Он тоже пошел. — Ненавижу тебя, блядь ебучая!..

Егор бесцельно бродил по одинаковым улицам с неоновыми иероглифами и какой-то херней из ткани, свисающей с верхних этажей. Внизу торговали разным шлаком, слонялись пестро одетые девки, негры, китайцы, индусы и прочие колдыри непонятной национальности. Денег у Егора с собой было немного, он сразу отложил НЗ на дорогу до аэропорта. Главное, что у него хватило ума взять паспорт, иначе через десять дней он не сможет улететь. ДЕСЯТЬ ДНЕЙ! Ничего, токийские бомжи как-то справляются, значит, сможет и он. Если жрать по три рисовые херни в день и спать, допустим, в метро, он сможет насладиться этой замечательной страной на всю оставшуюся жизнь.

Мимо пробежал офисный хомячок со школьницей на закорках, его догонял другой. От всех троих разило сивухой. Сильно захотелось выпить. Зазвонил айфон, это была мать. Он сказал, что благополучно долетел, разместился и теперь отдыхает.

Первой его мыслью было попытаться устроиться на работу. Конечно, с туристической визой и в джинсах его бы никто не пустил на собеседование. Иностранцев здесь берут неохотно, так как по закону им приходится переплачивать. К тому же резюме на английском вряд ли будет достаточно. Однако его могут нелегально взять уборщиком или еще кем-то, от кого не требуется знание языка. Егор знал, что если идти куда глаза глядят, обязательно упрешься в станцию метро. Но уперся в железнодорожную станцию. По редким надписям на английском он понял, что уже не в Синдзюку, а в Сибуя, и даже нашел памятник Хатико, рядом с которым целовались влюбленные пары. «Сука», — снова прошептал он. Молодая пара обернулась. Он вспомнил, что на японском «сука» — возглас удивления, так что мило, насколько это было возможно, улыбнулся им. Девушка на английском поинтересовалась, что ему нужно. Парень был не силен в ингрише, так что молча смотрел на белокурого гайдзина. Егор спросил, как тут можно найти временную работу. Девушка наполовину по-английски, наполовину жестами объяснила, что работу нужно искать по объявлениям в метро или в каталогах, и показала, куда идти, чтобы их увидеть. Она даже довела его до справочной, где он получил карту. Объявления он таки нашел, но в чем суть предлагаемой работы, понять не мог. Наудачу он выбрал одно и попросил строгого японца средних лет объяснить, как проехать. У того глаза полезли на лоб, но самурай сдержал смех и поставил точку на карте. Егор пошел туда на своих двоих. Это оказалось заведение, где обеспеченные дамы развлекались с приятными молодыми людьми. «Пожалуй, меня бы взяли, — подумал он. — Если бы не одно „но“». Из дверей выглянул педиковатый парень с облитой лаком прической. Он спросил что-то по-японски, Егор сказал, что не понимает.

— Сорри, фор вумен онри, — парень скрылся.

Выглянул нагловатый японец в костюме, сшитом, как показалось Егору, из желтой турецкой занавески. Это был последний писк местной гопницкой моды. Модник в занавеске проглядел объявление и ткнул пальцем в кабаре через дорогу. Там, судя по всему, парни развлекали мужчин.

К хост-клубу подошла странная девушка. Точнее, девушка была обычная — зубки букетиком, маленькие сиськи и кривоватые короткие ноги. Странным был только ее совиный взгляд из-под длинной челки. Она смотрела на Егора не отрываясь. Возможно, приняла за сотрудника.

Он сказал:

— Извините, я здесь не работаю. Я русский идиот, который поссорился со своим парнем и которому надо тут продержаться девять дней. Оканэ-га наи, ферштейн? Даже не буду спрашивать, говорите ли вы по-английски.

— Русски идиотто! — выпалила девушка. — Ай лайк Достоевский! Ай хейт факин ингриш! Поехари!

Она взяла его за руку и повела переулками, затем заставила сесть в странно раскрашенную старую хонду. Егор понимал, что баба явно не в себе. Но идей, как тут выжить без нее, в голову не приходило. Возможно, этой японке что-то нужно, и она может заплатить.

— Ёсида Мидори, — представилась она.

— Егор Файнштейн дес, — ответил он.

— Файностейно… — разочарованно протянула она. — Доитсу…

— Русский, русский, — успокоил он.

И они поехали. Егор согрелся и задремал, щурясь на разноцветные огни. Ему снилась «Кинопроба» Миике. Очнулся он от того, что Мидори тыкала его пальцем в плечо. Он решил, что это дежавю: хонда стояла перед двухэтажной халупой с местами ржавой галереей и лестницей снаружи. Пожилая японка в оранжевом пуховике сметала снег со ступеней. На втором этаже сушились чьи-то портки. Орал кот.

Егор последовал за Мидори на второй этаж. По планировке квартира не отличалась от предыдущей. Она была завалена грязными шмотками и упаковками от еды. Под потолком болтались от сквозняка вешалки с трусами и лифчиками, стеллаж во всю стену был плотно забит комиксами, а на столике стоял ноутбук. Кровати не было, вместо нее у стены лежал свернутый футон. Мидори убежала в санузел, там стоял, к счастью, умный унитаз, но с незнакомой Егору панелью кнопок. Выйдя из санузла, она показала ему, что нажать. Егор уселся на чудо техники и почувствовал некоторое превосходство над белой крысой. Он не строил иллюзий насчет того, зачем нужен этой девушке, потому сразу принял душ. Егор не решался вытереться ее полотенцем, она заглянула в открытую дверь и дала ему чистое. Из головы не шла «Кинопроба». Когда он вернулся в комнату, постель была уже развернута, а у изголовья недвусмысленно лежали коробка с салфеточками и пачка презервативов. Японка переоделась в шелковый юката, который распахнулся на груди, обнажив маленькие сиськи с коричневыми ареолами. Между ног у японки оказались заросли очень густой черной шерсти.