носили все к химикам? Если выстроили такую мануфактуру вампиров, то логично завести своего собственного химика. Это еще выгоднее.

— Не знаю. Возможно, не смогли найти нужного человека или все городские химики отказались. Или посчитали, что покупать лекарство будут только в известных лавках, а не у незнакомцев.

Герхард задумался и замолчал. Он пытался решить, что делать дальше.

— Герд, ты собираешься искать Михаэля?

— Пожалуй, что нет. Когда мы последний раз виделись, как раз в стенах госпиталя альфонцев, я сказал, что мы квиты. Пусть этим занимается жандармерия. У нас есть тринадцать новых вампиров, которые одновременно попали в город. Еще сколько-то пленников превратятся. Они начнут нападать и создавать еще больше новых вампиров. И тут вспышка красной песчанки.

— Значит, остается только работать?

— Остается только работать, — согласно кивнул Герхард.

Глава 19

Вечером того же дня Симон нашел кабак с приметной вывеской зайца с молотком. В свете фонаря охотник смог прочитать название — «Колокольный заяц». Симон толкнул дверь, осмотрелся и прошел к стойке. В зале сидело человек пять за двумя столами. Обе компании тихо говорили между собой и не обратили внимания на вошедшего.

Девушки-вампира не было видно.

Когда кабатчик увидел охотника, то поначалу не смог сдержать удивления с толикой страха. Но потом справился и ровным голосом поприветствовал Симона.

— Чего изволите, уважаемый?

— Пива, — Эйбенхост положил на стойку медную монету.

— Есть хорошее, сегодняшнее. Сейчас принесу.

Симон ожидал, пока вернется кабатчик и нервно постукивал пальцами по полированной стойке. Он думал, как правильнее выстроить беседу. После прошлого разговора с Герхардом он так и не решил, как лучше будет поступить.

Кабатчик поставил перед охотником резную деревянную кружку. Охотник пока не стал брать пиво, вместо этого поднял голову и посмотрел в глаза.

— Уважаемый, в нашу прошлую встречу ты меня обманул. Про свою подругу с рыбьим хвостом.

— Я был с тобой честен, — кабатчик понизил голос и бросил короткий взгляд на задержавшихся посетителей. Но тем не было дела до их разговора.

— Вампир не может прожить на свиной крови. Я поверил тебе и собирался оставить жить дальше. Но ты был со мной неискренен. А это значит, что во все остальным тебе не стоит верить.

Кабатчик помолчал. На открытом честном лице читалась борьба. Наконец он плюнул на пол и зло посмотрел на охотника:

— Да, соврал. Надо было тебя сразу же выгнать, а не помогать, легче бы жилось. Ну ушел бы ты просто так, знай правду? Я действительно даю ей свиную кровь, но мешаю со своей собственной. На одну долю человеческой добавляю три доли свиной. Вот, смотри.

Кабатчик закатал левый руках рубахи и показал зажившую ранку на вене в локтевом сгибе.

— Сам, по своей воле отдаю. Это не преступление.

Симон задумался. С одной стороны, вампир действительно получала кровь от человека, но при этом не было насилия. После затянувшегося молчания охотник пододвинул кружку к кабатчику.

— Выпей за мое здоровье, уважаемый. И передай Лили, что я вас больше никогда не побеспокою.

Хозяин покачал головой.

— Я не собираюсь говорить ей о том, что ты приходил.

Симон вышел из кабака и неторопливо направился в сторону дома вдовы Ангальд. По пути он снова вернулся к размышлениям о судьбе вампира. Уже заходя в дом через черный ход, он принял окончательно решение.

* * *

На следующий день Симон снова пришел к Герхарду. На удивление, сегодня Шрайбер не пустил его в дом в привычную комнату с креслами у камина. Вместо этого одетый для улицы охотник встретил ученика в дверях.

— Пришло время познакомиться с одним из братьев Бильмеров, друг мой Симон. Заодно поделюсь свежими новостями.

Симон пошел следом за учителем, пристроившись по левую руку.

— Герхард, я сейчас был в жандармерии. Рассказал им, где искать русалку.

Охотник замедлил шаг и с интересом посмотрел на ученика.

— Вот как? А мне казалось, что ты в сомнениях.

Симон пересказал вчерашний визит в «Колокольного зайца».

— Она все-таки пьет человеческую кровь. На самом деле, я руководствовался очень простой логикой. Сейчас эта Лили обречена на существование, полное горя и страданий. Она уже убила человека и наверняка убьет еще. Выдав ее жандармам, я прекратил пустые мучения и спас жизни другим людям. Во мне говорила не алчность, а желание сделать как лучше.

— Благородно и разумно. Ты уже забрал награду? Или решил отказаться?

— Сказали, вернуться через пару дней. Я заберу деньги, но думаю передать их лоренцианцам. Брата это не вернет, но их ордену всегда нужно серебро.

— Вот с этим я бы пока повременил. В ближайшие недели воздержись от общения со всеми монашескими орденами лекарей. Выслушай меня.

Герхард в свою очередь пересказал события на складе и повторил слова Абеля о первых зараженных красной песчанкой.

— Поэтому ты не пустил меня в дом?

— Нет, в этот раз просто совпадение. Нам действительно нужно поговорить с одним из Бильмеров. Но это очень правильная мысль. Я искренне прошу не подходить к Вильгельмине и детям, пока все не утихнет. Мы оба будем проводить много времени на улицах и шанс подхватить заразу у нас выше.

— Понял. Это справедливо. Ты до этого сталкивался с песчанкой?

Герхард остановился, пропуская ехавшую по улице карету. Когда экипаж проехал, он жестом позвал за собой ученика и ответил на вопрос:

— Нет. Мне кажется, у нас в стране не имели дел с болезнью уже поколения три. Разве тебе не рассказывали про красную и черную песчанку в вашем тильдорском университете? Если я что-то смыслю в медицинском образовании, то должны были.

— Может, такое и преподавали. Но я в тот период уже начал применять знания на практике для заработка и вовсю лечил бедняков. Болезнь же впервые появились во время Походов Веры, верно? В южных пустынях на пути к гробу Господню. Поэтому и назвали песчанкой.

— Этого, скажу откровенно, не знаю. Меня больше интересовали симптомы и способы лечения. Когда появились первые слухи про песчанку, я поговорил со знакомыми докторами, почитал, что писали авторы во время прошлой вспышки болезни.

— Я помню, что от нее на теле появляются язвы. И болезнь передается через кровь из этих язв.

— Да, это тоже правда. Но песчанкой можно заразиться еще и через исходящую от больных инфлюенцию. После заражения первой приходит горячка, потом может начаться рвота и ломота в костях. Спустя пару дней появляется красная сыпь, сперва в районе подмышек и паха, потом расползается дальше. Следующую неделю образуются пузырьки, в них копится гной. На седьмой-восьмой день пузырьки лопаются.