павших собратьев. Лучники уже сделали несколько залпов, а пехотинцы с мечниками плотнее сомкнули щиты, ощетинившись копьями. Количественное соотношение моих воинов и нежити было явно не в мою пользу. Сорок пять (это пехотинцы и мечники, что стояли в строю из двух шеренг) против почти трех сотен. Это я прикинул из докладов своей разведки и рассказа допрошенного крестьянина при захвате кристальной шахты. Даже приблизительно прикинуть количество нежити в темной массе, что перла на ряды моих бойцов, при свете бледного полумесяца было невозможно. По моей спине пробежал мерзкий холодок страха.

Конечно, у меня есть еще аколиты с их белой магией, прелаты и исповедница. Еще есть конница и почти тридцать лучников, но все равно чисто психологически эффект от этой массы неживых очень неприятный и деморализующий.

Словно услышав мои мысли, Хавр, что руководил аколитами, вскинул руки и громко запел, читая какую-то молитву или заклинание. Его кисти окутало серебристое сияние. Я уже видел такое, когда Кира кидала исцеление на превращенную в зомби гидру у кристальной шахты. Это заклинание исцеления, причем массового. Прелат быстро сообразил, что белая магия исцеления лучшее оружие против неживого противника. Видимо, в отличии от аколитов и послушниц, у прелатов массовые заклинания второго круга шли сразу при найме. Все-таки юниты седьмого ранга. Не удивлюсь, что у некоторых из них могут быть и заклинания третьего круга. Правда, у Никона не было. Три заклинания первого круга и два второго.

Едва нежить коснулось заклинание Хавра, как вместо унылых стонов в ночной тьме раздался рев корчащихся в конвульсиях мертвецов. Скелеты же просто рассыпались под перестук падающих на землю костей. Атака нежити словно споткнулась о невидимую стену. Многие из аколитов следуя примеру прелата применили заклинания исцеления, правда они не были столь эффективны, но свою лепту в сокращении численности противника все же внесли.

Но буквально через минуту ситуация на поле боя резко поменялась… И далеко не в мою пользу.

Монотонный рев окончательно умирающих мертвяков перекрыл противный визг на запредельно высокой частоте. Даже мы с Лограном стоявшие на холме от неожиданности присели и прикрыли уши руками. А вот мои воины, стоявшие внизу и готовые встретить толпу зомби разинули рты в немом крике и схватились за голову, роняя оружие из рук. Среди них я заметил и двух гномов, упавших на колени и зажимающих уши, из которых тонкой струйкой текла кровь.

«Крик ужаса». Это был «Крик ужаса», что парализует волю, наносит физический урон, заставляет противника бросить оружие и в панике спасаться бегством. Мощное умение баньши — одного из существ замка некроманта, улучшенный вариант обычного призрака.

Не я устроил ловушку черному колдуну, а он мне. Прикрытые заклинанием «Покров Тьмы» призраки и баньши атаковали нас со стороны широкого луга, с противоположной от холмов стороны дороги. Оттуда откуда ни я, ни мои командиры не ожидали никакой атаки.

Ну а кто бы ожидал атаки со стороны чистого поля, в котором противника можно заметить издалека, даже ночью, даже при такой слабой луне.

Лучники бросали свои луки и разбегались в разные стороны, мечники и пехотинцы наседали на них сзади, заставляя сминать аколитов, которые тоже не смогли устоять перед темной магией. Лишь прелат Хавр поднял свой посох, увенчанный крестом и громко читал заклинание. К нему жались две послушницы, а один аколит, что чудом избежал ментального воздействия, пытался прикрыть их своим телом, обхватив девушек руками.

Вместе с призраками и баньши, которых было около двух десятков, мне во фланг ударили мумии. Хорошо, что последних набралось у некроманта не больше дюжины. Но при созданной панике и этого количества хватало, чтобы рвать моих мечущихся в страхе безоружных парней.

Я не мог ударить конницей, ведь тогда под таранный удар попала бы и часть собственного войска.

К мумиям присоединились странные зомби. Медлительных и явно низкоуровневых мертвяков и скелетов проредили лучники, заклинание Хавра и аколитов. Около сотни мы положили точно (прикинул по полученному опыту). И вот теперь в спину моим убегающим бойцам ударили другие зомби. Быстрые, поджарые (если можно так выразится) с длинными острыми когтями на руках и крепкими, пусть и желтыми, зубами в широко разинутых черных пастях.

Да-а-а-а. Не зря мой противник был «мастером плоти». Создать таких живчиков с отличной скоростью и убийственными когтями, надо действительно быть мастером.

Мою армию уничтожали на моих глазах. Все мои планы на быструю и короткую победу рухнули, как карточный домик от дуновения слабого ветерка.

Во всем этом хаосе, что творился у подножия холма на дороге я заметил свою исповедницу, точнее ее белую сутану, резной посох и развивающиеся под лунным светом белые волосы. Рядом с ней смешно семенил, подняв подол своего одеяния Никон.

Они встали метров за десять до мчавшегося на них моего воинства. Причем прелат встал перед Кирой, раскинув руки в стороны, держа в правой посох и громким речитативом запел. Моя исповедница поставила посох перед собой и опустив голову зашевелила губами.

С момента крика баньши и появления Киры и Никоном прошло не более десяти секунд, но мне они показались растянутыми словно в замедленной съемке несколькими минутами.

Появление прелата и исповедницы сняло с меня ступор. Ну еще и Логран сильно хлопнул меня по плечу приводя в чувство.

— Давай за мной, — кивком головы позвав за собой рыцаря, бросился вниз с холма.

На ходу вынул меч из ножен, при этом читая молитву очищения. Благо с ростом церковного сана и очков святости, простая молитва стала мощнее и теперь била по площади (стала массовой). Притормозил я у самого подножия, указав мечом на средину толпы бегущих воинов, читая последние слова. Я догадался, что Кира сейчас собирается применить «Массовое изгнание нежити» — единственное разумное решение в сложившейся ситуации. Снимать наложенный на бойцов страх массово не получиться, ждать, когда он спадет сам — вообще идиотизм. За это время их разорвут на куски мертвецы. Остается одно, убрать саму угрозу, а затем максимально быстро возвращать «в строй» уцелевших бойцов. И вот чтобы ускорить это самое возвращение я использовал свое «очищение».

Наши с Кирой заклинание и молитва «ударили» одновременно. И это было красиво и мощно. Призраки вспыхнули зеленым огнем и через пару мгновений превращаясь в бледные вытянутые тени, под громкий визг и вой, таяли словно утренний туман под лучами солнца. Вой и визг были противными, но никакого негативного эффекта с собой не несли. У мумий тот же зеленый свет пробивался сквозь щели серых бинтов. Сами бинты начали быстро превращаться в невесомый прах, словно время ускорилось настолько, что