Ларк в изнеможении вздохнула, сердце ее все еще гулко билось.

– Нет, это совсем не похоже на смерть. Ты дарил мне удовольствие много раз, Оливер. Но в это утро ты подарил мне саму жизнь.

Он улыбнулся своей милой полупечальной улыбкой.

Усталость теплой волной охватила Ларк, и веки ее опустились.

– Мой ребенок своеволен, как и его отец, – пояснила она. – Он требует, чтобы я подчинялась. Сейчас он приказывает мне спать, хотя я больше всего на свете хочу оставаться с тобой.

– Спи, спи, – сказал Оливер нарочито приказным тоном. – У нас будет много времени для разговоров. Потом.

– Потом, – прошептала Ларк. – Потом я, возможно, покажу тебе, что могу заниматься любовью так же ловко, как и ты.

– Ловлю вас на слове, мадам, – рассмеялся Оливер.

Его разбудил неясный стук и странное скрежетание. Очнувшись от сладостного сна, Оливер не сразу понял, откуда исходят эти звуки и который сейчас час.

Прогоняя остатки сна, он обнаружил, что они с Ларк проспали целый день. Сумерки – таинственный рассвет ночи – окрасили клочок неба, который был виден ему через окно, в темно-синий цвет.

Осторожно, чтобы не потревожить Ларк, Оливер поднялся с постели. Ее волосы, словно шелк, скользнули по его обнаженной груди.

Она спала так сладко. Ее хрупкая фигурка пробудила в нем нежность и желание завоевать не только любовь, но и уважение Ларк. Он должен стать достойным лучшей женщины Англии. Осторожно прикрыв обнаженное плечо Ларк, Оливер встал и оделся.

В этот момент дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалились солдаты с факелами в руках.

Повинуясь инстинкту, Оливер выхватил из ножен шпагу, которая лежала возле кровати.

– Оливер де Лэйси, – раздался хриплый, не терпящий возражения голос.

Свет факелов осветил говорящего, и Оливер по одежде узнал непрошеных гостей. Это были люди епископа Боннера.

Он был уверен, что у него в запасе больше времени. Ричард Спайд еще не успел отплыть далеко.

– Я Оливер де Лэйси, лорд Уимберли, – произнес он ледяным голосом, не скрывая раздражения. – Если у вас ко мне дело, обождите в холле внизу. Я приму вас.

Ларк тихо зевнула. Он сделал ей за спиной знак рукой, чтобы она лежала смирно.

Солдаты не собирались уходить.

–Вы должны пойти с нами, – сказал ихпредводитель.

Оливер презрительно улыбнулся.

– Я польщен приглашением, – произнес он. Затем с быстротой молнии выхватил шпагу и приставил ее кончик к горлу главаря.

Солдат скосил глаза на лезвие.

– Милорд...

– Я сказал, – повторил Оливер, – ты и твои люди пусть обождут внизу.

Солдат неуверенно попятился назад. Остальные уже толпились у дверей.

Затем словно из ничего появилась рука в черной перчатке и отодвинула кончик шпаги в сторону.

– Зачем проливать кровь, когда игра только начинается, – произнес до ужаса знакомый голос.

Оливер услышал, как скрипнула кровать, и понял, что Ларк села. Из-за спин солдат вышла фигура, завернутая в черный плащ.

Оливер опустил шпагу.

– Винтер. Вот так встреча. Теперь все становится на свои места.

Ему никогда не забыть тот вздох, который вырвался из груди Ларк, когда она поняла, что их предали.

Это был всхлип, легкий и воздушный, как ветерок, и вместе с тем полный смертельного отчаяния. В это мгновение, прежде чем Винтер успел сказать хоть слово, она уже все поняла.

Она поняла, как и Оливер, что хрупкое сокровище их любви, все невыразимое блаженство, которые они наконец обрели, будут сейчас разрушены.

Кто-то взял шпагу из безжизненных рук Оливера. Он не сопротивлялся, потому что острие стали больше не могло ему помочь. Он обернулся и, не взглянув на Ларк, задернул полог. Затем посмотрел в глаза Винтеру.

– Тебя при дворе учили таким манерам – нарушать неприкосновенность жилища? – спросил он ледяным, чуть дрожащим от бешенства голосом.

Лицо Винтера осталось невозмутимым, словно у каменного изваяния.

– Милорд, вы и ваша жена потеряли все права на неприкосновенность, когда стали предателями.

– Предателями! Боже правый, с чего ты взял?

– И еретиками, – добавил Винтер.

Оливер ясно понимал, что беззащитен перед вооруженными солдатами. В былые времена он бы не преминул удрать от них. Но не сейчас. Теперь у него есть Ларк. Ларк и их ребенок, о котором он должен заботиться.

Оливер, прищурившись, посмотрел на Винтера.

– По чьему приказу ты пришел сюда? Винтер протянул Оливеру лист бумаги, и победный блеск сверкнул в его глазах. Ордер подписал сам Эдмунд Боннер.

– Мне нужно собрать вещи.

Оливер знал, что его ожидает, но не чувствовал волнения. В конце концов, он понимал, на что шел, давая кров Ричарду в своем доме и помогая ему покинуть Англию. Но все же он не ожидал, что его арестуют так быстро. Он собирался все отрицать даже перед лицом неопровержимых доказательств. Потому что теперь ему былочто терять.

– Обожди со своими людьми внизу, – сказалОливер.

Взгляд Винтера упал на раскрытое окно, выходящее в густой сад, и Оливер чуть не рассмеялся. Да, прежний Оливер с легкостью скрылся бы от преследователей. А нынешний со спокойной решимостью понимал, что должен остаться.

Между ним и Винтером началось то, что можно было бы назвать войной взглядов. Глядя в красивое аскетичное лицо Винтера, в его равнодушные карие глаза, Оливер осознал, что в этой схватке может и проиграть.

Винтер моргнул первым.

– Мы подождем внизу, – сказал он и вместе с солдатами вышел из спальни.

Оливер стоял не шевелясь. Он вынудил Винтера подчиниться своей воле. Но как? Неужели в нем пробудилась доселе неизвестная ему самому сила?

Шорох полога кровати прервал его размышления. Оливер подошел к постели и крепко обнял Ларк.

Долгое время они оба молчали. Она была все еще теплая со сна, губы чуть распухли от его поцелуев, и все тело источало легкий аромат любви.

Оливеру захотелось не думать ни о чем плохом. Он запустил пальцы в темный шелк волос Ларк и поцеловал так, словно перед разлукой.

– Нас предали. – Его голос прозвучал на удивление спокойно.

–Оливер, я боюсь за тебя! Значит, они поймали Спайда?

– Конечно, нет. – Оливер не знал точно, но ему не хотелось волновать Ларк. – Если бы они его схватили, они бы не тратили время на меня.

– Кто мог нас предать?

Оливер ничего не ответил. Скорее всего это было не предательство, а ошибка в расчетах. Ларк поежилась и потянулась за рубашкой.