Юрий и Ваня на нее даже не оглянулись – шли и шли, необращая внимания на ее причитания. Застенчивая писательница попыталась былоснять туфли и курточку, но Юрий зыркнул на нее через плечо, и она одумалась,прошла «сквозь револьверный лай» в квартиру, вид которой ошеломил ее с первоговзгляда.

Есть такие образные выражения: нигде ни пылинки, всёсверкает чистотой, как в операционной, – и тому подобное. Здесь налицо оказалсятот самый случай. Кругом было не просто чисто – абсолютно, стерильно чисто!Самый воздух в этой крошечной, убого обставленной квартирке казался до блескапромытым. Ступить на пол было просто страшно – чудилось, так и увидишь, как ствоих туфель расползутся полчища микробов! Алёна даже сделала некое нервическоедвижение, пытаясь сбросить туфли, однако Юрий и Ваня бесцеремонно топали неразуваясь, ну, и Алёна тоже не стала. Лицо хозяйки недовольно передернулось,однако пришлось ей это стерпеть.

– Вот сюда, в дальнюю комнату проходите, – сказала она. – Онтам стоит.

Дверь в дальнюю комнату была прикрыта.

– А дверь кто закрыл, вы или муж? – спросил Юрий, слюбопытством косясь на хозяйку.

– Да ну, мне на все это смотреть тошно, – ответила она созлостью. – Ужас, не уберешься, там все пылью заросло!

– Ваня, открой, – сказал Юрий, отходя в сторону и оттесняяАлёну за свою спину.

Ваня в один прыжок оказался у двери и рванул ее. Вид у негопри этом был совершенно как у бойцовского петуха, и Алёна подумала: а ведьребятам из этой бригады, наверное, то и дело приходится попадать в нештатные,что называется, ситуации, поэтому Ванины мускулы частенько используются поназначению.

Впрочем, сейчас это был явно не тот случай. У мужчины,который стоял посреди комнаты, был вид пусть и угрюмый, но вполне смирный,вернее, отрешенный. Он таращился в стену прищуренными глазами и покачивался спятки на носок.

При виде его Юрий, Ваня и Алёна сделали один и тот же жест:зажали пальцами носы.

Да… вот это запашок! То есть Николай Носачев из «Барбариса»по сравнению с этим небритым и немытым босоногим дяденькой в серой, давно нестиранной майке и жутких тренировочных штанах казался просто героем рекламыдезодоранта «Олд Спайс!»

Жену, впрочем, этот запах никак не трогал. Она тоскливосмотрела на пол и бормотала:

– Господи, мусору-то сколько!

Алёна, не отнимая руки от носа, опустила глаза. Если быпосле генеральной уборки, которую она делала в своей квартире с помощью нарочнодля этого приглашаемой женщины по имени Валентина, пол выглядел бы вот так же,то Алёна платила бы Валентине как минимум в два раза больше, чем теперь.

– Извините, у вас насморка нету? – спросил Юрий гнусаво,бросая короткий взгляд на хозяйку и вновь переводя его на мужчину, который всетак же не отводил глаз от стены.

– Хронический гайморит, – сообщила она. – А что?

– Нет, ничего, – прогнусавил Юрий. – Так что произошло свашим мужем?

– Да откуда же я знаю? – пожала плечами его жена. – Всталвот так сегодня с самого утра и стоит. Я его уж и ругала, и то и сё, выйди мол,я хоть полы помою, – ни в какую!

– А почему он такой… – Юрий прищелкнул пальцами свободнойруки, подыскивая подходящее слово, – запущенный?

– Да? – удивилась женщина, окидывая мужа беглым взглядом. –Ну, он уже несколько дней такой, и ничего.

Юрий и фельдшер Ваня переглянулись, по-прежнему зажимаяносы. При виде выражения их лиц Алёна невольно прыснула. Поскольку нос ее тожебыл стиснут, звук получился вызывающий.

Услышав его, Сергей Серафимович Симков вдруг ожил. Он сильновздрогнул всем телом, потом повернул голову, с явным усилием, просто-такиощутимо отрывая глаза от стены, и уставился на Алёну. Длилось это какое-томгновение, но у нее возникло ощущение, что Симков ее просто не увидел. Точнотак же незряче он посмотрел на Юрия с Сашей, а потом обратил взор на жену.

– Говорено сколько раз было, выдь из комнаты, дай убраться!– пронзительно крикнула та. – Хоть вы ему скажите, товарищ доктор!

– Нет, уж лучше вы отсюда выйдите, дамы, – быстро проговорил«товарищ доктор» и тотчас рявкнул: – Кому сказано!

И тут Алёна увидела, что доселе пустые глаза Симкованаливаются кровью. Он набычился, лицо его побагровело.

– Ты… – промычал он, простирая руку к жене и шагнув было кней, но фельдшер Ваня оказался на его пути, одновременно отпихнув Алёну задверь. Вслед он вытолкнул жену Симкова, а потом так хлопнул дверью, чтопосыпалась штукатурка.

– Вы что делаете, а?! – люто крикнула женщина, глядя набелые известковые крошки на полу. – А еще врачи! Как не стыдно!

Алёна покосилась на нее с ужасом. Такое впечатление, чтоздесь психиатр нужен не только мужу…

За дверью слышался шум, потом топот, тяжелое дыхание, затемголос Юрия что-то успокаивающе зажурчал. Спустя две или три минуты дверьоткрылась, и Ваня вывел из комнаты Симкова, держа его за руку, завернув ее заспину бойцовским захватом. Впрочем, вид у Симкова был спокойный, даже чересчур:казалось, что он спит на ходу.

Следом появился Юрий с фельдшерским чемоданчиком в руке.Кивнул Алёне:

– Пойдемте. А вы, – это адресовалось хозяйке, – объясните,почему врача лишь сегодня вызвали.

– Да он только утром такой вот стал! – вытаращила она глаза.– А вчера еще совсем нормальный был.

– Ну а то, что он небрит уже который день, немыт, – это васне напрягало?

Женщина смотрела так, словно доктор говорил на иностранномязыке.

– Ладно, – махнул рукой Юрий. – Так и не спросите, что свашим мужем, куда мы его везем?

– Да куда больше, как на улицу Июльских Дней! – развела онаруками. – Жили б мы в верхней части города, вы б его на Ульянова отвезли, а так– ясно, что на Июльские Дни.

– Логично, – кивнул Юрий. – Быстренько дайте ему рубашку иликуртку какую-нибудь, да тапочки, что ли. На улице еще не лето.

– Да я его уже одел, – прозвучал из прихожей голос Вани. –На вешалке взял куртец, и кроссовки тут же нашлись. Мы в порядке, правда,братан?

– Вы с нами ехать не собираетесь? – спросил Юрий у хозяйки,которая так и стояла, прислонившись к притолоке.

– Вы что, у меня вон белье в стиральной машинке! – всплеснулаона руками, глядя на него чуть ли не с ужасом.