– То есть… – медленно протянул Видкун, догадываясь, к чему клонит моряк.

– То есть взрывы были куда мощнее, – подтвердил капитан мысли Квислинга. – И явно, что не артиллерийские. А поскольку местные жители в эту ночь не слышали никакого шума авиационных двигателей – можно с уверенностью сказать, что это дело рук ракет «Фау-2».

– Да-а-а, – задумчиво протянул Квислинг. – Уж не знаю, каким образом русские сумели повернуть стартовавшие ракеты и направить их на немецкую базу, но Мурманску сегодня явно повезло.

– Зато немцам не повезло! – захмелевший капитан злорадно усмехнулся и поднял бокал, призывая своего патрона поддержать этот непроизвольный тост. Квислинг машинально чокнулся с подчиненным и расстроенно покачал головой:

– Ну, теперь жди в гости англичан и американцев. Секретной базы больше нет, топить их некому – сейчас на море они будут полными хозяевами.

– Скорее в гости надо ждать русских, – высказал свое предположение подводник, – им сподручнее да и гораздо ближе, чем британцам или янки.

– Бог с тобой! – в страхе замахал руками Квислинг. – Уж от кого-кого, а от большевиков нельзя ждать ничего хорошего. Эти точно повесят нас с тобой, капитан, без лишних разговоров.

– Ну, значит, выпьем за англичан! – довольно громко произнес моряк и опрокинул в простуженную глотку очередную порцию восхитительного напитка.

– Значит, – Квислинг проигнорировал тост своего подчиненного, – ты все-таки считаешь, что базу немцам восстановить не удастся?

– Никоим образом, – подтвердил моряк, доставая из кармана зажигалку.

– Бери, – Видкун подвинул коробочку с сигарами, предвосхищая просьбу своего подчиненного. – А построить новую?

– Новую базу? – переспросил моряк.

– Секретную, – кивнул министр-президент.

– Это, конечно, возможно. Построили же они тайком эту базу и стартовый комплекс, – подводник пожал плечами, – но это дело не одного дня и даже месяца. Уж поверьте моему опыту. Чтобы создать такой объект, даже при самых благоприятных условиях потребуется самое малое полгода, а то и больше.

– Значит, к зиме сорок пятого немцы могут построить аналогичную базу? – Квислинг сделал ударение на «могут».

– Нет, – весело ответил капитан.

– Почему? – удивился Видкун.

– Потому, господин министр-президент, что к зиме сорок пятого немцев, скорее всего, в Норвегии уже не будет! – и капитан весело и пьяно расхохотался.

Видкун Квислинг, как человек, имевший ранее прямое отношение к разведке, был человеком неглупым и весьма проницательным. В это же самое время, когда он и его подручный попивали в своей резиденции коньяк, в кабинете командующего подводным флотом заседали три человека: конструктор Вернер фон Браун, штандартенфюрер СС Курт Меер и сам хозяин апартаментов – гросс-адмирал Денниц. И этим высокопоставленным чиновникам было в эти минуты совсем не до коньяка. Все трое выглядели не столько озабоченными, сколько испуганными. И им было чего страшиться. Адольф Гитлер, как всякий деспот, не любил проигрывать. А в последние месяцы войны он то и дело терпел сокрушительные поражения на Восточном фронте. Не терпел диктатор и тех моментов, когда задуманные им блестящие операции по непонятным причинам срывались. Фюрер тщательно, с присущей ему педантичностью разбирал по косточкам ход всей запланированной подготовки, и, если провал происходил по нерадивости того или иного чиновника, возмездие наступало незамедлительно, и было очень жестоким. Попасть под горячую руку деспота означало не просто поставить крест карьере и лишиться всех служебных привилегий. Зачастую потерпевший просто навсегда исчезал в застенках гестапо.

И вот сейчас троим чиновникам, в чью задачу входило непосредственное руководство подготовкой и осуществлением операции по уничтожению Мурманского порта и самого северного города, предстояло решить, в какой форме, кому и как доложить фюреру об очередном провале.

– Может быть, – беззаботно предложил генеральный конструктор, – свалить уничтожение базы на местных бандитов? Мол, совсем распоясались, а местная полиция не может, а лучше даже – не хочет бороться со своими братьями-норвежцами. Отдадим на съедение этого болвана Квислинга. Можно присовокупить и шефа нашей жандармерии. Этого разжиревшего борова тоже не жалко. Пришлют другого, попроворнее.

– Это был бы неплохой вариант, – откликнулся штандартенфюрер, – если хотя бы несколько ракет достигли Мурманска. – Меер хоть и выглядел обеспокоенным, но держался довольно спокойно. – Но как объяснить фюреру тот факт, что ни одна ракета из двадцати пяти не попала в цель? Куда они подевались?

– Ну, мало ли куда, – пожал плечами Вернер фон Браун. – Не долетели, разрушились в воздухе по причине конструкторских недоработок. Я могу ради такого случая сдать несколько своих малозначительных инженеров. В конце концов, всю флотилию русские могли уничтожить до старта, в море.

– Меня, однако, больше остального занимает другая вещь, – зло проговорил гросс-адмирал. – Каким образом радиомаяки оказались на территории моей базы? – Денниц производил впечатление усталого, невыспавшегося человека. Лицо его осунулось, на впалых щеках проступила щетина, под глазами темнели круги. Оно и понятно. Из всех троих, присутствовавших на этом совещании, у него было самое незавидное положение.

Этот выскочка-ракетчик, безусловно, прав. Чего ему опасаться? Он отвечал лишь за техническую часть операции, и огрехи фон Браун запросто спихнет на недостатки в разработках тех же радиомаяков или придумает еще какое-нибудь оправдание. Фюрер, безусловно, по головке его не погладит, но и примерно наказывать не станет. В конце концов, этот фон Браун действительно отличный ученый и специалист в своей области, а таких людей в Германии не так уж и много. Скорее всего, Гитлер по-отечески его пожурит и отыграется на тех людях, на которых укажет фон Браун. Ученый, как видно, это понимает, потому-то и ведет себя довольно равнодушно.

Штандартенфюреру и вовсе нечего бояться. Во-первых, в Берлине у него наверняка есть очень весомые заступники, и они наверняка встанут на защиту своего подчиненного, тем более что явных претензий к эсэсовцу быть не может. Он безукоризненно и блестяще провел всю операцию. Прекрасно сымитировал постройку наземной пусковой установки, подготовил очень разумный план запуска с моря и, что самое главное, осуществил его! А то, что ракеты каким-то непонятным образом вернулись на базу, – это уже не в его компетенции. Тот объем работы, за который непосредственно отвечал штандартенфюрер, он выполнил безукоризненно. По-службистски можно понять озабоченность этого Меера, ведь операция завершилась неудачно, но растерянным, а тем паче испуганным он никак не выглядит.

А вот с ним, гросс-адмиралом Денницем, дело обстоит очень даже серьезно, и последствия этой катастрофической ночи могут сыграть в его судьбе крайне неприятную роль. Теоретически ни за подготовку к старту, ни за техническую часть гросс-адмирал не нес никакой ответственности. От него требовалось строгое соблюдение конспирации и предоставление материальной помощи Вернеру фон Брауну и штандартенфюреру СС Мееру. Все. На этом его обязанности в этой операции заканчивались. И Денниц сказал бы, что с ними он успешно справился, если бы мог объяснить, каким образом на вверенной ему базе оказался добрый десяток радиомаяков и как они попали из Мурманска сюда, в Норвегию. Получалось, что русские не просто давно знали о месторасположении этого секретнейшего объекта, но и имели к нему реальный и частый доступ. Следовательно, и вся охрана, и спецслужбы, подчиненные непосредственно гросс-адмиралу, попросту проворонили вражеского лазутчика или лазутчиков, которые беспрепятственно проникли на базу и разбросали по всей территории наводящие радиомаяки.