Опозорилась! И перед кем — ректором собственной Академии!

Ректор же стоял рядом, решая, что делать с усталой ночной гостьей.

— Мне так стыдно, так стыдно, милорд! — лепетала Малица, гадая, как много лорд успел рассмотреть и заметил ли, что чулки не новые. Отчего-то это особенно волновало. Если уж показывать себя, то в выгодном свете. — Я всего лишь закрыла глаза… Клянусь вам!

А в голове вертелось игривое: «Он отвернулся или рассматривал? А если рассматривал, о чем думал?» Даже в такой ситуации Малице хотелось нравиться, однако не более. Восхищение приятно, домогательства отвратительны.

— Хватит! — поморщился лорд, старательно избегая смотреть на девичью грудь. — Идите-ка спать, Ирадос.

Именно так, не нужно его соблазнять.

— Мне нельзя, у меня реферат и четыре экзамена, — сонно возразила Малица, потирая глаза кулачками. — И до занятий на кухню.

— Отменяется. От работы я вас освобождаю. Будем надеяться, урок вы усвоили. Насчет сессии все в силе. Сдать необходимо с первого раза. Форму и значок получите завтра. Остальные ограничения снимаю. Руку давайте.

Прежде чем саламандра сообразила зачем, лорд подхватил ее на руки. Малица второй раз ощутила тепло его тела, запах парфюма: гвоздика и мускус. И снова они оказали на нее расслабляющее действие. Руки покорно обвили ректора за шею, голова склонилась к плечу.

Ректор недовольно засопел: слишком уж фривольно вела себя саламандра, но делать замечание не стал. После вина, выпитого, как оказалось, на голодный желудок, и не такое случается. Да и он повел себя не совсем благородно: смотрел. Взбудораженная адепткой кровь успокоилась, девушка больше не будила желания, — словом, вещи встали на свои места. Случаются же наваждения!

Лорд вышел в коридор, забрал пальто гостьи. Еще раз глянул на склонившуюся к плечу огненно-каштановую головку, открыл портал и шагнул в него вместе с Малицей. Она уже сопела ему в ухо, позабыв о недавнем страхе и смущении. Руки цепко обнимали за шею. Ректору стоило больших усилий разомкнуть эти объятия, чтобы переложить саламандру на диванчик в общей гостиной на этаже. Лорд не решился доставить Малицу прямо в комнату, подозревая, какие слухи с утра поползут по Академии. Ничего, вернутся с гуляний адепты, разбудят.

Убедившись, что его никто не видел, ректор вернулся к себе.

Малица грелась, держа в руках кружку глинтвейна. По правилам, напиток полагалось пить из бокалов, но откуда у адептов бокалы?

Кристоф притащил на крышу плед, и честная компания устроилась с относительным удобством. Укутанные по случаю морозной погоды, они передавали друг другу кувшин с ароматным напитком.

Тут же, на крыше, валялась колода карт, шар предсказательницы. Романтично горели свечи. Черные: взяли у некромантов. Индира соврала, будто собирается вызывать духов предков. По такому случаю красивой эльфийке выдали ровно двенадцать штук: столько по правилам полагалось выставить по краям сложного рисунка — перечеркнутой двойной пентаграммы. Для гадания требовалось всего две, поэтому прочие благополучно перекочевали в ящик Индиры.

Малица сделала очередной глоток и бросила взгляд на звездное небо.

Вот и зима на пороге, впереди последний экзамен. Как раз по предсказаниям. Зачем это стихийникам, никто доподлинно не знал, но раз в программе стоит, — положено.

— Говоришь, у тебя видения бывают? — Индира жестом профессиональной гадалки перетасовала новенькую колоду.

Кристоф фыркнул и отхлебнул из кружки.

Внизу, за выемкой водостока и карнизом, затерялся в ночи парк. Отсюда, с библиотечной башни, видны были огни Ротона и одинокий «глаз» Административной башни. Интересно, кто задержался на работе? Наверняка готовит бумаги для министерства: конец года — головная боль не только для адептов.

В корпусах тоже горел свет. Вон там занимались фехтованием в гимнастическом зале. В другом месте брали уроки танцев перед балом, а троица сидела себе на астрономической площадке и попивала глинтвейн. Благо Малице не требовалось отныне трудиться в поте лица, можно расслабиться.

На этот раз Кристоф не ломал магических печатей, а честно попросил ключи. Соврал, правда, будто они собрались смотреть на звезды, но ведь предсказания — это воля небесных светил, так что юноша соврал самую малость.

— Фантазии, — отмахнулась Малица.

Ей не хотелось рассказывать о Дикой охоте с участием ректора и прочих прелестях буйного воображения.

— Значит, ты сдашь, — вынесла вердикт Индира и протянула подруге колоду. — Сними.

Малица отставила кружку и покорно разделила колоду на две неровные стопки. Как и положено, брала левой рукой и тянула вбок, а не поднимала карты.

Индира довольно кивнула и пытливо глянула на оставшегося не у дел Кристофа. Тот сразу напрягся и буркнул: «Чего?»

— Сейчас мы всю твою подноготную узнаем, Крис, — подмигнула эльфийка и начала выкладывать карты. — Заодно проверим, есть ли у Али связь с высшими сферами.

Индира любила на досуге баловаться с картами, впрочем не придавая увлечению особого значения. Сбудется так сбудется, нет так нет. Главное, процесс и ореол тайны. Самое то для теплой девичьей компании вечерком.

Малица тяжко вздохнула. К счастью, на экзамене на картах гадать не нужно, в шар смотреть тоже. Адептам предлагали смоделировать ситуацию или расшифровать предсказания на основе собственной интуиции, знаков природы и снов. Для этого их либо погружали в транс и передавали заранее подготовленные картины, либо вручали текстовое описание ситуации.

Выкрасть билеты пытались, один раз даже успешно, пришлось в срочном порядке менять и прятать в кабинете проректора. Видения же придумывал ректор. Пользовался реальными случаями из практики других магов и адептов старших курсов в Сумеречье — заповеднике разного рода мистики. Кое-что выдумывал сам, но все равно задания через энное количество лет повторялись: тяжело выдумать посылы для рабочего предсказания.

Отряхнув плед от нападавшего с печной грубы снега, Индира вытащила три карты и загадочно подмигнула Кристофу.

— Ох, берегись! Так, Аля, я открываю, ты толкуешь.

Саламандра подумала, что с таким же успехом могла смотреть в дешевый стеклянный шар. Разумеется, его продавали как хрустальный, но вранье быстро всплыло. Шар Индира купила на празднике урожая. Зачем, она сама не знала.

Отказаться бы от дурацкой идеи, но глинтвейн делал свое дело, подталкивал на авантюры. Терпкий, горячий, с запахом приключений.

Уткнувшись носом в кружку, Малица кивнула: давай.

Индира перевернула первую карту.

— Маг! — в два голоса завизжали девушки и уставились на Кристофа.

Тот в свою очередь не понимал, отчего изображение темноволосого мужчины, мечущего молнии из жезла, вызвало такой ажиотаж.

— Так, это твое прошлое, Крис, — с важным видом провозгласила Индира.