К началу Первой мировой войны предельные возрасты для офицеров различных чинов выглядели следующим образом.

В надводных силах строевой морской офицер мог находиться в чине мичмана не более десяти лет с момента производства. Для лейтенанта предельным возрастом было 40 лет, старшего лейтенанта — 45 лет, капитана 1–го ранга — 50 лет, а капитана 2–го ранга — 53 года.

Но это на кораблях. На берегу все было по–другому, и никого не удивлял почти 56–летний Павел Прохорович Шишов, числившийся по Морскому министерству в чине всего лишь капитана по Адмиралтейству.

В лейтенанты обычно производили после окончания какого–либо офицерского класса, а также вахтенных начальников по представлению командира корабля или соединения. Сходная процедура была и при производстве в чин старшего лейтенанта.

Для того чтобы стать штаб–офицером, а именно капитаном 2–го ранга, и командовать кораблем 2–го ранга (например, крейсером, канонерской лодкой или эсминцем) нужно было прослужить командиром корабля 3–го ранга (например, миноносца) не менее трех лет, из которых в море провести десять месяцев. Как вариант — служба старшим офицером на корабле 2–го ранга. В капитаны 1–го ранга могли произвести после двухлетнего командования кораблем 2–го ранга (минимальный срок пребывания в плавании — один год).

Хороший начальник постоянно следил за тем, чтобы его подчиненные вовремя получали следующие чины и награды. Вот рассказ академика Алексея Николаевича Крылова о том, как стал генерал–лейтенантом Корпуса морской артиллерии генерал Антон Францевич Бринк, считавшийся современниками видным теоретиком и практиком артиллерийского дела. Бринка неоднократно «обходили» при производстве, в результате чего Крылов (в то время он занимал пост исполняющего должность председателя Морского технического комитета) обратился напрямую к тогдашнему Морскому министру, Степану Аркадьевичу Воеводскому:

«Заодно позвольте Вам словесно доложить одно дело. Генерал–майор А. Ф. Бринк состоит в чине 12 лет и в должности главного инспектора морской артиллерии 8 лет. Он имеет все права на производство в генерал–лейтенанты, надо только «удостоение начальника». Я его представлял в декабре 1908 г. Вы мне обещали мое представление поддержать. Он произведен не был. Я его вновь представил к производству на Новый год. Вы уже были министром, обещали представить к производству. Произведен он не был. Я представил его к Пасхе, произведен он не был. Случайно в одной из самых черносотенных газет, руководимой экстраправым членом Государственной думы, я заметил намек, что Бринк поляк и как таковой способен и подозревается в государственной измене.

Вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю если к царскому дню в мае Бринк в генерал–лейтенанты произведен не будет, я Вам подам рапорт о предании его суду по обвинению в государственной измене, ибо как председатель Морского технического комитета я не могу терпеть, чтобы над главным инспектором морской артиллерии тяготело выраженное даже намеками подозрение в государственной измене, которому Вы, видимо, придаете веру, систематически не давая ходу моим представлениям.

Положить этот рапорт под сукно Вам не удастся, ибо одновременно копия его будет мною вручена главному морскому прокурору.

На этот раз Бринк был произведен и явился 9 мая ко мне генерал–лейтенантом».

Случалось, что офицер занимал должность, которая совершенно не соответствовала его чину. Так, на начало 1914 г. должность дежурного генерала для поручений при Морском министре занимал капитан 2–го ранга Владимир Николаевич Шрамченко. Причем занимал ее уже почти полтора года!

В Российском Императорском флоте существовала и система доплат к жалованью. Например, существовало вознаграждение за длительное командование судами 1–го и 2–го ранга в размере 540 рублей в год. Бывали и другие варианты.

В 1862 г. капитан 2–го ранга (будущий вице–адмирал) Александр Иванович Баженов получил право на прибавочное жалованье в размере 580 рублей в год. Причина — долголетняя (с 1852 г.) служба на пароходофрегате «Рюрик» (Баженов уйдет с корабля только в 1870 г.).

Офицерам, служившим на Дальнем Востоке, полагалось «прибавочное жалованье за службу в Приморской области Восточной Сибири». Размер его зависел от чина и продолжительности службы. Так, лейтенант и будущий капитан 1–го ранга Александр Николаевич Пелль в 1904 г. получал 150 рублей, капитан 1–го ранга Яков Иванович Подъяпольский — 562 рубля 50 копеек.

Могли быть и более экзотические доплаты. Например, офицерам кораблей, состоявших в охране императорских яхт, ежедневно доплачивали по три рубля.

В Российской империи была достаточно сложная система наград. Начнем с орденов.

Старшинство орденов считалось в следующем порядке: Святого Андрея Первозванного, Святой Екатерины[151], Святого Владимира первой степени, Святого Александра Невского, Белого Орла, Святого Владимира второй степени, Святой Анны первой степени, Святого Станислава первой степени, Святого Владимира третьей степени, Святого Владимира четвертой степени, Святой Анны второй степени, Святого Станислава второй степени, Святой Анны третьей степени, Святого Станислава третьей степени, орден Святой Анны четвертой степени.

Итак, высшей наградой империи был орден Святого Андрея Первозванного, учрежденный Петром Великим в 1698 г. Любопытная деталь — кавалер ордена автоматически получал ордена Александра Невского и Белого Орла (в том случае, если их раньше не имел).

Отметим, что все ордена, вручавшиеся за военные заслуги, украшались перекрещенными мечами. Единственное исключение — орден Святого Георгия, который изначально был создан в качестве знака отличия за воинские подвиги, а также четвертая степень ордена Святой Анны.

Второй по возрасту русский орден — Святого Александра Невского (учрежден Екатериной Первой в 1725 г.) был тоже генеральским. Задуман он был еще Петром Великим, причем как исключительно военная награда.

Генеральским являлся и орден Белого Орла — бывшая польская награда, ставшая имперской в 1831 г. (основан он был еще в 1705 г.).

Три ордена можно было получить за выслугу лет.

Орден Святого Владимира был основан в 1782 г. Екатериной Второй под девизом «Польза, честь и слава» и имел четыре степени (две высшие — генеральские). От большинства других российских наград «Владимир» отличался тем, что носился при любых других, даже более высоких орденах.

Орден Святой Анны появился в российской наградной системе при Петре Третьем, хотя был учрежден еще в 1736 г. герцогом Голштинским Карлом—Фридрихом (правил в 1702–1739 гг.) в честь своей супруги, дочери Петра великого Анны. Генеральской являлась первая степень (как и ордена Святого Станислава).

Орден Святой Анны четвертой степени вручался исключительно за военные заслуги и носился не на груди — его знак крепился на внутренней части эфесов шпаг и сабель. Причина была в том, что будущий император Павел Первый, опасаясь гнева матери, императрицы Екатерины Второй, приказал своим приближенным крепить орденский знак таким образом, чтобы этого никому, кроме посвященных, не было заметно. После своего восшествия на престол Павел сохранил такое правило ношения.