Если бы не родимое примечательное пятно — не признал бы. Запомним, что надо избегать с ним общения, жаль только не умею становиться невидимым как Монстрик. И, план может даже удался бы в будущем, но меня заметил идущий с ним спутник, которого вот никак не ожидал увидеть, но вспоминал его часто. И, к сожалению, Ержи не отличался молчаливостью.

— Вик! Даже не пытайся спрятаться, я знаю, что это ты!

Процессия замялась, остановилась и абсолютно все смотрели, как меня берут в оборот, тряся словно куклу. Ержи несмотря на то, что был таким же худым как я, отличался высоким ростом и физической силой, и из его цепких объятий даже мантикора не всегда вырвется.

— Как ты здесь оказался?!

— У меня такой же вопрос и к тебе.

Я улыбнулся другу, которого действительно был очень рад видеть. Ержи Орслот всегда был душой любой компании, весельчак и баламут, которого не останавливали никакие запреты, и который постоянно во что-то влипал. Я все ждал, когда его исключат, но он постоянно как-то выкручивался, а возможно кто-то не хотел потерять хорошего будущего специалиста — на своем потоке он был первым. А еще был популярен, даже исходя из простого происхождения и без денег в кармане. Когда-то Ержи был брюнетом, и я даже могу предположить, что это натуральный цвет его волос, но любовь к экспериментам и прочему риску толкнуло его в сторону окрашивания волос, и каждые месяца три он ходил с новым цветом. Порой, даже с несколькими одновременно. Вот и сейчас они были темно-зеленого, болотного цвета, торчащие как иглы у ехидны с явным позывом к укладке. Ладно, у меня самого прическа не лучше. На загорелом лице сияли большие глаза серо-голубого оттенка в обрамлении весьма длинных черных ресниц, которые были мечтой многих девушек — это я слышал даже лично. Прямоугольное лицо с острым носом-клювом, а за всегда широкой улыбкой прячутся крепкие зубы. Ержи был широк в плечах, но узок в талии подобно барышням. Его одежда зачастую представляла из себя печальное зрелище от прожженных дыр или прорех от когтей очередного зверя. Зато, он знает даже больше, чем иной профессор. И вот, сейчас мы вновь оказались вместе.

К сожалению, там, где Ержи, обязательно что-нибудь да произойдет, и не всегда хорошее. Но теперь могу с гордостью сказать: по количеству проблем я его переплюнул в этот раз.

— Тебя как бы ждут, — кивком головы указал на старосту с магом, который уж очень внимательно следил за нами, как бы боком все не вышло, — Давай потом спокойно встретимся без лишних глаз. Я живу тут с некоторых пор.

Брови друга приподнялись в изумление. Да, не о такой мечте я ему рассказывал в студенческие годы.

— Если что, просто попроси показать дом зельевара.

— Договорились, Вик, — мы пожали друг другу руки — хватка у него ничуть не убавилась, — Но буду ждать от тебя подробностей! Мастер Глэрис, я уже бегу, не надо волноваться!

Подмигнув мне на прощание, вернулся обратно в процессию. Послышались женские томные вздохи. Точно, надо бы предупредить насчет местных чаровниц: друга мне жалко, пусть на его спутнике тренируются. И все-таки видеть их вместе весьма странно.

Проводив колоритную парочку взглядом, услышал за спиной женское: «Господин зельевар, а у меня вопросик!» и понял, что надо отсюда уходить. Даже не так — бежать.

— Все вопросы в приемные часы! — бросив сказанное в надвигающейся женский коллектив, я сбежал. И не считаю, что позорно, мужчины меня поймут.

В остальном день прошел вполне сносно, и в дом ко мне никто не ломился. Приготовив еще два зелья и истратив при этом половину реагентов, со вздохом огорчения разнес по домам, при этом пришлось выслушать историю про молодость и расспрос: «А вы знаете, они женаты?». Они — это Ержи и Анри Глэрис. Пришлось заверить что оба, от греха подальше, но по заинтересованному взгляду понятно — все равно полезут проверять. Возможно даже большей частью несмотря на мужей; меня же спасала «связь» со знахаркой. На обратном пути меня перехватила Маргарита, словно специально поджидала за углом.

— Господин зельевар, а я к вам! — на накрашенных губах играла широкая улыбка. В руках женщина держала небольшую корзинку, но судя по запаху — еда. На этот раз целовать меня не стали, как и брать под руку, а просто вручили плетенку, — Это вам, от нашего женского коллектива. А то Клара куда-то опять умчалась, а вы небось без еды и голодный.

Я не стал ее переубеждать в обратном, теперь мне есть где хранить продукты и с голоду точно уже не помру. А знахарка, судя по словам, уже не в первый раз покидала деревню, и никто за неё особо не переживал. Значит, и проблем с этим быть не должно.

— Спасибо вам за продукты.

— Что вы, это вам спасибо, — она кокетство махнула рукой, заговорчески зашептав, — А вы еще сможете приготовить?

— Сколько?

— Еще десять. А лучше пятнадцать. — о как, прям популярность.

— Хорошо, я постараюсь, как будет готово дам знать.

Придется снова выходить за ворота, сомневаюсь, что смогу попасть в дом знахарки честным путем, а не честным только замки взламывать. Собственно, есть такое заклинание, но для него нужна разрыв-трава, а она растет в строго отведенное ей время — в первый месяц осени. То есть, еще месяц ждать. Или стекло выбить, но это уже вандализм, за такое местные меня же и прибьют. Вот и выходит, что только собственными руками добывать.

Распрощавшись с женщиной, за пару минут дошел до дома, где меня снова поджидали, но уже Ержи, сидя на ступеньках и глядя в небо. При виде же меня он бодро вскочил.

— Привет! Вижу, ты даже подготовился к моему визиту, — легка боль пронеслась по плечу от его хлопка, а сам он пытался сунуть свой нос в корзинку. Худой, а ест как мантикора.

— Совру, если отвечу согласием, — корзинка не без моей помощи ушла влево от любопытного носа, — Это плата за мою работу, но тут надо с самого начала рассказывать. Вас что, староста не кормил?

— Кормил, — Ержи досадно вздохнул, потирая правую скулу. — Но мало. Они там с Мастером какие-то дела обсуждают, вот я и слинял по-быстрому. Ну так что, впустить?

Глупый вопрос. Он сам бы потом вошел, когда стало бы скучно.

Ержи, присвистнув от моего жилища, уселся за стол, вертя головой как филин; в корзинке обнаружились не только продукты, но и деньги. Совсем немного, но мы постепенно богатеем. На столе начали появляться продукты: