Соблазн просто развернуться и молча уйти был очень велик! Но Кристина все же осталась – из-за новой девушки.

– Проверь сам, – только и ответила она, отступая в сторону.

Байкерша рассказала Кабару ту же самую историю, что и Кристине. Метатель ножей помог ей подняться и объявил всем, кто собрался вокруг:

– У нас пополнение.

Кристина прикусила язык, чтобы удержаться от ехидного: «Я же говорила!» С сожалением проводила взглядом девушку, которую уводил куда-то Кабар, и заранее ей посочувствовала; она не особенно верила в то, что метатель ножей сможет мягко донести до нее плохие новости.

Вернувшись к трейлеру, Кристина обнаружила Вита: тот прижался лбом к стеклу окна, за которым лежала Риона, и заглядывал внутрь.

К Кристине он даже не обернулся, но, судя по всему, видел, как она подошла, потому что спросил:

– Что там?

– Похоже, пополнение. Одна из зрительниц. Ее перестали видеть близкие, и все такое. Ну, сам знаешь, как это бывает… Риона в порядке, – мягко добавила она. – А я видела Кабара.

– Как он?

– Вышел поиграть в директора. У него шикарный фингал под глазом! Спасибо…

Вит помрачнел и наконец оторвался от стекла.

– А толку? Он же все равно раньше или позже снова на нее сорвется. Черт побери! – со злостью стукнул он кулаком по боку трейлера. – Пока она тут, она связана с этим уродом! Как же мне увести ее отсюда? Они говорили, что есть способы, что я сам пойму, когда такая возможность появится, но сколько, сколько еще ждать?

– Кто говорил? – не поняла Кристина. – Что значит – увести?

Вит посмотрел на девушку невидящим взглядом, а затем в глазах начало появляться сознание.

– Старожилы цирка, конечно, – куда спокойнее пояснил он. – И я имел в виду – уйти. Уйти из цирка. Вернуться обратно в наш мир, найти там себе новое место.

– Тут и по одному-то не уходят, а ты надеешься, что у вас получится сделать это вместе? – грустно усмехнулась Кристина – и тут же спохватилась: ну зачем она это говорит? Ему и без того плохо.

Вит пожал плечами.

– А что еще нам остается? Только надежда. Без нее мы обречены. А так у нас хотя бы остается крошечный шанс.

– Слишком уж крошечный, – проворчала Кристина; она и сама слишком часто думала над тем, каковы шансы вернуться в прежний мир, и логические расклады не утешали.

– Лучше крошечный, чем никакого.

– Тоже верно, – устало согласилась Кристина и побрела ко входу в трейлер.

Тяжелый вечер выступления сменился не менее тяжелой ночью, и усталость все требовательнее и безапелляционнее давала о себе знать. Ей нужно поспать. Очень нужно! Как только она получит хотя бы несколько часов сна, жизнь сразу станет чуточку легче.

* * *

Кирюша ничуть не удивился, когда, проснувшись посреди ночи, не увидел в кровати Тину. Сунул ноги в тапочки-собачки, бесшумно проверил балкон, туалет и кухню и, увидев щелку приоткрытой входной двери, уже привычно направился в подвал. Он был уверен, что Тина снова проводит там какой-то странный ритуал. Не то чтобы Кирюша думал, будто поймет, что происходит, если увидит все собственными глазами еще раз, но, может, на этот раз Тина будет что-то говорить? А в ее словах может появиться новая зацепка. Главное – ее не пропустить и ничего не забыть.

Подумав об этом, Кирюша вернулся в спальню, выдвинул ящик стола, пошарил под стопкой тетрадей и вынул одну, ту, которую превратил в свой тайный дневник. Потом взял со стола ручку, одну из тех, что покупала мама, почему-то считая, что ему нравятся кислотно-желтые динозавры на ядовито-зеленом фоне. Привычно проверил, пишет ли она, – и только потом, во всеоружии, отправился в подвал. Теперь, когда с ним ручка и тетрадь, он точно ничего не забудет, потому что будет сразу записывать.

Ступеней в подвал было по-прежнему семь. Клеток-кладовок до первого поворота все так же восемь слева и девять справа. Знакомое положение дел успокаивало.

Дойдя до первого поворота, Кирюша остановился, осторожно подкрался к углу и быстро из-за него выглянул.

Да, так и есть – Тина снова там, в самом конце коридора. Как и прежде, жжет костер, только на этот раз его пламя – синее, словно горит не дерево, а газ. А сама Тина не передвигается вокруг гигантским уродливым пауком, а просто стоит рядом и что-то тихо нараспев читает.

Кирюша прислушался – и разобрал слова, но ни одно из них не понял. Тогда он открыл тетрадь и записал: «Ночью Тина разожгла в подвале костер с синим огнем. Она поет непонятные слова». Закрыл тетрадь, зажал в ладони ручку и стал терпеливо ждать, что будет дальше.

Долгое время ничего не происходило. Тело затекло, ногам в тапочках стало холодно, хотелось в туалет и под теплое одеяло, но Кирюша терпел. Тина спустилась сюда не просто так, а с какой-то целью. Он должен ее узнать!

Наконец синее пламя костра резко поднялось вверх, образовав этакую голубоватую огненную колонну, а внутри нее замелькали какие-то образы – словно картинки старинного кино в очень плохом качестве.

Кирюша прищурился, стараясь рассмотреть хоть что-то, но все, что он видел, – это вереницу разноцветных машин, грузовиков, автобусов и трейлеров. Они ехали, ехали, ехали, ехали…

Раздался тихий звук, и что-то упало на пол. Кирюша вздрогнул. Опустил глаза и увидел, что выронил ручку. Та отскочила от мягкой тапки и упала на пол прямо посередине коридора. Кислотно-желтый динозавр оскалился.

Кирюша не стал рисковать и проверять, услышала Тина этот звук или нет. Спасать ручку он тем более не стал. Даже если Тина не услышала звука падения, она наверняка найдет эту улику, когда будет идти обратно, а значит, лучше ему убраться отсюда, и как можно скорее. И Кирюша со всех ног бросился прочь. Но и на бегу он быстро считал клетки-кладовки и ступени, ведущие наверх.

Проскользнув в квартиру, Кирюша аккуратно прикрыл дверь, каждый миг ожидая, что ее вот-вот распахнет преследующая его Тина. С разбегу нырнул в кровать, прямо с тайной тетрадью-дневником, накрылся одеялом с головой и затаился.

Время шло, Тина не появлялась.

Сердцебиение замедлилось, дыхание выровнялось. Кирюша согрелся, и его начало клонить в сон.

Через некоторое время сквозь пелену дремы он услышал, как в комнату тихо вошла Тина, и сон как рукой сняло. В узенькую щелку из-под одеяла Кирюша видел, что она прошла к своей кровати, постояла немного, затем подошла к столу. Тихонько стукнуло, а затем Тина вернулась к кровати, легла и отвернулась к стене.

Прошло очень много времени, прежде