– И жить… совсем… не нужно…

Кристина неожиданно всхлипнула и закрыла глаза, ожидая последней строчки куплета.

И дождалась.

– И некого… любить…

* * *

Когда уехал «Обскурион», растаял запах бензина и выхлопных газов и без следа растворились слова песенки Апи, Кристина наконец вспомнила, что привело ее сюда. И практически сразу же увидела Вита на обочине дороги, с той стороны, которую еще недавно закрывала черная колонна чужого цирка.

Мгновенно вернулись все тревоги за Риону и ярость на Кабара, и Кристина поняла: вот оно, ее решение! Вит, наверное, еще не знает, что метатель ножей сделал со своей ассистенткой, но когда узнает, тому несдобровать!

Кристина быстро перебежала через дорогу и собиралась окликнуть Вита, но все слова разом вылетели у нее из головы, когда увидела, что он делает. Вит сидел на корточках и старательно втыкал в землю лампочки. Они пока не горели, но Кристина легко могла себе представить, что когда они засветятся, то образуют какой-то сложный узор.

– Зачем? – тихо спросила она.

Вит вздрогнул, от неожиданности слишком сильно сжал стеклянную колбу, и та лопнула, а уже воткнутые в землю лампочки мигнули. На короткий миг – настолько короткий, что Кристина подумала, а не показалось ли ей, – в глазах Вита промелькнули и затравленность, и чувство вины, но даже если они там и были, то исчезли с невероятной скоростью. Умению Вита взять себя в руки можно было только позавидовать. Он неторопливо поднялся, стряхнул мелкие осколки на землю, стер кровь с пореза и спокойно ответил:

– Мой ритуал для работы с даром.

Кристина вспомнила, что как-то раз уже видела оставленные в земле лампочки, когда они уезжали из очередного города после представления, и перевела дух. А она-то себе навоображала!

– Типа заземляешься? – уточнила она.

– Вроде того, – согласился Вит. – Ты что-то хотела, Крис?

– Да! Риона. Она…

Все еще бледный и осунувшийся после представления, Вит побелел еще сильнее.

– Что с ней?

– Нет, стой! – воскликнула Кристина, увидев, что он отправился к их трейлеру. – Не надо к ней сейчас заходить! Она не захочет тебя… да и вообще никого видеть!

– Да что с ней? – почти выкрикнул Вит; на его лице отражалась настоящая мука.

– Кабар. Он решил, будто это она виновата в том, что «Обскурион» не взял его с собой, и…

Виту не нужно было слушать продолжение, он сразу же все понял.

– Я его убью! – прорычал он точно так же, как это недавно сделала Кристина. Но, надо признать, у крепкого, плечистого парня это вышло куда более угрожающе и впечатляюще.

Позабыв о прерванном ритуале, Вит отправился на поиски метателя ножей, и Кристина чувствовала глубокое удовлетворение, провожая его взглядом. Кто бы мог подумать, что она, оказывается, такая сторонница насилия?

Девушка собиралась возвращаться в свой трейлер, но, прежде чем уйти, бросила последний взгляд на узор из лампочек в земле. Он начал светиться, но не все лампочки горели одинаково ярко, какие-то мигали и гасли, а какие-то оставались темными. Все это больше походило на некий паттерн, этакую систему световых сигналов.

Но если это и правда сигналы, то что они передают? И, самое главное, кому? И зачем?

Кристина встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, – везде-то ей чудится теория заговоров! – и ушла.

Она не увидела на земле, среди осколков разбитой лампочки, смятую записку, которую, сам того не заметив, обронил Вит.

Вскоре ветер подхватил маленький бумажный клочок – и унес его прочь.

* * *

Кристина проснулась от резкого рывка трейлера. Визжали тормоза, со стен сыпались маски и афиши – полнейшее дежавю той ночи, когда они столкнулись с «Обскурионом». Что на этот раз?

Оглядевшись по сторонам, Кристина с удивлением увидела, что никто не проснулся, ни Риона, ни Джада с подружками. Трейлер тем не менее остановился.

– Эй, – тихо позвала водителя Кристина. – Что случилось?

Никто не ответил.

Тогда Кристина подошла к водительскому креслу – и увидела, что оно пустует. Более того, в лобовое стекло она не увидела впереди ни одной машины «Колизиона»!

Сердце забилось еще быстрее, и Кристина бросилась в хвост трейлера, не беспокоясь о том, что шумит и может разбудить соседок. Так и есть! Позади них тоже нет ни единого автомобиля! Только пустая дорога, растворяющаяся в темноте ночи. Почему они остались одни? Как это произошло? Где водитель? И, самое главное, где «Колизион»?

– Ри… – Кристина осторожно потрясла подругу за плечо, присев возле ее кровати. – Ри, просыпайся!

Та не отреагировала.

Боясь растревожить раны и синяки девушки, Кристина не стала трясти ее еще сильнее; бедняга настолько измучена, что буквально вырубилась и спит как убитая!

И все же переживать панику в одиночестве было страшно, а именно это Кристина и испытывала, – панику. Настолько сильную, что все личные чувства и вся неприязнь отступили на второй план, – и она подошла к Джаде.

– Эй! – позвала она конторсионистку. – Эй, слышишь? Просыпайся!

Гимнастка не отреагировала. Тогда Кристина тоже потрясла ее за плечо – и вскрикнула от ужаса, когда та к ней повернулась. Слишком легко, словно это был не человек, а невесомая кукла. Да это и была кукла. Пластиковая кукла с пустыми глазами и лицом Джады.

Отпрянув назад, Кристина обо что-то споткнулась и больно упала. Отползая подальше, она случайно стянула одеяло с кровати Себы – и закричала в голос: под ним лежала не просто кукла, у этой куклы были только человеческая голова и плечи с руками, а все остальное – деревяшка вроде ручки швабры. Неудивительно, что Джада так легко повернулась, должно быть, и у нее, кроме головы и рук, тоже ничего нет.

Паника достигла пика, в голове стало абсолютно пусто от ужаса. Неспособная ни о чем думать и ничего анализировать, Кристина продолжала отползать все дальше и дальше от страшных кукол, пока не добралась до приборной панели, нащупала кнопку, открыла двери – и выскочила наружу.

Там ее ждала ночь – такая непроницаемо черная, что казалась не просто ночью, а ночью времен Изначальной Тьмы, когда созидающая сила вселенной еще не придумала Свет. И все, что было в этой темноте, – темный неживой трейлер и дорога, убегавшая вперед и назад и растворявшаяся в черноте.

Совершенно не думая о том, что делает и зачем, Кристина побрела по дороге, тщетно вглядываясь в обочину в надежде увидеть хоть какие-то силуэты… хоть какие-то признаки жизни.

Далеко она не ушла. Дороги не стало. Нет, там не оказалось тупика, дорога не обрывалась, словно именно тут у строителей закончился асфальт, она не была разбита – она просто растворялась в