для них двоих. Разрешит Горгоне накупить кучу тряпок в Милане, куда они тоже обязательно слетают. Ну и купит ей новую машину, разумеется. Или новый нос… грудь… Да что угодно!

Отец отстраняется от меня и выходит за дверь, так ничего и не ответив. Да это и не требуется. Он знает, что я всё понимаю. Всплеснув руками, пару секунд смотрю на закрытую дверь, а потом поворачиваюсь к своему лечащему врачу.

– Степан Геннадьевич… – протягиваю жалобно, – а мне полагается что-то типа обеда?

– Да, Демьян, – улыбается врач. – Пойдём, я провожу тебя в столовую.

– Я бывал здесь и раньше, знаю, где столовая.

– И всё же я провожу тебя, – непреклонно заявляет он, двигаясь к двери. – Пойдём.

Как я и думал, этот надзиратель глаз с меня не спустит…

Глава 37

Эля

– Мы ведь это уже сто раз обсуждали! – причитает мама, торопливо складывая наши вещи в сумку. – И я просила тебя не связываться с сыном хозяина дома!

Я лишь угрюмо молчу в ответ.

– А ты ослушалась! – продолжает мама. – Да ещё и втянула мальчика в дела, которые его совершенно не касаются. И теперь он пострадал. Из-за нас!

Её голос хрипнет. А я продолжаю молчать.

– Ты так и собираешься со мной не разговаривать, да? – спрашивает она, застегнув сумку.

Уперев руки в бока, строго смотрит на меня. Я показательно отворачиваюсь. Надеваю свой рюкзак на плечи. А что тут скажешь…

Мэр забрал мой телефон. Мы уезжаем. Прямо сейчас!

Всё предельно просто и понятно. О чём тут можно говорить?

Я даже попрощаться с Демьяном не имею возможности! И бросить ему в лицо, что всё знаю о нём и Еве! И даже не смогу услышать его версию происходящего!

А ещё я обещала его отцу, что и близко не подойду к Демьяну…

Чувствую себя совершенно растерянной и злюсь на него за то, что поведал мне Руслан. Но всё равно не перестаю волноваться о его здоровье.

Во мне смешались беспокойство о нём и мерзкое ощущение предательства. Не знаю, чего хочу сейчас больше – обнять Демьяна или высказать ему в лицо всё, что о нём думаю.

Демьян и Ева! В его постели! Дважды!!

В любом случае, я ничего не могу. Ни объятий, ни разговоров с Демьяном не будет. Его отец выставил чёткие требования: я забываю о его сыне, не выхожу с ним на связь. И даже если Демьян сам каким-то образом свяжется со мной, я должна буду разорвать все отношения с ним.

– Эля, – голос мамы становится мягче, и она обнимает меня за плечи. – Это большая удача, что Георгий Юрьевич решил помочь нам с твоим отцом. Он наконец-то перестанет нас преследовать. Нужно радоваться, а не расстраиваться.

Я отстраняюсь и качаю головой.

– Мне надоело переезжать, – говорю шёпотом, с трудом протолкнув ком в горле.

– Знаю, дочка. Знаю! Но здесь мы тоже не можем остаться, – она вновь подаётся ко мне. Положив руки на плечи, разворачивает к себе лицом. – Это в последний раз. Георгий Юрьевич поможет нам с жильём и…

– Хватит, мам! – перебиваю её и делаю шаг назад. – Георгий Юрьевич – женатый человек! Это просто мерзко, что ты связалась с ним!

Я выплёвываю всё это и тут же жалею о сказанном.

Отвернувшись, мама подходит к сумке, берётся за ручки. Вижу, как поникают её плечи. И наверняка дрожат губы в преддверии слёз… Я сейчас обидела её. Но то, что я сказала – горькая правда. Мэр женат! О чём моя мать думала, чёрт возьми?!

– Ладно, нам пора, – говорит она шёпотом.

Подхватив сумку, направляется к выходу. Я иду следом, едва перебирая ногами. Возле двери резко торможу и плаксиво протягиваю:

– Можно мне в туалет сходить? Живот что-то скрутило.

Показательно тру живот и морщусь от боли. Мама смотрит на меня с недоверием.

– Я буду возле ворот, – всё-таки сдаётся она. – Постарайся не задерживаться, ладно?

– Да, я быстро, – обещаю ей и, ускорив шаг, иду к ванной комнате.

Там, на счастье, никого нет. Повозившись немного с ручкой, распахиваю окно. Тяжёлый рюкзак на моей спине мешает двигаться, и я снимаю его. Бросаю рюкзак на траву и, перевалившись через подоконник, выбираюсь наружу и прыгаю вниз.

Всё делаю быстро. У меня есть цель – попасть в комнату Демьяна. И теперь я отчаянно пытаюсь достичь этой цели.

Вновь водрузив рюкзак на спину, осматриваюсь по сторонам. Пригнувшись, бегу по мощёной дорожке в противоположную сторону от ворот, где ждёт меня мама. Подкрадываюсь к парадному входу особняка и пробираюсь в гостиную. Дом словно вымер, и я без приключений добираюсь до последнего этажа. Торопливо забегаю в комнату Демьяна и запираюсь там.

Сняв рюкзак с плеч, нахожу в нём электронную книгу и напоследок прижимаю её к груди. С неохотой отрываю от себя, оставляю книгу на прикроватной тумбочке. Так же из рюкзака достаю письмо. Его я написала сразу после разговора с мэром, прекрасно понимая, что по другом не смогу попрощаться с Демьяном. Положив письмо поверх электронной книги, собираюсь уйти… Но не могу этого сделать.

Присев на край кровати, оглядываюсь по сторонам.

Здесь, в этой комнате, мы провели всего одну ночь. Ничего лучше в моей жизни, наверное, ещё не было…

Я позволила себе влюбиться в Демьяна. А он в это время водил шашни с Евой…

Как бы мне ни хотелось не верить в это, но я наверное верю. Ева – она красотка. И из богатых. А я… Я – это просто я. Дочь горничной. Никто.

Горько усмехнувшись, приближаюсь к шкафу. Похоже, история Золушки заканчивается прямо сейчас. Но мне хочется что-то оставить себе на память. Открыв дверцы шкафа, прохожусь взглядом по вещам Демьяна. На глаза попадается вешалка с белой рубашкой и галстуком. Рубашка выглажена, отпарена. Наверняка именно в ней Демьян собирался идти в школу первого сентября.

Что ж… Значит, он пойдёт