кожу и незаметно для себя начала раскачиваться из стороны в сторону. Звуки из спальни стали еще громче, доктор отдавал короткие, понятные распоряжения Карвенам. Элиза находилась на грани истерики, но отчаянно цеплялась за разум, послушно выполняя указания.

— Переверните ее. Так. Хорошо. А теперь рукав. Отлично. Не трогайте больше. Принесите воду.

Спустя еще несколько минут манипуляций всё стало стихать. Энн больше не билась в судорогах, а с ней успокоился и весь оставшийся дом. В комнате не слышались шаги или разговоры. Всё замолкло, словно в ожидании или в скорби, но об этом я старалась не думать.

Стиснув пальцы, я почти что взвыла от затянувшегося ожидания. В голову лезли нехорошие мысли, сердце будто бы на зло грохотало в груди, мешая мне сосредоточиться на шорохах. Во рту почудился привкус металла, прокушенная губа дала о себе знать, но даже это не отвлекло меня от слуха. Обратив всё свое внимание на звуки, я пыталась вычленить хотя бы какой-то намек на развитие событий.

Нет-нет-нет, маленькая Энн обязана выжить, она такая молодая, такая глупая, она должна вырасти, еще раз влюбиться и выкрасть невинное юношеское сердце у того, кто этого и правда достоин. Боги, если вы есть, умоляю, дайте ей шанс, клянусь, я расскажу Карвену всё, что угодно лишь бы она выжила.

Уткнувшись в ноги, я ощутила, как давление, ударившее в голову, рвется наружу. Хотелось взвыть, закричать, бросить что-нибудь в стену и хоть как-то ослабить тот узел нервов, что собрался под солнечным сплетением.

Не может быть такого, не может, ни за что не поверю, что такое случилось, это просто невозможно.

Тишина словно голодный, бездонный, прожорливый зверь навалилась всей тяжестью на мои плечи. Терпеть ее дальше просто не было сил.

— Энн?

— Мама?

— Моя деточка, мое солнышко, радость моя…

Слова Элизы быстро кончились, их заменила новая волна всхлипов и невнятный лепет матери, спасшей свое дитя. Голос Энн, отвечавшей ей невпопад, был слышен до того отчетливо, хоть и тихо, что я не могла даже чуть-чуть усомниться в его подлинности. Девушка очнулась, определенно очнулась и, несмотря на слабость, порадовала родителей так, как никогда раньше.

Прислонившись головой к двери, я стукнула ей разок. С души словно упал камень. Слезы облегчения хлынули из глаз.

Это не сон, это определенно не сон, значит всё взаправду, всё действительно кончилось хорошо.

— Счастье моё, я так переживал, я так боялся, Энни…

Низкий голос Джозефа словно обволакивал лаской, казался теплым и вкрадчивым, будто уютное шерстяное одеяло. Я невольно улыбнулась, отметив, что впервые слышу такое отношение отца к дочери. Он конечно ее любил и раньше, но, как и многие отцы, не показывал свои чувства так открыто. Сейчас для этого выдался более чем подходящий повод.

Доктор, выждав приличествующее время для воссоединения семьи, отозвал Карвена для уточнения диагноза и последующих наставлений. Они еще некоторое время обсуждали рецепты и план лечения, пока в коридоре не послышались их шаги. Джозеф быстро проводил помощника обратно к машине, попутно благодаря за оказанную работу, и, проследив его возвращение к спальне дочери, я позволила себе приоткрыть дверь, тихо позвав отца семейства.

— Джозеф! Извините, пожалуйста, можно с вами поговорить?

Карвен удивленно огляделся и не сразу заметил меня в проеме. С пола я так и не поднялась, а с прокушенной губой и покрасневшими веками явно выглядела как обезумевшая ведьма.

— Сэра?

— Да, простите, я тоже очень переживала за Энн.

С некоторой неуверенностью Джозеф подошел ближе и, дождавшись, пока я встану, послушно прошел в спальню, попутно включив свет в ней.

— С Энн сейчас всё более-менее в порядке, если вы хотели это уточнить. Она еще слаба, ее здоровье безнадежно подорвано, но лекарь надеется, что всё поправимо.

— Да-да, я рада, я очень рада. Это было безумно страшно, мне казалось, что уже всё потеряно, но видимо в мире еще осталось добро и хотя бы крохи справедливости. Энн обязана была выжить, она еще так юна…

— Конечно, так и есть.

Карвен перебил меня, явно ощутив, что я болтаю по большей части из-за нервов и пережитого стресса. Он ждал, пока я перейду к делу и скажу ему что-то более весомое, чем растерянный лепет, но признание невидимо душило меня, заставляя опустить голову и сверлить пол взглядом. Спустя минуту мужчина дрогнул, отвернувшись к двери и явно собираясь уйти, но я вновь задержала его.

— Вы выяснили что-то о природе заболевания Энн?

— Что простите?

— Из-за чего ей так плохо?

Замерев на мгновение, Джозеф промолчал, будто собираясь с мыслями и перебирая в голове варианты.

Надеюсь, он не винит себя в этом.

Посмотрев на меня, Карвен явно что-то собирался ответить, но, открыв рот, вдруг переменился в лице. Я запоздало ощутила, как слёзы вновь катятся по щекам. Взгляд мужчины стал строже, на скулах заходили желваки.

— Что вы знаете?

— Немного, и я совсем не уверена…

— Сэра!

— У Энн был друг, он недавно проводил ее до дома. Я заметила их вместе, когда вернулась из порта, девочка благодарила его за помощь, он назвал мне свое имя. Позже, во время первого приступа, когда я только вошла в спальню Энни, она звала этого друга и просила его вернуться, а на ее шее я, кажется, видела ранки. Было темно, и я не ручаюсь, что мне не показалось.

— Дверь балкона была открыта…

— Его зовут Алан, он кадет и учится рядом с школой Энн.

— Это всё?

— Да.

Джозеф покивал, явно повторив всю информацию в голове, чтобы не забыть. Его взгляд неизбежно встретился с моим, пригвоздив меня к месту. В выражении лица что-то неуловимо поменялось, я ощутила как всё доверие и поддержка, оказанные мне, неизбежно заканчиваются, просыпаясь, словно песок сквозь пальцы.

— Почему же вы молчали?

— Я обещала Энн сдержать всё в тайне.

— Но это глупо! Вы рисковали ее здоровьем!

— Простите, я правда не знала, связано ли это как-то. Вдруг я отправила бы вас по ложному пути?

Бескрайнее море вины омывало мой разум, как волны Скай подчиняли себе трущобы. Все мои оправдания звучали как детский лепет, и не только я это сейчас ощущала. Карвен поджал губы и отвернулся, позволив мне вновь опустить в голову, рассматривая ноги. Чуть хриплый голос прозвучал с укором.

— Отчего же вы рассказали об этом сейчас? Совесть замучила?

— Да… и нет. Я переживала, правда переживала за Энн, но сегодня на рынке, пока чинила трость, увидела Алана с другим, не слишком хорошим человеком. Для меня это было знаком всё-таки предупредить вас.

Джозеф снова покивал, уголок