«Как из дробовика по воробьям на заборе», — мрачно подумал Керри и одной длинной очередью расчистил перила. Затем перегнулся и высадил оставшиеся патроны в опоры моста. Перезарядив винтовку, он понял, что все кончено: туземцы попрыгали в реку, и над поверхностью воды поплавками виднелись их головы. Керри огляделся. Трое солдат добивали штыками раненого балуба. Туземец жутко выл.

Брюс отвернулся.

Из-за деревьев показался серп луны, окруженный сиянием.

Керри зажег сигарету. Отвратительные звуки позади него стихли.

— Вы как, босс?

— Нормально. А ты, Раффи?

— Жажда замучила. Надеюсь, никто не опрокинул ящик.

«Всего четыре минуты от первого выстрела до последнего», — подумал Брюс. Вот что значит война: семь часов ожидания и скуки и четыре минуты безумия. Да и не только война. Вся жизнь такая.

Тут у него задрожали ноги, и к горлу подступила тошнота — запоздалая реакция.

— Что у вас происходит? — крикнули из лагеря. Брюс узнал голос Хендри. — Все в порядке?

— Атака отбита, — ответил Брюс. — Все нормально. Идите спать.

«А сейчас надо быстро сесть», — сказал он себе.

Кроме татуировок на щеках и лбу, лицо мертвого балуба ничем особенно не отличалось от лиц бамбала и бакуба, из которых в основном состоял отряд Брюса.

Брюс посветил на труп фонариком: тощие, но мускулистые руки и ноги, выпирающий от недоедания живот, уродливое тело. С отвращением Брюс снова направил луч на лицо: жесткие угловатые грани скул и черепа, приплюснутый нос, толстые губы оттянуты назад, обнажая остро заточенные, как у акулы, зубы.

Из темноты возник Раффи.

— Это последний, босс. Я сброшу его в реку.

— Ладно.

Сержант-майор с кряхтением нагнулся — и тело с плеском шлепнулось в воду. Раффи вытер руки о перила и сел рядом с Брюсом.

— Обезьяны, чтоб их… — В голосе Раффи звучала горечь межплеменного раздора, обычного для жителей Африки. — Вот избавимся от ооновцев, работенка еще та предстоит. Эти балуба надолго запомнят урок.

«И вот так всегда и везде, — подумал Брюс. — Иудеи и язычники, католики и протестанты, черные и белые, бамбала и балуба».

Он посмотрел на часы. До рассвета оставалось два часа. Нервная реакция на физическое насилие поутихла, и рука, державшая сигарету, больше не дрожала.

— Они больше сюда не сунутся, — сказал Раффи. — Ложитесь спать, я покараулю.

— Нет, спасибо. Я побуду с тобой. — Нервное возбуждение не отпускало, и сон не шел.

— Пива хотите?

— Спасибо.

Брюс потягивал пиво и смотрел на кольцо костров вокруг лагеря — красные пятна тлеющих углей. Керри знал, что Раффи прав: этой ночью балуба не вернутся.

— Как тебе свобода?

— В каком смысле, босс? — Вопрос поставил Раффи в тупик, и он вопросительно посмотрел на Брюса.

— Ну, после того, как бельгийцы ушли.

— Думаю, что хорошо.

— А если Чомбе сдастся центральному правительству?

— Этим сумасшедшим арабам? — зарычал Раффи. — Им только и нужно что наша медь. Придется им встать пораньше, чтобы ее заполучить. Тут мы в седле.

Великий поединок африканского континента: «Я в седле, попробуй меня вышибить!» Нет, искусство выживания заключается не в этике и не в политической доктрине, хотя именно так и считают наблюдатели в Лондоне, Москве, Вашингтоне и Пекине. «Грядут большие перемены, — думал Брюс. — А уж если моя родина восстанет, то война за независимость Алжира покажется безобидной перебранкой старушек белошвеек».

Солнце уже взошло, и через поляну протянулись длинные тени. Брюс стоял около «форда» и разглядывал металлический короб на противоположном берегу.

Керри на секунду расслабился и позволил себе еще раз не спеша мысленно пробежаться по всем приготовлениям к переезду. Все ли сделано? Можно ли сделать еще что-то, что обеспечит большую безопасность?

Хендри с дюжиной солдат сидели в коробе на том берегу, готовые отразить внезапную атаку.

Шермэйн первой проедет мост на «форде». Потом пойдут грузовики — пустые, чтобы минимизировать опасность обрушения или ослабления несущих конструкций перед проездом цистерны. После этого Хендри в несколько ходок перевезет людей и багаж и разместит их в безопасности под брезентовой крышей. Последний грузовик пойдет сильно перегруженным. Это плохо, но неизбежно. Наконец, Брюс переедет мост на бензовозе — не из героизма, хотя это самое опасное из предстоящих мероприятий. Нет, эту работу Керри не мог доверить никому, даже Раффи. Пятьсот галлонов горючего — залог успешного возвращения домой. Брюс настоял на том, чтобы баки всех грузовиков заполнили под завязку, но в Мсапе все равно потребуется дозаправка.

Он посмотрел на Шермэйн, которая сидела за рулем «форда».

— Езжай на низкой передаче, медленно, но ровно. И не останавливайся!

Она спокойно кивнула и улыбнулась.

Брюс почувствовал прилив гордости при взгляде на нее, такую маленькую и милую, но выполняющую сегодня мужскую работу.

— Как доедешь, я пошлю следом грузовик. Хендри посадит в него шестерых своих людей, а потом вернется за следующей партией.

— Oui, monsieur Bonaparte![17]

— Сегодня ночью поплатишься за это, — пригрозил он. — Езжай.

Шермэйн отпустила сцепление, и «форд», подпрыгивая на неровной местности, выбрался на дорогу и, чуть прибавив скорость, въехал на мост.

Брюс задержал дыхание, но отремонтированная секция моста лишь слегка покачнулась и скрипнула.

— Слава Богу, — выдохнул он, следя, как Шермэйн подъезжает к коробу, а потом махнул темнокожему машинисту, сидящему за рулем грузовика. Тот широко улыбнулся, помахал в ответ, и грузовик тронулся с места.

С волнением глядя, как автомобиль въезжает на мост, Брюс заметил, что балки ощутимо просели и заскрежетали под весом машины.

— Не очень хорошо, — пробормотал он.

— Угу, — согласился Раффи. — Босс, пусть кто-нибудь другой поведет бензовоз.

— Мы это уже обсудили, — ответил Брюс, не поворачивая головы.

На другом берегу Хендри пересаживал своих солдат из короба в кузов грузовика. Короб медленно пополз обратно, к Брюсу и Раффи.

Брюс волновался все четыре часа, которые потребовались, чтобы перевезти на другую сторону четыре грузовика. Больше времени тратилось на перемещение короба туда-сюда — примерно по десять минут на ходку.

Наконец на северном берегу остались только пятый грузовик и цистерна. Брюс завел мотор бензовоза и, включив первую передачу, один раз просигналил. Водитель стоящего впереди грузовика махнул рукой и двинулся вперед.