Гордо выкрикнув напоследок, что ему не место среди всяких ничтожеств, папа увлекает меня и маму за собой и отправляется ловить такси.

Я даже не помню, как сажусь в машину, словно мозги вышибло. Меня возвращает в реальность звонок мобильного.

– Ты как? – слышу я заботливый и такой любимый голос. А уже думала он мне никогда больше не позвонит.

– Ещё жива… – тихо отвечаю я. Но это, наверно ненадолго.

– Настя, прости пожалуйста, что так вышло, – его приятный голос, словно тиски сжимает моё сердце.

– Это он? – строго спрашивает мама, а папа быстро оборачивается с переднего сиденья и хмурит брови. Я замираю на месте, пытаясь превратится в хамелеона. – Дай сюда телефон.

Я капитулирую практически сразу, протягивая маме мобильный.

– Уважаемый Данил, это мама Насти. Пожалуйста, не звоните ей больше. – Она жмёт на кнопку сброса вызова, отключает телефон и прячет его в сумочку. – Я его конфискую на время.

Мой неописуемый ужас на лице не производит на неё ни малейшего эффекта.

Дома меня отправляют в свою тюремную комнату. Ха! Телефон они у меня забрали! Глупцы! У меня же есть комп и интернет. Сейчас быстренько зарегистрируюсь вконтакте и напишу моему Данилу Учителевичу. Раньше меня останавливало то, что меня найдут бывшие одноклассники, которые любили стебаться над «Мисс Гамаши», но можно ведь и не своё настоящее имя использовать. Например, Алиса Селезнёва. Пол. Деревянный крашеный. То есть женский. Номер телефона…

Получить код…

Бля! Ну что за херня?!! Даже вконтакт без телефона не пускают! Они все сговорились, что ли? Справедливость умерла вместе с последним динозавром.

И пока мама и папа долго о чём-то спорят на кухне, я шмыгаю носом, уткнувшись в заплаканную подушку. Жизнь – говно, а я, к сожалению, не муха, чтобы получать удовольствие от сидения на этой гадкой куче.

Яркие лучики воскресного утреннего солнца встречают мою заспанную унылую рожу. Поединок добродушного света против хмурой серости длится пару минут и в итоге побеждает моё херовое настроение.

Напялив на себя одежду, плетусь в ванную. В гостиной папа в полулежащем релаксе смотрит телик.

– Доброе утро, – бормочет он, не отрываясь от экрана. Мамы рядом нет, значит она отправилась на охоту за продуктами.

Я молча прохожу мимо. Вот не буду я с ним разговаривать! И с мамой тоже! До самой пенсии. Пусть так и знают!

И зубы чистить не буду! Принимаю я для себя очередное гениальное решение в ванной. Разве что только в школу.

И голодовку объявлю!

Заглядываю на кухню. На столе стоят ароматные сырнички.

Вот сразу после завтрака и начну голодать!

Мою последнюю трапезу прерывает звонок в дверь. И кого там принесло в такую рань? Может, мама ключи забыла?

Заглядываю в глазок. Удивлённо моргаю и проверяю ещё разок.

– Кто там? – спрашивает папа, чтобы понимать стоит ли срывать жопу с дивана и натягивать штаны.

– Эм… Роман… – отчество я не знаю, – Крылов…

Через минутку папа выбегает в брюках и быстренько застёгивает рубашку. Знаком показывает мне отойти на безопасное расстояние от двери, а то мало ли, противник может быть вооружен и очень опасен.

– Доброе утро! – как можно непринуждённо здоровается папа, открывая дверь.

– Доброе, Лёша, – без энтузиазма отвечает генерал. – Нам нужно поговорить. У тебя есть минутка?

Папа жестом приглашает бывшего сослуживца на кухню и плотно закрывает дверь. Я, выждав пару минут, на цыпочках пробираюсь к кухне и, затаив дыхание, напрягаю слуховой аппарат.

– … Я не понимаю, почему ты так меня ненавидишь… – долетает до меня голос Крылова. Дальше идёт какая-то невнятная каша, про дружбу и прочую херню.

– Ты всегда был таким! – папа повышает голос. – Тебе плевать на других, лишь бы себя прикрыть и продвинуть. Но в этой жизни всё-таки есть справедливость! Пусть не ты, твой сын будет расплачиваться за твой гнилой характер!

– Да что же я тебе такого сделал? – восклицает генерал.

Папин голос становится презрительно хриплый и слов не разобрать вообще, но я уверена он рассказывает о том, как выполняя вместе задание глав командующего, Крылов присвоил все заслуги себе, а папа промолчал и повышение не получил.

Генерал негромко возражает, наверное, пытаясь оправдать своё поведение, но папа лишь презрительно фыркает. Я слышу, как Крылов старший поднимается и идёт к двери. Я быстренько пячусь назад, но похоже он не собирается уходить, и я опять подползаю и прислушиваюсь.

– … я тебе всегда завидовал, Лёшка, – произносит он. – У тебя есть всё! Семья, любимая жена, дочь тебя тоже любит. А у меня? Лиза ушла от нас, когда Данилу было всего четыре. Бросила меня ради какого-то жабоеда и укатила во Францию. И что ты думаешь? Данил меня винит в этом! Говорит, что от нормальных мужей жены не уходят! Мой сын меня совершенно не уважает… – печально вздыхает генерал и мне действительно становится его жалко. – Даже вчера сказал, что это я во всём виноват!

Наступает тишина. Возможно они уже сидят в обнимку и тихонько плачут друг у дружки на плече.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в эту лапшу. – Отвечает папа.

– Ну что ж… это твоё дело верить мне или нет. Но не нужно отыгрываться на детях…

Я слышу, как генерал опять шагает по кухне и чем-то шуршит.

– Что это? – удивляется папа. И мне тоже становится жутко интересно.

– Деньги. Десять тысяч. – отвечает Крылов и я понимаю, что он имеет в виду не национальную валюту. – За твоё молчание и за то, что оставишь моего сына в покое.

Мой удивлённый вздох вырывается синхронно вместе с папиным.

– Ты в своём уме? Убери сейчас же! – возмущается он.

– Нет. Ты возьмёшь эти деньги, Лёша. Ради дочери, которой нужно поступить в хороший университет. Твоя гордость – вот твой самый главный недостаток.

– Но твой сын…

– Мой сын ничего ей не сделал. Успокойся. И ничего больше не сделает. Ему предложили работу в Бостоне. И твоё заявление только помешает ему уехать далеко отсюда. Возьми деньги, и ты нас больше не увидишь. Это я тебе гарантирую.

Опять повисает пауза. Я стою с раскрытым ртом – когда мой мозг вентилируется соображать получается лучше. Учитель намылился уехать?!! А мне?.. А мне сказать об этом он не собирался?!! Что за херня?!!

– Хорошо… – произносит папа. – Попроси меня об этом на коленях.

Ещё одна пауза. Неужели папа не швырнёт эти жалкие бумажки в противную генеральскую рожу?

– В каком смысле? – не понимает Крылов, что от него требуется.

– В прямом. Иначе я денег не возьму…

Я слышу вздохи и вошканье. А потом невнятное лепетание. Чувствуя, что их переговоры подходят к концу, я едва нахожу сил отползти от двери, пока мой шпионаж не засекли.