— Недурственно, — похвалил я, усаживая Саглару за дальний от входа столик, который на правах распорядителей забронировали Бо и краевед, руководившие размещением гостей. — Тут, наверно, местная крутизна ужинает?

— А также российские и голливудские звезды, — в тон добавила Саглара. — В частности, Чак Норрис, Ричард Гири папаша Сиси из Санта-Барбары — не помню, как его фамилия.

— Да ну!

— Вон — фото.

Действительно, фото в наличии: вышеперечисленные товарищи и ряд других помельче, из того же цеха, запечатленные во время обеда в “Айсе”. Автографы, пожелания. Хан приволок — не иначе. Решил распотешить ребят экзотикой. Ну что ж — приятно. И мы тут посидим, мнем недостойными попами священные стулья.

— Шампанского?

— А у меня рабочий день.

— Так ведь чисто символически!

— Ну, если символически…

— За любовь?

— Мне кажется, вы опять торопитесь, сэр рыцарь. Я вам говорила уже… Вы всегда такой торопливый?

— Тогда — за мир и дружбу между народами?

— Хорошо, за дружбу.

— И да здравствует искусство!

— Да, пусть здравствует…

А тут и Бо с краеведом подтянулись — рассадили всех. За поведение толстого можно было не опасаться: он был благообразен, тих и вальяжен — и вообще весь светился от умиротворения. С ним так всегда бывает, когда яд выпустит, — потом целые сутки благоухает и всех любит.

Обед прошел вполне сносно: готовят в этом “Айсе” нисколько не хуже, чем в нашей “Славянке”, ингредиенты используют качественные, в том числе и пресловутое “мраморное” мясо, и с алкоголем полный порядок — все только самое лучшее. В общем, держат марку.

Гости остались довольны. Мы — тоже. Я между делом нащупал вполне весомый повод для развития дальнейших отношений, условился с Сагларой насчет вечернего рандеву и проводил ее к выходу — даме нужно было писать отчет о подконтрольном мероприятии. Краевед привскочил за нами — московские гости тоже засобирались, нужно было оказать знаки внимания.

— Мы вас проводим, Саглара, — галантно предложил высокий московский дядька. — А по дороге обсудим ряд производственных вопросов.

“Ах ты, сволочь плешивая! — рявкнула во мне невесть откуда выскочившая ревность. — А ногой по черепу не желаете? Вопросы он обсуждать собрался!”

— Спасибо за заботу, — по-деловому отреагировала Саглара. — Если вам удобно, встретимся сегодня после пяти — мне сейчас отчет писать надо.

— Ничего — мы по дороге, это недолго, — мило разулыбался москвич. — Это по поводу связей…

“Люди работают, — укорил я непрошено возникшую ревность. — Поди вон, убогая…”

Как только мы вернулись за стол, Бо изобразил широкий жест: источая благодушие, небрежно, вроде бы между делом презентовал краеведу узлы вместе с “дипломатом”.

— На. Обещал — дарю.

Краеведа при виде раритета едва удар не хватил — он и в самом деле забыл, что Бо обещал преподнести ему кое-что занимательное.

— Это… Это такое… Это раритет! — несколько придя в себя, проблеял краевед. — А что ж на передаче молчал? Надо было на передаче…

— В рот твою передачу, — ласково проурчал толстый, греясь в лучах краеведова восторга и блаженно жмурясь от удовольствия — под настроение любит поработать дарителем, нравится это ему. — Мне главное — человек. Вот конкретно ты — человек. Я тебе их дарю. А Зое — фуй по всей морде. Не люблю.

— Я этого никогда не забуду, — позеленев от избытка чувств, заявил краевед. — Сегодня же все брошу и займусь… Кстати, пока еще все здесь…

Тут он привстал и схватился за “дипломат” — видимо, желая огласить на весь ресторан, какой славный подарок сделал ему только что ханский потомок.

— Стоять, барбос, — не меняя тона, буркнул Бо и, ухватив раздухарившегося служителя науки за рукав, усадил его на место. — Ты полегче с узлами. Не светись, пока я рядом. Понятно?

— Почему? — искренне удивился краевед. — Это же такое… Такой… Почему?

— Почему? — Бо напряг было лоб, но, не желая прерывать приятное состояние купания в лучах своего великодушия, ткнул пальцем в мою сторону. — Он скажет.

— Враги крутом, — пояснил я, оперируя предельно доступными категориями. — Обидеть могут. Отнять. Это мы — крутизна обалденная. А вы — просто краевед. Доступно?

— Доступно, — несколько озадаченно согласился краевед. — Но…

— А еще ведь неизвестно, что там завязано, — ернически подмигнул я, похлопав по “дипломату”. — А вдруг, помимо духовного завещания, — клад? Представляете, какой нездоровый ажиотаж может начаться вокруг этого подарка?

— Я понял. — Краевед воровато оглянулся по сторонами задвинул “дипломат” ногой под стул. — Я — никому. Пока не найду специалиста — никому ни слова. Шамана то есть…

— Кстати, как найдете такого шамана — обязательно дайте мне знать. — Я протянул краеведу визитку. — Я вас очень прошу.

— Конечно, конечно, обязательно! — с готовностью закивал краевед. — Для вас — все, что хотите!

— Замучается искать, — бросил Бо. — А найдет — тебе не достанется.

— С чего ты взял? — накуксился я.

— Они прячутся, — напомнил Бо, — Я говорил. И кого попало к себе не пускают.

— Гонения? — уточнил я у краеведа. — Преследования?

— Скажем так — некоторые расхождения с официальной религиозной доктриной, — уклончиво пояснил краевед.

— В конфессию не вписываются, — сумничал я. — Зато, наверно, в народе популярны — от посетителей отбоя нету. Правильно?

— Правильно, — кивнул краевед. — Желающих много. Контактов мало. Верно ваш друг сказал — найти трудно.

— Но все равно — я на вас надеюсь, — подбодрил я краеведа. — Знаете пословицу: кто ищет — тот всегда найдет.

— На жопу приключения, — дополнил Бо. — Оно тебе надо? Будешь в “Атрибуте” — там таких чудиков увидишь, никаких шаманов не надо.

— Не слушайте его, — подмигнул я краеведу. — Найдете — сразу же звоните. Я в долгу не останусь.

…Усадьба дяди Бо встретила нас развеселым женским гомоном: дамы накрывали во дворе столы, готовясь к вечернему “междусобойчику”. Совсем забыл — сегодня промежуточный день тотального гульбища: утром — ритуалы, вечером — сбор самых близких. Нет, определенно эти люди наплевательски относятся к своему здоровью! Разве можно так себя не щадить?

— Славян, — буркнул Бо при входе. — И, как всегда, жрет.

Действительно, меж столов индифферентно гулял Слава Завалеев с задумчивой улыбкой на лице и походя питался всем, что под руку подвернется. Тут же, у забора палисадника, притулилась Славина машина — служебная “ГАЗ-31”, в которой лениво что-то жевали двое наших секьюрити — группа сопровождения. Значит, это был не сон. Значит, и в самом деле звонил — ни свет ни заря.