Я все же назову «Полубрата», потому что в этом романе проявились все мотивы, темы, сюжеты, здесь я в той или иной мере использовал весь свой репертуар. Но я еще назову и роман «Битлз», в котором я создал этот свой мир. Оба романа очень тесно связаны, между ними большая общность. Поэтому мой ответ — «Битлз» и «Полубрат».

Расскажите, пожалуйста, о других романах, переведенных на английский, — «Герман» и «Модель».

Это два совершенно разных произведения. «Модель» вышла в 2005 году, это последний на сегодняшний день мой роман, а «Герман» был написан давным-давно. Это роман о мальчике, который внезапно лысеет. Начав вам рассказывать, я вдруг понял, что между этими книгами есть и кое-что общее. В «Модели» речь идет о художнике, который в возрасте пятидесяти лет вдруг теряет зрение. И обе книги рассказывают о том, что человек выбирает, что он решает делать, чтобы встретить беду, новую ситуацию, то полное изменение жизни, в которое он вступает. Но если «Герман» — самое светлое произведение из всего написанного мной, даже с хэппи-эндом, то «Модель» — полная ему противоположность.

Если бы вы показывали Осло приезжему человеку, куда бы вы в первую очередь его повели?

Я бы, конечно, поводил его по улицам своего детства, чтобы иметь возможность порассказывать ему всякие истории. Потом я сводил бы гостя в музей Мунка. Погулял с ним по центру. Поплавал по фьорду. И отвез бы его в самую большую часть города — в леса Нурдмарка. Это неописуемой красоты природа прямо в черте города.

Перевод Ольги Дробот

Торгни Линдгрен (Torgny Lindgren)

Шведский романист, поэт, драматург и литературовед.

Родился в 1938 г. в провинции Вестерботтен на севере Швеции. Закончил университет в Умео.

Книги: «Plåtsax, hjärtats instrument» (1965), «Dikter från Vimmerby» (1970), «Hur skulle det vara om man vore Olof Palme?» (1971), «Halten» (1975), «Brännvinsfursten» (1979), «Путь змея на скале» (Ormens väg på Hälleberget 1982), «Merabs skönhet» (1983), «Övriga frågor» (1983), «Вирсавия» (Bat Seba, 1985), «Legender» (1986), «Skrämmer dig minute» (1986), «Ljuset» (1987), «Похвала правде» (Till sanningenslov 1991), «Шмелиный мед» (Hummelhonung, 1995), «I Brokiga Blads vatten» (1999), «Pölsan» (2002), «Berättelserna» (2003), «Dorés Bible» (2005), «Norrlands akvavit» (2007), «Nåden har ingenlag» (2008).

Литературные премии: «Litteraturfrämjandets stipendium» (1970), «ABF’slitteraturpris» (1977), «Tidningen VI's litteraturpris» (1982), «Litteraturfrämjandets stora romanpris» (1983), «Aniara-priset» (1984), «Femina» (1986), «Övralidspriset» (1989), «Hedersdoktor vid Linköpings universitet» (1990), «Hedenvind-plaketten» (1995), «Augustpriset» (1995), «Landsbygdens författarstipendium» (1996), «Gérard Bonniers pris» (1999), «Stiftelsen Selma Lagerlöfslitteraturpris» (2000), «Litteris et Artibus» (2002), «Sveriges Radios Romanpris» (2003), «De Nios stora pris» (2004), «Sveriges Radios Novellpris» (2004), «Piratenpriset» (2009). Член Шведской академии (c 1991 г.). Почетный доктор университетов Умео и Линчёпинга.

Торгни Лингрен — писатель-академик. Не по форме, а по существу. Он живет в доме, который когда-то был домом приходского священника. Огромный дом, со множеством картин и книг. Он сам напоминает то ли пастора, то ли профессора, то ли того и другого вместе. И главное, непонятно, то ли Лингрен выбрал себе дом, то ли дом выбрал себе человека, размышляющего о старости, религии и смерти.

Торгни, скажите, каково быть членом Шведской королевской академии? Чувствуете ли вы свою причастность к «верховному литературному суду»?

Нет, не чувствую. Шведская академия не является «королевской», ее нет среди других королевских академий. Хотя король — наш высокий покровитель. Работать с Нобелевской премией по литературе очень сложно, на это уходит много времени. Нужно очень много читать. Иногда приходится читать книги, которые сам бы ни за что не прочитал. Читаешь только из-за работы с Нобелевской премией. Часто я думаю о том, что Нобелевская премия не должна быть такой масштабной и такой значительной. Ведь она может испортить человеческую жизнь. Это начинаешь понимать, работая с Нобелевской премией. Помимо нее, мы присуждаем множество других премий, которые играют большую роль в шведской литературе. С вашего позволения, скажу о том, что в прошлом году Шведская академия выделила на премии в общей сложности 33 миллиона шведских крон. Не знаю, сколько это в рублях, но это довольно большие деньги для шведских писателей и людей из академических кругов. Главным образом Шведская академия занимается этими делами, а не Нобелевской премией. Это был подходящий ответ? Можете из него нарезать кусочков.

В любом случае, причастность к Шведской академии — это определенный статус. Не ощущаете ли вы давления этого статуса в своем собственном творчестве? Приходится и в своих романах ему соответствовать?

Ни в коем случае. Когда я пишу, я ни секунды не думаю о том, в каких академиях я состою. Я не думаю даже о том, из какой семьи происхожу. Творческий процесс захватывает тебя целиком, в эти моменты ты полностью освобождаешься от других мыслей. Можно даже сказать, что именно поэтому я пишу: в эти моменты я становлюсь свободным, абсолютно свободным. Исчезают все препятствия на твоем пути, ничто не сковывает твои действия. Никакой роли здесь не играет членство в Шведской академии.

Но все-таки в одном из интервью вы сказали, что нужно писать большую литературу, самую большую литературу. Что такое «самая большая литература»? И как вы сами понимаете эту задачу?

Мне кажется, если у литературы и есть какая-то важная задача, она заключается в том, чтобы показать, что значит быть человеком, каково содержание каждой отдельной человеческой жизни. Задача писателя — воплотить в образах содержание человеческой жизни. Это значит, что только по-настоящему серьезные вопросы и проблемы связаны с литературой. Если когда-то мои слова трактовали таким образом, что литература должна быть великой, то это недоразумение. Я скорее имел в виду, что литература должна показать великие моменты бытия. Бытие потрясающе, непостижимо огромно, а вовсе не литература сама по себе. Литература — это зеркало того непостижимого и великого, что есть в человеческой жизни. По сути это значит, что вся литература в конечном итоге должна сосредоточиться на самом важном: любви, ненависти, Боге, зле, смерти. Вот те темы, которые надо осмыслить в литературе.

Иными словами, вы согласны с Иосифом Бродским, который любил повторять: «Главное — это величие замысла».

Бродский для меня — показатель всего самого важного в искусстве и литературе. У Бродского абсолютно отсутствует фатализм, нет ни капли банальности. Если он брал банальную тему, то возвышал ее, в каждой строчке читалось величие бытия.

Это ощущение того, что главное, о чем