– Что ты думаешь насчёт пустоши? – спросил Серое Крыло у Грома.

– В овраг? – глаза Грома просияли. – Там они точно будут в безопасности! Вам, котам с пустоши, не привыкать гонять собак!

Серое Крыло кисло улыбнулся.

– Значит, решено! Давай пока отведём их туда, а потом решим, что делать дальше.

Трава за их спинами зашелестела. Серое Крыло резко обернулся и увидел Фиалку, робко смотревшую на них из темноты.

– Можно мы будем жить с вами? – тихо спросила она.

Серое Крыло опешил.

«Об этом не может быть даже речи! Будет чудом, если Обгоняющая Ветер согласится приютить вас на несколько дней!»

Видимо, Фиалка почувствовала его смятение.

– Вам совсем не обязательно принимать нас всех! – тихо промяукала она. – Часть из нас могла бы поселиться на пустоши, кто-то может уйти в сосновый лес, кто-то – в дубраву. Я слышала, что на берегу реки тоже живут коты. Может, среди нас найдутся желающие жить там! – она посмотрела на Грома, её глаза превратились в две огромные сияющие луны. – Можно я буду жить в твоём лагере?

Серое Крыло повёл ушами. Он увидел, как Гром широко распахнул глаза, а Фиалка смотрит на него с такой надеждой, словно рыжий кот был её единственной опорой в жизни. Казалось, молодые коты забыли обо всём на свете, не в силах отвести друг от друга взглядов.

– Я должен буду посоветоваться со своими котами, – наконец выдавил Гром. Рыжая шерсть на его загривке зашевелилась от смущения. – Но сам я буду очень рад, если ты поселишься с нами.

Глаза Фиалки просияли от счастья, потом она застенчиво опустила голову.

– Спасибо!

– Гром! – донёсся из-за осоки громкий голос Можжевельницы. – Мы закончили!

– Бегу! – Гром быстро посмотрел на Серое Крыло. – Значит, решено? На сегодняшнюю ночь мы оставим их на пустоши, а завтра посоветуемся со всеми вожаками и решим, что делать дальше.

– Да, – кивнул Серое Крыло.

Пожалуй, это был правильный выход. Вот только согласится ли Обгоняющая Ветер приютить бродяг хотя бы на одну ночь? Он поспешно отогнал эту мысль. Прежде всего нужно было как можно быстрее увести бродяг с болота.

– Я соберу всех и приведу сюда, – мяукнула Фиалка. – Они хотят попрощаться с товарищами. – Она на миг заколебалась, потом тихо проронила: – Раньше, когда у нас погибали коты, Шрам приказывал относить их тела на Гниль и бросать там, на поживу крысам и воронам.

Серое Крыло содрогнулся от отвращения. Он бросил взгляд на Фиалку и по его спине пробежал холодок.

«Смогут ли коты, которые ещё вчера обращались со своими умершими, как с падалью, научиться жить вместе с нами?»

Когда бродяги попрощались с Камнем и Буковницей, забросав их тела землёй, чтобы ни одна лиса не смогла осквернить их, на болота опустилась ночь. Дождь стих, но тяжёлые тучи скрыли луну. Молнехвостый беспокойно мерил шагами поляну, было видно, что ему не терпится поскорее уйти отсюда.

Серое Крыло собрал бродяг на поляне их бывшего лагеря.

– Вы сможете дойти до пустоши? – спросил он, с тревогой оглядев котов.

Ракита посмотрела на Лягушку, который по-прежнему неподвижно лежал на краю поляны. Галечник скорбной тенью сгорбился над ним.

– Мы-то дойдём, но Лягушку придётся нести.

Серое Крыло вновь окинул взором бродяг. У кого из них хватит сил это сделать? Мох выглядел относительно крепким, Ворон тоже держался молодцом. Можжевельница, конечно, устала после рытья могилы, однако решительно вышла вперёд. Если Молнехвостый согласится помочь, они смогут донести раненого.

– Мох, Ворон, Можжевельница и Молнехвостый, вы сможете это сделать?

Не говоря ни слова, Мох бросился к раненому, Ворон и Можжевельница последовали за ним. Но когда Мох попытался просунуть голову под плечо Лягушки, раненый мучительно застонал. Ворон, морщась, схватил его за загривок.

– Осторожнее! – засуетился Галечник. – У него тяжёлая травма позвоночника, его вообще нельзя шевелить. Постарайтесь нести его как можно бережнее, чтобы не сделать хуже.

Ворон с кряхтением взвалил Лягушку себе на спину, но тот истошно закричал. Вопль раненого превратился в хриплый стон. Серое Крыло увидел, как шерсть на спине Галечника встала дыбом.

– Нет! – взвизгнул он. – Прекратите!

Мох послушно отошёл в сторону, а Ворон бережно опустил Лягушку на землю.

Гром беспомощно посмотрел на Серое Крыло.

– Что же делать? Мы не можем бросить его здесь.

Галечник устремил затуманенный взгляд куда-то вдаль, и Серое Крыло понял, что его приёмный сын сосредоточенно думает.

– Лягушка, милый, – заворковала Ракита, опускаясь на землю рядом с раненым. – Мы тебя не оставим. Всё будет хорошо, нужно только немножко потерпеть.

Галечник резко повернулся к бродягам.

– Его нужно переносить в лежачем положении, – негромко сказал он.

– Но как? – опешил Серое Крыло. – Это невозможно!

Глаза Галечника ярко сияли в темноте.

– Нет, возможно! – Он вскочил и, не говоря ни слова, бросился к выходу. – Нужно только найти подходящий кусок коры, – донёсся из сумрака его звонкий голос. – Я часто видел такие в сосновом бору. Лягушка будет лежать в нём, как в канавке, однако кора сможет поддержать его спину. Так мы сумеем дотащить его до пустоши!

Молнехвостый понимающе закивал.

– Я поищу что-нибудь подходящее!

– Я с тобой! – вызвался Мох.

– Куда убегает Мох? – испуганно пискнул Сосна, провожая глазами отца.

– Он скоро вернётся! – успокоила его Заря.

– Я пойду с ним! – решительно объявил котёнок.

Высоко подняв голову, он решительно засеменил к выходу, но Фиалка поймала его зубами за хвост и вернула на место.

– Нет, дружок, ты подождёшь вместе с нами! – промяукала она, не разжимая зубов, и усадила котёнка рядом с матерью. – Сегодня твоей маме хватает тревог и без твоих выходок!

Сосна обиженно насупился, но не посмел спорить. Усевшись рядом с Зарёй, он обвил хвостом лапки и уставился в темноту.

Серое Крыло посмотрел на сосны, казавшиеся чёрными тенями на фоне ночного неба.

Никто из котов не проронил не звука. В полном молчании все ждали возвращения Галечника, Мха и Молнехвостого.

Наконец из-за камышей послышался шорох приближающихся шагов. Серое Крыло встрепенулся. Молнехвостый первый выбрался на поляну, волоча в зубах здоровенный кусок коры. Мох и Галечник толкали кору сзади. Когда ношу положили рядом с Лягушкой, Серое Крыло встал и обнюхал импровизированные носилки. От коры остро пахло смолой и древесным соком. Судя по всему, она совсем недолго пролежала на земле, а значит, не должна была раскрошиться под тяжестью раненого.