надсмеялся эмиссар над всей властью Прихода, показав, кто подлинная власть здесь, унизив Приход, издевательски продолжив. – Вы ещё корпорации должны огромные суммы… или не скажите, что ваши прибыли выросли в десять раз?

«Правительство небесное на побегушках корпорации земной. Вот ирония» - посмеялся Данте.

- Это угодное духам дело, ибо люди стали больше тратиться на пропитание, стали славить «небожителей» и их труд, воздавая за него по праву. Быстрая порча пищи не во имя прибыли сотворена, но для веры в Кумира и его люд правый.

- Я не спорю, Приор Слова, мы уважаем свободу веры и инициативу предпринимателя, но помимо угоды духам вы и свои кошельки набили, и веру укрепили и бизнес развили. Все довольны, все молодцы.

- Что вы хотите? – спросил человек, на фоне полотна с чашей.

- Я, Приор по Лекарству, хочу убедить парня, что поступить на мою службу. Это экономически выгодно, что только под прикрытием корпорации он станет солидным членам общества свободного.

- Хорошо, - выдохнули в унисон все иерархия и сделались отстранёнными, больше не проявляя интереса к Данте, будто для них он больше не существует.

«Вот оно «правительство небесное», преклоняется перед деньгами и влиянием земным», - снова съехидничал Данте и понял, что всем тут теперь заправляют корпорации и этот эмиссар только вестник одной из немногих. Всё, что творится несколько дней, недель, а может и месяцев по воле корпорации, а Приход медленно превращается во власть номинальную. Картинка из политических интриг и влияния сильных на слабых становится всё отчётливее и коммандер уже предвидит, как этим местом будут править корпорации, как они станут «правительством духов», но глубинная суть Теократии от этого не изменится, всё останется на своих местах, ибо компании и Приход есть проявление «господина фон Мамон».

- Скажи, - заговорил эмиссар, отчего у Данте кольнуло уши, подняв руки изображая весы. – Хочешь ли ты каждый день просыпаться в роскоши и достатке, желаешь ли ты быть обласканным теплотой работниц «ремесла квартала красных фонарей», хочешь покупать и продавать любою вещь и обладать недюжинным могуществом? Я могу одарить тебя и серебром, и златом. Ты будешь наделён властью над людскими судьбами. Сражайся во имя корпорации, стань её агентом, и мы дадим тебе право владеть… уделами земельными, если ты преуспеешь. Только представь, Данте – князь или даже… король, один из собирателей земель Пиренейских. Так каков будет твой положительный ответ?

Имперец сохраняет молчание. Он не дурак и знает, что эти россказни не более чем лапша на уши, красивая ложь которую ему пытаются преподнести, как истину. Красивые обещания, ничем не подкреплённые, которыми его пытаются обольстить. Предложение денег и богатства, за ним разжигание похоти и даже попытка надавить на тщеславие. Это сработало на другом человеке, но не на парне, который не хочет и не может стать тем, кого ненавидит… да, именно ненависть, сопряжённая с чувством справедливости не даёт пасть тлетворным семенам лечь на сердце, и он снова молча кивает, отказываясь от предложений.

- Так хорошо, что не похоже на правду, - лукаво добавив. – Уж лучше с Приходом.

Кто-то из иерархов посмеялся над эмиссаром, увидев, как с ошарашенным выражением лица он к ним обернулся.

- Давай я с тобой, поговорю! – разразился громом божественный голос, и зала облилась ярким, сумасшедшим светом, от которого Данте пришлось зажмуриться и упасть на колени, уткнувшись в пол.

- И вот опять ты склоняешься перед моим ликом. Я истинно велик, раз второй раз ты преклоняешь колени, ты и грешен, ибо грехи дают тебе всмотреться в моё лицо. Данте, аренный пёс, моя мудрость привела тебя сюда, так скажи, почему ты противишься мне? – мягкий ангельский мужской голос упоением ласкает слух. – Примкни к моей страже, стань воином избранным и преодолеешь тяжесть собственных прегрешений. Ты будешь делать, что захочешь, станешь, кем хочешь, выберешь в спутники кого хочешь.

Данте, не обращая внимания на слова Кумира, еле как нащупал солнце на пряжку и со всех надавил на металл, обратив лицо наверх, не открывая глаз. Свет, яркий и неестественный пропал на секунду, пока коммандер не выключил генератор помех.

- Что… что это было!? – задал оглушительно вопрос Кумир и впал во что-то среднее между проповедью и молением. – О духи, не оставляйте нас! Прошу вас, не покиньте это место святое, не покидайте обиталище своё здесь и дайте нам шанс исправиться! – и более спокойно продолжил. – Вы видели, как свет небесный оборвался, это символ, что духи нас оставляют.

- Данте, чёрт окаянный, ирод антидуховный, приди к вере нашей, иначе изобьём до смерти тебя! – вопят иерархи. – Скот ты проклятый, примкни к воинству Кумира!

И только эмиссар спокоен. Он отвернулся в сторону и чуть прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть. Его дело тут меньшее – медленно втираться в доверие Прихода, передавать технологии и убеждать вступить в «Республику», оценивая экономическую ситуацию. Он попытался получить на благо компании умелого бойца, но потерпел фиаско, а потому, его присутствие тут боле не нужно, и он медленно покидает зал.

Свет, яркий и до боли насыщенный, как будто ещё одно солнце зажглось рядом, бьёт в глаза и Данте скрывают очи, чтобы не обжечь их. «Ещё минута промедления и меня прикончат, заподозрят, что не так тут дело и тогда всё кончится». Коммандер шарит в мыслях, рыскает в уме, рыщет, чтобы сказать и продлить эту игру.

- Да, святейший Кумир, - наигранно вежливо заговорил Данте. – Я готов примкнуть к вам, только мне нужно два дня, чтобы приготовиться и с родными попрощаться. Надеюсь, духи милостивы к этому прошению?

- Конечно, - обрадовался Кумир, - силы небесные готовы дать тебе время. Это чудо небесное, что духи направили тебя по правильной дороге, дали мысль правильную. Послезавтра, в девять утра, и будет решена твоя судьба. Готовься!

И когда покинул Кумир залу, махнув эфемерными одеждами, и сверкнул ликом, скрывшись за пределами амфитеатра, Данте смог подняться с колен и осмотреть залу. Перед ним только пять иерархов, которые продолжают бить поклоны в честь Кумира, напевая молитвы, и эмиссар на них с презрением смотрит, шаря в карманцах серебристого плаща.

«Правителей ли я вижу?» - вопросил Данте сам у себя и прежде чем покинуть залу и уйти домой сам ответил. – «Нет, только цирк и главных клоунов его, служащих истинному повелителю Града и всего полуострова – Мамону».

[1] Орда Конвунгара – отдельная