слова, дьяконы и ученики переглянулись между собой, как будто проверяя не послышалось ли им. Новая луна приходит чаще, чем хоть какой-либо старейшина признает, что был неправ. А ещё чтобы он за это извинился… Такое событие повезёт, если случится раз в год.

Попросив у всех прощения, старейшина уже спокойным взглядом окинул арену, увидел, что с сыном в целом всё в порядке, после чего его взор вновь остановился на Эйроне.

— Впечатляющая победа и техника, младший. Ты нас приятно удивил.

— Благодарю, старейшина. — ответил Эйрон, поклонившись.

В этот момент с трудом вставая и тяжело дыша решил что-то сказать Люций:

— Отец… — тело его приняло довольно странную форму. Руки, ноги были неестественно вывернуты под странными углами, а грудь как будто впала внутрь. Если судить по внешнему виду, то с подобными увечьями смертный человек не то, чтобы не смог говорить или двигаться, он вряд ли был бы способен просто дышать и скорее всего был бы уже давно мёртв. Даже для обычного культиватора стадии Конденсации Ци такие увечья были бы опасны. Но благодаря методу культивации Мифической Крови, который на первых уровнях специализируется на восстановлении, такое ранение было лишь от силы средней тяжести.

— Ты меня разочаровал. — прервал его речь старейшина Ройден,

— Достойный воин всегда знает, что, когда в дружеском поединке нет возможностей хоть как-то сопротивляться, то нужно сдаться, а не пытаться облагородить своё поражение терпением бессмысленной боли. Даже если это тяжело принять.

— Но… — попытался возразить Люций.

— Позже поговорим. — отрезал старейшина, после чего вновь сел на своё место.

Увидев, что этот маленький инцидент подошёл к концу, Эдард велел дьякону:

— Фаргус, можешь продолжать.

— Слушаюсь, старейшина.

Эйрона без труда самостоятельно покинул арену, а вот Люция, который упал на землю уже через пару шагов, пришлось убирать с арены с помощью силы формации. Великану дали несколько минут отдохнуть и восполнить силы, после чего Фаргус вновь позвал его, а заодно и Линя.

Вступив на арену, Эйрон тяжело вздохнул и сказал, глядя в пылающие глаза Линя.

— Я бы мог избежать сражения с тобой, и так, наверное, было бы лучше, но я всю свою жизнь боялся огня и не хочу ещё раз убегать.

— Не совсем понимаю, зачем ты мне это сейчас говоришь? — не смог угнаться за потоком мыслей своего противника Линь.

— В детстве я лично видел, как моя мать заживо сгорела в пламени, и с тех пор любое проявление огня меня пугало. Всю свою жизнь я боролся с этим страхом и надеюсь сегодня благодаря тебе я смогу с ним окончательно покончить.

Такое объяснение немного ошарашило Линя своей откровенностью, и пару секунд он не знал, что ответить. Но всё же, подумав, произнёс:

— Мне жаль твою мать, и я тебе немного понимаю, я и сам в детстве боялся своего огня, но не уверен, что встреча со мной в бою поможет твоей борьбе со своим страхом. Скорее наоборот, особенно, если ты потерпишь поражение.

— Может быть и так, но если я не попробую сейчас, то мне будет трудно себя дальше уважать.

На такой ответ Линь лишь пожал плечами.

— Как пожелаешь, но поддаваться я не намерен.

Через пару секунд прозвучало объявление о начале битвы, и Эйрон тут же превратился в двух с половиной метрового мускулистого гиганта. Он долго думал над стратегией, которая позволит ему заполучить хоть какие-то шансы на победу. В попытке постоянно уворачиваться от пламени, надеясь Линя измотать, смысла изначально было немного, а с его выдающимися размерами это было бы ещё более бесполезно. Атаковать с расстояния он не был способен, а значит у него оставалась лишь одна возможность. Он прикрыл голову руками и бросился прямо на Линя, который тут же отреагировал на атаку противника и выпустил из глаз две волны обжигающего синего пламени. Но Эйрон не остановился и не попытался как-то уклониться, вместо этого он бесстрашно ворвался в пламя, стараясь выдержать этот испепеляющий жар и приблизиться к Линю на расстояние удара. В его форме гиганта и силой дарованной его даром могло и хватить одного удара по Линю, едва достигшему первой ступени Конденсации Ци, чтобы вывести его из боя и победить. Именно таков был его единственный шанс победить, и на него он поставил всё.

Увидев, как этот гигант не останавливается и прёт сквозь пламя, Линь был секунду шокирован таким проявлением бесстрашия. И этот момент замешательства позволил Эйрону приблизиться на опасно близкое расстояние. Но Линь быстро пришёл в себя и тут же понял, на что рассчитывал Люций. И в этих обстоятельствах он принял единственно верное решение, он обратился в бегство. Впервые за всё время соревнования Линь не стоял на месте или гнался противником, а убегал от него.

Эйрон бежал сквозь пламя, каждую секунду перенося невероятную боль, а Линь отступал, попутно оглядываясь и выпуская непрерывным потоком всё новые и новые волны пламени из глаз. И когда уже начало казаться, что Эйрон уже не настигнет Линя, а просто сгорит, тот сделал какой-то сверхчеловеческий прыжок-рывок и достиг убегающего Линя своим кулаком, напоминающим наковальню.

Бум.

Линя буквально сдуло этим ударом, он с криком отправился в полёт, и упал у края арены. Его приземлившаяся фигура напоминала поломанную куклу.

Но сделав этот удар всё ещё горящий Эйрон не стал преследовать противника, вернее не смог, он постоял одну секунду, после чего сразу же упал лицом на землю.

За пределами арены тут же зашептались:

— Не может быть. Это что? Ничья?

— Нет, не думаю. Эйрон последним стоял. Наверняка, дьякон посчитает его победителем. Почему бой ещё не прекратили?

— У Эйрона просто невероятная сила воли, вытерпеть такое. Когда меня коснулось это пламя, я не смог продержаться и секунды.

— Смотрите, он поднимается.

— Не может этого быть. Встать после такого…

С трудом, медленно, но Линь всё же поднимался после удара Эйрона. В его спине была десятисантиметровая вмятина в форме кулака справа от позвоночника. Внутренности его были в ужасном состоянии, и работали только каким-то чудом. Вначале он привстал на колено и, хрипло дыша, сплюнул большое количество крови. После чего собрался с силами и встал на две ноги.

Напротив него Эйрон продолжать лежать. Его тело всё ещё горело синем пламенем, а под ним оно уже было чёрным, во многих местах слезла кожа, а на руках, на которые пришёлся основной напор огня, кожи вообще не осталось, даже мышцы по большей части расплавились и вытекли, как плавленый сыр, и повсюду виднелись кости. Своим видом он напоминал горящего мертвеца.

Как