Мелит выпрямился. Девушка стояла у самого отверстия, держась за края, и через его плечо широко открытыми глазами глядела на лежащего на боку, пронзенного насмерть жениха.

– Ги! – отчаянно закричала она. – Ги!

Казалось, еще миг, и она прыгнет вниз. Эврар вовремя оказался рядом. Подхватив Эмму, он напрягся и вытолкнул ее на крышу.

Потом они ползли по шуршащему, опасно пружинящему тростнику кровли. Спрыгнув на крышу часовни, Эврар едва не провалился сквозь нее, удержавшись только на локтях. Эмма помогла ему выбраться. Еще прыжок – и снова неудача преследовала мелита. Упав, он подвернул ногу. Эмма уже продиралась через заросли шиповника, оглядываясь на отстающего, все сильнее прихрамывающего Эврара.

– Обопрись на меня!

Позади раздался яростный вой. Ворвавшись в скрипторий и не обнаружив добычи, норманны пришли в неистовство. Но Эмма и Эврар уже достигли частокола, Эврар подбросил девушку, и та с ловкостью кошки взобралась на стену и скрылась из виду. Эврар ухватился за колья, подтянулся, не обращая внимания на боль в ноге, и сейчас же увидел, как Эмма мечется среди коней, спасаясь от норманна с обнаженным мечом. С высоты частокола Эврар с силой запустил в спину варвара секиру. Она угодила тому меж лопаток, и воин упал. Времени вырвать секиру уже не оставалось, как не было времени добежать до вороного. Эврар сунул ногу в стремя первого попавшегося лохматого жеребчика, ударил в лошадиные бока каблуками и поднял норманнского скакуна в галоп. Мельком он видел, как Эмма, перевесившись через луку седла другой лошади, на ходу перебрасывает ногу через круп, ловя длинный, звенящий металлом, повод.

– Скорее, принцесса!

В ушах засвистел ветер. Промчавшись через взбудораженную долину, с маху преодолев ручей, на всем скаку они вломились в чащу неподалеку от расщепленного ствола дуба.

На краю леса Эврар оглянулся, увидел преследователей и снова хлестнул коня. Незнакомый скакун храпел, порой начинал брыкаться, но Эврар что было силы хлестал его по ушам и колотил в брюхо каблуками сапог. Главное – заставить его немного подустать, и тогда конь будет послушнее.

– Веди, Эмма!

Они бешено неслись по едва заметной тропе, пригибаясь, чтобы избежать столкновения со свисающими ветвями. Их путь изобиловал спусками и подъемами, кони испуганно ржали, совершая прыжки через пни и рытвины. Эмма поначалу держалась впереди, но вскоре Эврар ее обогнал. Шум погони тем не менее слышался все ближе. Оглянувшись, Эврар увидел, что девушка отчаянно подгоняет свою лошадь, но та бежит как бы с ленцой, вяло, и уже вся в мыле. С трудом они одолели очередное препятствие, лошадь Эммы вскинулась и заржала, едва не ткнувшись мордой в землю, и девушка лишь чудом не вылетела из седла. К счастью, Эврар увидел впереди просвет, дорога расширилась, и уже не так опасно было нестись во весь опор. Но и следовавшие едва не по пятам преследователи теперь тоже ускорили ход. Больше Эврар не оглядывался. Его охватили злость и отчаяние. При нем, кроме кинжала, не оставалось никакого оружия, и он чувствовал себя как бы обнаженным. В очередной раз попридержав разгоряченного коня, порывавшегося стать на дыбы, он крикнул:

– Скорее, ради всех богов!

Треск, топот и вой погони казались оглушительными. Эврар слышал их буквально за спиной. Однако беглецы внезапно выехали на широкую открытую поляну и понеслись по ней к ближайшим зарослям. Норманны по-прежнему догоняли. В воздухе засвистели стрелы. Теперь Эврар видел чужаков совсем рядом. Впереди на гнедом жеребце несся сам Ролло. Эврар отчаянно пришпорил коня, заметив, как ярл, привстав на стременах и правя одним корпусом, натягивает лук. Мелит взглянул на Эмму, припавшую к гриве лошади.

Еще немного, и они окажутся в чаще, где стрелы бессильны.

– Налево, Эврар! – отчаянно крикнула Эмма. – По склону, к болотам!

В тот же миг ее лошадь споткнулась и покатилась по траве. На мгновение показалось, что ее тело раздавит девушку, но Эмма вылетела из седла чуть раньше, и ее отшвырнуло в сторону. Там она и осталась лежать без движения.

От неожиданности Эврар резко рванул повод. Конь с диким храпом взмыл на дыбы. Но мелит уже понял, что девушку не спасти. Ее темная хрупкая фигурка неподвижно лежала в самом центре поляны, и расстояние между нею и норманнами стремительно сокращалось.

Резкая боль рванула левое ухо. Стрела! От неожиданности Эврар вскрикнул. Боль тупо отдалась под черепом, и он ощутил запах и тепло собственной крови. Больше ничего сделать нельзя…

Эврар повернул коня и пустил его в карьер, чтобы укрыться от стрел в спасительных зарослях.

Эмма потеряла дыхание от удара о землю, и ей показалось, что она умерла. «Слава Богу!» – подумала она, ибо это значило остаться живой и попасть варварам в лапы!.. О нет, она действительно рада, что все так кончилось… С огромным облегчением она наконец сделала глубокий вдох.

Сознание тотчас стало проясняться. В голове еще слышался звон, но теперь она отчетливо различала, как содрогается земля от топота лошадиных копыт, слышала громкие крики, лязг железа. Они приближались… нет, – удалялись. Зашелестела трава, послышались шаги. Кто-то остановился совсем близко. Эмма медленно открыла глаза. Возле нее стоял юноша, держа под уздцы шумно фыркающую, разгоряченную лошадь. Его богатая кольчуга из поразительно мелких колец блестела на солнце, как чистое серебро. Он был без шлема, и гладкие светло-каштановые волосы плотной завесой спадали до самых глаз.

Эмма узнала его. Это он вышел из башни Девы Марии вместе с убитым ею позже старым викингом, это он ходил за водой для несчастного отца Ирминона… Теперь она глядела снизу вверх на его склоненное к ней лицо, и он казался ей безобразным. Ноздри крупного носа раздувались при дыхании, побелевшие губы закушены, маленький скошенный подбородок вздрагивает. О, сколько ненависти было в этих маленьких синих глазах!

«Сейчас он меня убьет», – решила девушка и все-таки ощутила страх – липкий, холодный, сердце сжалось в ком где-то глубоко в груди.

Молодой викинг оставил лошадь и, подойдя совсем близко, выхватил из ножен у бедра длинный кинжал. Глаза Эммы расширились, она неотрывно смотрела на отражавшее блеск солнца лезвие.

Но молодой викинг почему-то медлил. Опустившись на одно колено подле тела девушки, он внимательно разглядывал ее. Теперь выражение слепой ярости уступило место недоумению. Он медленно протянул руку, словно собираясь снять с головы Эммы шлем, но внезапно резко поднялся на ноги. Снова загудела земля, и их окружило полтора десятка викингов верхом на лошадях. Они носились вокруг, как демоны, темными силуэтами загораживали свет солнца, их кони сатанински ржали. Юноша о чем-то громко спросил, и они все разом бешено загалдели. Соскакивали с седел, толпились вокруг, один из них пнул Эмму сапогом под ребра:

– Вставай, сучий выродок!

Он говорил по-франкски, и Эмма узнала в нем того самого Ролло, которого помешал ей убить мелит. Он снова пнул ее сапогом. Эмма застонала от боли, но едва она пошевелилась, как он резко рванул ее, подняв на ноги. Ролло так сильно сжал ее предплечье, что она вскрикнула. Норманны вокруг по-прежнему шумели.