на окровавленные бумаги.

— Он думает, что нацелился на меня. Он дразнит меня, делает это с самого начала. Но он также думает, что все карты у него в руках, и вот тут он сильно ошибается.

Боатенг не выглядел убеждённым.

— Я вернусь и просмотрю показания опрошенных жителей. Эмма, ранее, когда я сказал, что вам может грозить серьёзная опасность, я ошибался. Вам уже грозит серьёзная опасность. Особенно если убийц двое.

Лукас, стоявший рядом со мной, напрягся.

— Возможно и так, но если Эмма не пожелает покинуть Барчепел…

— Не пожелает, — громко перебила я.

Лукас улыбнулся.

— Тогда я постоянно буду при ней. Она намного сильнее, чем вы себе представляете, детектив Боатенг. И я тоже, — с этими словами он обнажил клыки на всеобщее обозрение. — Этот мудак, может, и способен справиться с одним из нас, но вместе мы непобедимы.

Глава 23

Осмотр коттеджа и его сада займёт немало времени, а мне предстояло просмотреть немало документов и электронных писем. Мы с Лукасом оставили Боатенга и его команду и пошли обратно к «Птичке и Кустику». Мы брели по дороге, которая заворачивала обратно в Барчепел. Телефон Лукаса зазвонил, но он отклонил вызов, даже не взглянув на имя контакта. Вместо этого его рука обвила мою талию, будто он боялся, что я внезапно исчезну.

— Спасибо, что пришёл и нашёл меня, — сказала я. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше. Хотя я не уверен, что тебе стоило посылать того молодого копа проверить меня. Он слишком боялся подниматься в мою комнату, поэтому позвонил. Когда я спустился поговорить с ним, он держался на расстоянии нескольких метров от меня, — Лукас тихонько хрюкнул. — Кажется, он думает, что вампиризм заразен.

Я подумала о реакции Барри и Ларри; констебль Ротсей не был единственным, кто позволил страху перед сверхами взять над ним верх. Наверное, мне стоило радоваться, что он больше не носит то абсурдное ожерелье из чеснока.

— Не знаю, как ты постоянно такое терпишь.

— Привыкаешь, — сказал Лукас, неоднозначно пожав плечами. — Но иногда хорошо оставаться среди своих. Есть много причин злиться и раздражаться из-за того, что нас ограничивают пределами Сохо как в гетто, но есть и причины быть благодарными за это.

— Это несправедливо.

— Да, — согласился он. — Но как тебе известно, жизнь далека от справедливости.

В моём сознании промелькнуло худое лицо Сэмюэла Бесвика, и меня омыло печалью.

— Да, — тихо сказала я. — Далека, — я взглянула на него. — Я правда очень сожалею, знаешь, — сказала я ему. — О том, что ранила тебя в сердце.

Телефон Лукаса опять зазвонил. Он опять отклонил вызов.

— Ты ранила меня в самое сердце задолго до того, как подстрелила серебряной стрелой, — с усмешкой сказал он. Затем остановился, повернулся и потянулся к моим рукам. Его чёрные волосы свободно спадали на лоб, слегка заворачиваясь к глазам. Я облизнула губы, и его глаза проследили за этим движением.

— Я должен был находиться в Барчепеле с самого начала. Я во всём этом вместе с тобой, Эмма. Я с тобой во всём. Рано или поздно ты это поймёшь, — он взял мою руку и положил ладонью на своё сердце, затем накрыл своей ладонью. Я закрыла глаза, чувствуя его сердцебиение под своими пальцами.

— Я никогда не думал, что могу чувствовать такое, — пробормотал Лукас. — Раньше я будто был сделан из стали. А теперь такое чувство, будто я сделан из зефира, — его голос ожесточился. — И если этот бл*дский убивающий ублюдок ещё раз что-то попытается…

Я привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Я хотела, чтобы убивающий ублюдок попытался вновь. Это будет лучший способ его поймать.

Рингтон телефона Лукаса затрезвонил в третий раз.

— Тебе, наверное, стоит ответить, — сказала я ему.

Лукас вытащил телефон из кармана, бросил на землю, затем поднял ногу и топнул, разбивая экран. Трезвон прекратился, а мгновение спустя экран полностью почернел.

Ээ…

— Разве это был мудрый поступок?

— Сейчас не время отвлекаться, — его чёрные глаза смотрели серьёзно. — Я здесь целиком и полностью ради тебя, Эмма. На сто процентов. Скарлетт прекрасно в состоянии справиться с происходящим в Лондоне без меня.

— Лукас… — начала я. — У тебя есть другие обязательства.

— Ты единственная, о чём я сейчас забочусь, — прорычал он. — Не спорь со мной в этом.

Я одарила его лёгкой улыбкой и потянулась, чтобы поцеловать ещё раз.

Над нашими головами раздался громкий пронзительный крик. Лукас дёрнулся.

— Какого…

Я сердито посмотрела на ворону. Предупреждать меня о грядущей смерти — это одно; прерывать мой поцелуй с Лукасом — это другое.

— Чёртова птица, — пробормотала я.

Вел снова закричала. Она хлопала крыльями как будто с особенным рвением.

— Что? — я тоже захлопала руками как крыльями. — Что такое?

Она запрокинула голову и закаркала.

Лукас вскинул бровь.

— Ты пытаешься вести разговор с птицей?

Я поморщилась.

— Это не просто какая-то птица.

Она снова захлопала крыльями, затем пролетела над нашими головами и скрылась за деревом. Я нахмурилась, выпустила руки Лукаса и двинулась следом.

— Что такое, Д'Артаньян? — он нагнал меня. — Ты же не всерьёз следуешь за птицей, нет?

— Она направляется в Розлендс. Там нашли Джули Макинтош.

Я прибавила скорости и вскоре добралась до железного забора вокруг парка. Я перемахнула через него. Я была на некотором расстоянии от места, где убили Джули, и где мы нашли следы ботинок и лап. Вел сидела на кустике между двумя этими местами и чистила пёрышки.

— Не убегай, — мрачно предостерёг Лукас, подходя ко мне сзади. — Тебе здесь небезопасно, помнишь?

Я взглянула на него.

— Извини. Но тебе не стоит бегать за мной со своей раной.

— Она в порядке, — он задрал рубашку, показывая отметину на своей коже. Он прав: заживало со сверхъестественной скоростью. Я бегло полюбовалась его торсом, прежде чем он опустил рубашку, затем повернулась и посмотрела на два места.

В парке больше никого не было. Полицейскую ленту,