Патрик Лейси, — сказал Лукас. — И Патрик Лейси известен как тот, кто нашёл тебя рядом с телами твоих родителей. Между ним и тобой есть очевидная связь.

Я нахмурилась.

— Я изначально не знала об этой связи, — сказала я. — Но убийца об этом не догадывался.

Лукас кивнул, смягчаясь к этой теме.

— Мы оба не слышали о сверхах с медвежьими характеристиками. Если такое сверхъестественное существо есть на свете, то оно приложило немалые усилия, чтобы скрыть своё существование, — он помедлил. — То есть, до сих пор. Оно не пыталось скрыть свою сущность, когда убивало Лейси и Макинтош. Даже напротив, — он показал на меня. — Ты единственный детектив Отряда Сверхов в стране — по крайней мере, была единственным до прошлой недели. Если кто-то захотел бы выманить тебя, нужно всего лишь совершить преступление, связанное со сверхами. После случившегося в Банке Талисманик в прошлом месяце, ты и твои способности не являетесь секретом.

— Возможно, убийца просто перестарался с отпечатками в парке, — задумчиво сказала я.

— Или это был двойной блеф. Он хотел отделить тебя от официального полицейского расследования и убедиться, что его настоящая личность сверха останется скрытой. Ты приближалась к правде, так что он использовал хитрые уловки, чтобы сбить тебя с толку. Давай посмотрим правде в лицо, единственный раз, когда он облажался — это сегодня, когда та девчонка наткнулась на него.

Я посмотрела ему в глаза.

— Ты правда думаешь, что всё это было из-за меня? Что Патрика Лейси и Джули Макинтош убили из-за меня? — в моём животе взбунтовалась тошнота.

— Тебя тоже убили, — мягко напомнил Лукас. — Дважды, если включать тот раз, когда ты была ребёнком, и тот, когда ублюдок прятался в гардеробе. Подумай о голосе, который ты слышала в коттедже, и о том, что было написано на полицейских документах. Двадцать пять лет назад ты унесла ноги, потому что стала фениксом и воскресла в огне и сере. Тот, кто убил тебя, взбешён из-за этого и хочет мести.

Мои пальцы потянулись к моему горлу.

— Что, если это был тест? — прошептала я. — Что, если моё второе убийство здесь было тестом, чтобы проверить, возрожусь ли я обратно? Меня задушили, меня не ранили и не кусали как Патрика и Джули.

Лукас прохаживался туда-сюда по маленькой комнате.

— Какова конечная цель? — пробормотал он. — Ты не можешь умереть, и убийца это знает. Так чего он или она пытаются достичь?

Перед моим мысленным взглядом промелькнуло дружелюбное лицо Джули.

— Страх, — мой голос звучал едва слышно. — Хаос. Смятение. Он или она хотят наказать меня за то, что я выжила, — мои пальцы пригладили смятое покрывало на кровати. — И им это отлично удаётся, — я посмотрела на Лукаса. — Но ты ошибся в одном. Ублюдок допустил не одну ошибку. А две.

Лукас бросил на меня вопросительный взгляд.

— Какая вторая?

В моём почтовом ящике оставалось одно неоткрытое письмо.

— Сэмюэл Бесвик, — сказала я.

Глава 24

Арчибальд Дженкинс перепугался. Иметь на своём попечении заключённого, которого могут признать невиновным по всем пунктам в то же время, когда его чуть не убили — это заставило его послать всю информацию, какую он только сумел заполучить. Он хотел, чтобы его абсолютное сотрудничество с полицией не осталось незамеченным, и чтобы с него сняли любую вину за нападение на Сэмюэла Бесвика.

Я проверила время, в которое было отправлено письмо.

— По данным двухчасовой давности Сэмюэл Бесвик ещё жив, — сказала я. — Фредерик Паррис, заключённый, который на него напал, теперь отказывается разговаривать.

Я открыла первый файл со списком людей, которые посещали Парриса за последний год: Маргарет Паррис, его мать; Линда Адкинс, его невеста; Саймон Гато, адвокат. Я посмотрела на фотографии, сделанные, когда они находились в комнате ожидания для посетителей в Галловее. Все они не выглядели знакомыми, и ни одно имя не совпадало с теми лицами, которые давали свидетельские показания в Барчепеле. Бл*дь.

Я пробормотала себе под нос раздосадованное ругательство. Дженкинс прикрепил ссылки на много часов записей с камер. Тут полжизни потребуется, чтобы всё просмотреть.

Я заскрежетала зубами; надо же с чего-то начинать. Я открыла первую запись, на которой было запечатлено само нападение. Кадр охватывал большой участок, камера смотрела на тюремную столовую из-под потолка. Я нашла Сэмюэла Бесвика, сидевшего в углу помещения, затем нажала на воспроизведение и задержала дыхание, когда другой силуэт встал и приблизился к нему. Вот он, Фредерик Паррис. Я показала на него Лукасу, и мы оба наблюдали как будто в замедленной съёмке, как он схватил Бесвика за щетинистую шею и ударил по голове подносом с едой. Затем он развернул Бесвика и несколько раз пырнул в живот самодельным оружием. Я отмотала назад и пересмотрела.

— Не было никакой провокации, — сказал Лукас. — Никакой очевидной причины для нападения. Во всяком случае, на видео.

Я мрачно кивнула.

— Да.

Как только Паррис начал ударять Бесвика заточкой, охранники почти сразу же побежали к нему и оттащили. Они пригвоздили его к полу лицом вниз.

Я ещё два раза пересмотрела нападение, затем отмотала запись на более ранний этап. За четыре минуты до нападения Сэмюэл Бесвик сел и поставил перед собой еду. Фредерик Паррис был уже на месте. Он даже не покосился в сторону Бесвика, пока не пошёл к нему.

Я усиленно уставилась на Парриса и резко втянула вдох.

— Смотри, — сказала я, заново воспроизводя этот отрезок, и Лукас наклонился поближе.

За тридцать секунд до того, как Сэмюэл Бесвик сел, мимо Парриса прошёл другой заключённый. Это было беглым и почти незаметным, но проходивший заключённый похлопал Парриса по плечу. Это был условный знак или приказ. В любом случае, мне нужно знать, кто этот другой заключённый.

Я схватила телефон. На сей раз Арчибальд Дженкинс ответил на втором гудке.

— Как он? — гаркнула я, не утруждаясь приветствиями.

— Когда я проверял в последний раз, Сэмюэл Бесвик был до сих пор в критическом состоянии. Он борется. Он может выжить, — я выдохнула, а Дженкинс продолжал. — Я так понимаю, вы получили моё письмо, детектив. Я прислал всё, что только возможно. У меня пока