позора, тяжесть тошноты, отвращение ко всему, что связано с собственным телом.

Никита смотрел на жену, видел, как она похудела. Голубая батистовая ночная сорочка из набора, подаренного им на свадьбу, принадлежала женщине, вдвое полнее. А ведь Стася была предельно стройной. Худеть вроде некуда.

Стася потянулась к полке за сахарницей, опустила руки, и рубашка поползла вниз, открывая плечи и грудь. Стася небрежно ее придержала, чтобы не упала совсем. И тут увидела Никиту. И в панике закрыла двумя руками свои маленькие девичьи груди. Это был не ложный стыд. Это была попытка спасти любимого мужчину от созерцания постылой жены. От острых сравнений.

А сравнение действительно поразило Никиту. Эта нежная женщина-девочка, этот светлый облик, это изящество, какого он никогда не видел в других женщинах, вновь заворожили его. Он был пленен красотой Стаси как никогда. Только ей присущей красотой — изысканностью невинности, совершенством чистоты, сиянием тепла и верности.

— Какая ты, — только и сумел выдохнуть он.

И звук его голоса коснулся души Стаси. Рухнула крепость недоверия, страха и безверия в себя. Стася протянула ему навстречу руки.

Голубая рубашка расплылась озером по кухонному полу, а Никита, опустившись на колени, вдыхал запах возвращенного родства, аромат своей женщины, которую он как-то потерял в грозе и буране. Эта полудетская грудь, этот нежный живот, это сладкое лоно — он все узнал заново и оценил.

Только тот, кто потерял и нашел уникальное сокровище, несметное богатство, только тот мог бы понять сейчас Никиту. И то вряд ли. На земле нет богатств, которые бы сравнились с тем, что судьба вернула Никите. Такому непутевому дураку.

То утро стало их первой настоящей брачной ночью. О такой ночи ни один из них даже не мечтал.

Рая встретилась со Стасей в офисе через неделю. Сразу отметила, что подруга не просто хорошо выглядит, — Стася фантастически похорошела. Под ее кожей цвета розового мрамора потекла кровь, разогретая мужчиной. В этом не было сомнений. Рая даже подавила желание достать из сумочки зеркало. Ей впервые показалось, что Стася выглядит лучше, чем она. Моложе — точно. А они почти ровесницы.

Потом она слушала. Стася рассказывала коротко и скупо. И сам сюжет Рае был заранее известен. Да, все пошло как она запланировала. Прекрасно. Отлично. Бурные аплодисменты гению Раисы. Она купит сегодня лучшего шампанского и отметит свою победу. Стасе даже не понять, каких усилий и расчетов это все стоило. Какого количества материала, какого жесткого анализа чужих эмоций и какого чутья, чтобы все зазвучало, как финальный аккорд концерта.

Стасе не понять. Рая к этому привыкла. Мало кому дано понять человека ее, Раисы, масштаба. Дело не в этом. Дело в чем-то другом. Есть все же разница между финалом, который Рая планировала, и тем, что случилось?

И Рая задала несколько наводящих, очень интимных вопросов. Такие возможны только между очень близкими подругами. Стася отвечала искренне, просто, без смущения. Так и есть. Немного не этого ожидала Раиса. По ее плану Никита вернется к Стасе, раздавленный своей виной, уничтоженный своим чудовищным выбором любовницы, которая его просто использовала. Их союз со Стасей должен быть скрепленным раскаянием, жалостью и страхом. Как обреченные калеки, которые избежали гибели, они должны были намертво прильнуть друг к другу, потому что больше никому по-настоящему не нужны. И потому, что всем обязаны Раисе, которая решила вернуть им дом и покой. Вот такой покой.

А они… Они открыли для себя друг друга. Их бросила в объятия разлука и настоящая любовь, которая выдержала испытание. Потому Стася так прекрасна. Она узнала настоящую мужскую страсть и восхищение только сейчас. Никаких жалких и облагодетельствованных калек нет и в помине.

Днем в их кабинет вошел Никита. Он небрежно кивнул Рае и просто припал к Стасе. Такое ненасытное обожание было в каждом его взгляде и жесте. И он, даже после тяжелой болезни, тоже выглядел прекрасно. Эти двое совсем забыли, кому они всем обязаны!

Когда Никита уехал, Рая спросила:

— Теперь у тебя есть время заняться своим компьютером? Я вчера никак не могла отправить тебе письмо.

— Да, — рассмеялась Стася. — Я только поздно ночью заметила, что он у меня тоже сошел с ума. То виснет, то чудит.

Тоже сошел с ума… Очень понравилось Стасе быть любовницей собственного мужа. Осталось прояснить пустячок. Просто так, для порядка. Знать нужно все. Что чувствует сейчас Никита к Марине? Неужели Рае удалось оборвать даже такое сильное влечение? И что чувствует Марина? Да, нужно все это узнать. И пожалуй, еще один штрих. Этого может быть достаточно, чтобы все расставить по местам.

Через два дня Рая позвонила в квартиру Марины. Не сомневалась, что та ей обрадуется. Так и вышло. Марина была бледной и грустной, смотрела на Раю с трогательным вопросом в глазах. Ей необходимо, чтобы кто-то успокоил тоску и растерянность. Марина, как любая красивая женщина, больше всего переживает из-за того, что оказалась недостаточно хороша для возлюбленного. Ей нужно щадящее объяснение. И кто его даст, если не Раиса?

И Рая начала неторопливый, спокойный разговор. Марина касалась того, что ее терзает, они вместе искали ответ. Прежде чем высказать свою версию, Рая давала возможность Марине выбрать свой, желательный вариант.

Рая слушала эту милую, открытую, даже сейчас соблазнительную женщину и объективно отмечала, какой это приятный человек. Совсем не сложный, добрый, доверчивый, готовый войти в положение другого, понять, простить. Не держать зла.

— Я знаю, какая хорошая жена у Никиты, — говорила Марина. — Он не скрывал от меня, что очень жалеет ее. Он справедливый, ответственный. И вот он сделал такой выбор. Он будет страдать и тосковать по тому, что между нами было. Он обрек себя на жизнь без самого главного для мужчины. Но он выбрал спокойную совесть. Он даже телефон мой заблокировал. Так ему больно. Мне тоже ужасно больно. Но, знаешь, я рада за них обоих. Это очень чистые, порядочные люди. Но я никогда не забуду нашу любовь с Никитой. Рая, ты тоже так думаешь? Ты виделась с ними? Они немного успокоились?

— Я так хорошо понимаю тебя, — сказала Раиса. — Мне тоже для покоя самое главное — это знать, что другим хорошо. А я все перетерплю. И сейчас мне легче всего было бы уйти, оставив тебя с твоими иллюзиями. Поддержать тебя в них. Но я умею просчитывать последствия. От тебя ушел мужчина, и ты, как нежный, добрый и великодушный человек, будешь сколь угодно долго оплакивать его скорбную участь. Его тусклое существование без настоящей женщины, без любви,