– Илья, ты чего нарываешься?

– Доктор Робинс, – громко сказал я, – имеет на нас большие планы. И нам есть что предложить ему. Если он вернется и увидит двух голодных заморышей – кому-то будет очень плохо!

Судя по всему, среди тех, кто вел за нами наблюдение, был человек со знанием русского языка. Через полчаса охранники пришли снова, катя перед собой тележку с двумя подносами. В этот раз еды было предостаточно. Я перенес оба подноса к нам в комнату и поставил на стол. Сокол, едва сдерживая нетерпение, доковылял до табурета. Мне уже не пришлось кормить его. Он «нашел в себе силы» и кое-как дрожащей рукой смог самостоятельно черпать суп ложкой. Мне только оставалось напоминать ему, что он еще слишком слаб. Как я понял, пока со мной проводили исследования, его никто не кормил. Я решил, что завтра попытаюсь исправить это. Как бы там ни было, а съели мы все до крошки. Хорошо, что успели обсудить все до еды. Вскоре я почувствовал действие снотворного. Уже почти засыпая, вернул охранникам пустую посуду, а потом лег на кушетку и провалился в крепкий сон.

Утром меня снова разбудил грохот автомата по решетке. Вновь было приказано жестом надеть браслеты на руки и ноги, но я отрицательно покачал головой:

– Я никуда не пойду, пока нас не накормят! Нам нужен завтрак!

Охранники рассвирепели, один начал что-то злобно кричать. Смысл был такой, что он мне оторвет голову, если я сейчас же не выйду. Я подошел к решетке и сделал приглашающий жест:

– Пожалуйста, можешь зайти и попробовать оторвать мне голову, – я дружелюбно улыбнулся ему, – а потом доктор Робинс оторвет твою голову вместе с твоими яйцами и скормит их твоему приятелю.

Не думаю, что они поняли смысл сказанного, но, видимо, моя улыбка их насторожила. Охранники нерешительно переглянулись. Я и Сокол оба были без браслетов. О моих способностях они ничего не знали, а вот Сокола явно побаивались. Видимо, он успел произвести на них впечатление. Сокол сидел на кушетке и внимательно наблюдал за разыгрывающейся сценой. Хоть он оставался еще «не в форме», но видно было, что его самочувствие стремительно улучшается. Один из охранников по рации вызвал Си. Тот пришел, возмущенно качая головой.

– Тебе нельзя есть до исследований, – сказал мне Си по-английски, – будет нехорошо.

– Тогда пусть принесут что-нибудь поесть моему приятелю! Требую завтрак для друга! – настаивал я.

Си что-то тихо сказал охранникам, и они ушли. Через десять минут вернулись с подносом еды для Сокола. Я забрал его, как обычно, потом надел браслеты и приготовился к выходу.

– Не скучай, Глеб! – бодро попрощался я с Соколом.

Не успел я выйти, как один из охранников тут же свалил меня ударом приклада автомата в плечо. Я упал на пол, больно ударившись носом, и сразу же получил удар ногой под дых. Я свернулся в позу эмбриона, жадно ловя воздух ртом. Услышал, как громко закричал Си, останавливая расправу надо мной, и увидел Сокола, подскочившего к решетке с той стороны и в бессильной ярости глядевшего на мое избиение. Меня подняли на ноги и поволокли по коридору в полусогнутом состоянии. Постепенно дыхание выровнялось, и, когда меня втолкнули в инквизиторскую, я уже мог разогнуться.

Так же как и в прошлый раз, Си попросил отключить мои браслеты и заставил меня переодеться. Его лицо было совершенно бесстрастным, как будто не было наших вчерашних разговоров. Первые замеры касались моих физических данных. Си использовал различные медицинские тренажеры, стоящие в лаборатории. Я должен был бежать – то быстро, то медленно, изображать езду на велосипеде, с силой бить по груше и так далее. Это все не требовало перезагрузки оборудования, и у меня не было возможности с ним поговорить. Я уже порядком загрустил, когда Си наконец-то снова подверг меня какому-то воздействию, предварительно уложив в горизонтальную камеру, чем-то похожую на солярий. В ней меня начало обдавать попеременно то нестерпимым жаром, то холодом. Больно не было, но я чувствовал, как у меня потрескивают кончики волос от электрических разрядов.

Это оборудование нуждалось в перезарядке, и в первый же трехминутный перерыв я спросил Си о том, какие есть выходы из секретного подземного центра на поверхность. Си с сожалением покачал головой:

– Отсюда невозможно выбраться. Робинс официально работает с коллайдером. Он совершенно открыто входит и выходит, используя электронный пропуск. Робинс довольно-таки известная личность в научном мире. В тоннеле, где запускают коллайдер, есть дверь, якобы для технического доступа, именно через нее ведет дорога сюда. У Робинса есть допуск к этой двери. За ней начинается последовательность длинных тоннелей, вход в каждый из которых охраняется двумя охранниками. Они не пропустят постороннего. Стены тоннелей оснащены системой сигнализации. Она срабатывает либо на сигнал тревоги, полученный от охраны, либо от малейшего резкого звука. Например, выстрела, хлопка или взрыва. Срабатывание сигнализации означает автоматическую блокировку дверей. Таким образом, нарушитель будет заперт в одном из тоннелей. Последняя дверь, ведущая непосредственно на территорию, где находится экспериментальная установка, открывается только при сканировании большого пальца правой руки и сетчатки глаза Робинса, впрочем, как и все другие двери.

– Значит, можно, захватив Робинса, попытаться выйти непосредственно к коллайдеру? – с надеждой спросил я.

– К сожалению, нет, – покачал головой Си. – Охрана внутри центра полностью подчиняется Робинсу и предана ему. А вот охрана в тоннелях поставлена настоящими хозяевами эксперимента и подчиняется только им. Они не выпустят отсюда никого. В случае вероятности захвата Робинса в качестве заложника они уничтожат его, ни секунды не колеблясь. Он сам как-то жаловался, что неуютно чувствует себя всякий раз, проходя тоннели под взглядом людей, готовых убить его, если обстоятельства сложатся неблагоприятно.

Я заметно приуныл, а Си продолжил:

– Но иногда нас навещают неизвестные мне люди. Перед их появлением Робинс всегда очень нервничает и волнуется. Практически все работники центра в такие дни должны оставаться в поселении и не высовываться. Я так понимаю, что это приезжают реальные хозяева эксперимента, оплачивающие и заказывающие Робинсу работу… Так, стоп!

Си чуть было не пропустил окончание трехминутного перерыва. Успел ловко спрятать часы в карман буквально в последнюю секунду. «Впредь нам надо быть осторожнее», – подумал я…

…Наконец Си снова достал песочные часы и продолжил:

– Так вот, эти люди приходят инкогнито, не через тоннели коллайдера. Для них существует отдельный вход. Он находится в зале, где расположена установка. Однажды я был там в качестве ассистента Робинса, когда они появились. Робинс лично, в сопровождении охранников, их встречал. За дверью – тоннель. Его длина – несколько километров. Вход спрятан на дне Женевского озера. Люди, посещающие Робинса, обладают огромными деньгами и властью, они часто бывают в Швейцарии по своим делам. Женевское озеро находится в нескольких километрах отсюда, и они совершают по нему рейсы на своих прогулочных яхтах. Насколько мне известно, а известно мне немного, где-то посередине озера, подальше от любопытных глаз, под покровом ночи, они пересаживаются в аппарат, ожидающий их на поверхности в указанное время, и погружаются под воду. Именно таким образом они, не привлекая внимания, проникают в тоннель, ведущий сюда. Это все, что мне известно. Хотя нет, – Си поднял указательный палец, – в случае срабатывания сигнализации дверь, ведущая к тайному выходу, будет заблокирована ровно через минуту, а еще через десять минут тоннель окажется полностью затоплен. Вероятно, этого времени достаточно для того, чтобы важные гости успели эвакуироваться… И еще один важный фактор. Никто из наших охранников, даже сам Робинс, не сможет разблокировать эту дверь. Она разблокируется автоматически, спустя некоторое время после затопления, когда тоннель будет снова осушен.