Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но здесь запрещено применять магию, – с неожиданной для Дарса жалостью взглянула на него Мила и потянулась к кувшину. – Я, пожалуй, выпью кружечку кваса.
– Вот, – опередил её жених, ловко разливая по кружкам питье, – держи. И запомни, мне вовсе не требуется употреблять свой дар, чтоб завлечь простых селянок, даже если на них нацепили жемчужные серьги. Достаточно просто улыбнуться.
– Ну так иди, улыбайся, – так же спокойно кивнула Мелания, стараясь не выказать разлившуюся в душе горечь, – попробуй!
– Мила! Я тебе уже сказал, они мне не нужны! – начал закипать Дарс. – Мне интересно, почему ты всё время придумываешь какие-то странные способы проверки… словно мстишь мне за что-то? Или разлюбила?
– Даренс… – старательно подбирая слова, почти прошептала девчонка, упрямо не поднимая глаз, – не говори о моих чувствах. Это ты меня никогда не любил и отдал свой браслет только в порыве признательности… или жалости, я уже всё поняла. А теперь ждёшь от меня благодарности… Но не можешь понять, что я никогда не скажу тебе «спасибо». И твои подачки мне не нужны, я и так проживу. Травиться тоже больше не стану… это была большая глупость, но другого выхода я в тот момент не видела.
– Ты посиди, успокойся, – сквозь зубы предложил блондин, неспешно поднимаясь с места, – а я пойду… дело у меня есть.
Уходил Даренс от шатра, куда почему-то не вошёл никто другой, так же неторопливо, с небрежной улыбкой на губах, но едва счёл, что невеста его больше не видит, вмиг помрачнел и зашагал торопливо, словно и в самом деле куда-то опаздывал.
Новоиспечённым княжнам, мимо которых его несло внезапно вспыхнувшее раздражение, Даренс не подарил ни одной, даже невинно-дружеской улыбки, старательно делая вид, будто не замечает ни одной девицы. И всё же, пока мчался в их сторону, не мог не отметить несколько заинтересованных взглядов. И не хотел, просто по привычке скользнул глазами по разрумянившимся личикам и тотчас едко ухмыльнулся, злясь и на себя, и на свою упрямую невесту. Вот за кого она его принимала, отправляя очаровывать этих сироток? Или надеялась, что они сумеют устоять перед Дарсом ради несколько минут назад возникшей сестринской поруки? Так ведь и он не дурак! Напролом, как медведь, небось не полез бы! И торопиться бы не стал, если всерьёз привлекла хоть одна из куниц! Но ведь не привлекла! Хотя он и рассматривал выходящих на крыльцо княжон с обычным интересом, но взгляд непонятно почему всё время возвращался к скромно стоящей в сторонке Миле.
На знакомое крыльцо княжич взлетел, не сбавляя шагу, так же стремительно взбежал на второй этаж и без сомнений постучал в знакомую дверь.
– Да сколько можно просить! – Свирепый рык Ольсена раздался очень близко, и в следующий момент дверь резко распахнулась. – Я вас предупреждал!
– Меня никто не предупреждал, – ловко уклонился от выломившегося из комнаты деда Даренс и привычно подставил подножку.
Даже сам не успев понять, как это произошло, слишком уж сумасшедше-опасным выглядел в тот миг всклокоченный старик с седой щетиной на пол-лица и кочергой в руках. Но уже в следующую секунду сообразил, какую глупость сделал, не сбежав, как надеялся прадед, а напав на него. И не ожидая, пока яростно ругающийся мельник поднимется с колен, одним прыжком заскочил в комнату и мгновенно задвинул за собой засов.
– Что у вас произошло? – бесцветным голосом осведомилась Кастина, сидящая возле корзинки с мирно спящим ребёнком.
– Матушка, – шлёпнулся возле её ног Даренс, – ты обещала мне совет. Забудь на миг про этого малыша и подумай обо мне!
– Вообще-то я думаю сейчас об Ольсене, – бледно улыбнулась травница. – Чем это он стучит в двери?
– Кочергой. Он собирался меня ею огреть, – хмуро признался Дарс, – и глаза были такие сумасшедшие… а я ведь воин, Терсия. И с первого взгляда вижу, с каким намерением человек поднимает оружие. А дед всерьёз готов был ударить… вот я его и уронил. И сам не понял как, но когда тренируешься каждый день, тело в какой-то момент начинает действовать самостоятельно, быстрее, чем сообразит разум.
– Это я виновата, – словно очнулась травница, – подожди минутку, пойду успокою его.
– Иди, – вздохнул Дарс, посмотрел, как она торопливо идёт к двери, и с неожиданной даже для себя горечью выдохнул, – меня бы кто захотел успокоить!
– Ольсен? – негромко спросила Кася у трясущейся от ударов двери, подождала и позвала погромче: – Оль! Ты чего это разбушевался?
Удары тотчас прекратились, а ещё через мгновение раздался хрипловатый голос прадеда:
– Открой мне.
– А у тебя всё цело? Ноги не поломал? Голову не разбил?
– Кася! Открой! Всё цело, но этого паршивца я поколочу!
– Сначала сходи за горячим отваром, я есть хочу, и по пути посмотри на себя в зеркало, – совершенно спокойно велела травница, отходя от двери, и села на свое место. – Рассказывай, чем тебя снова обидела эта девчонка?
– Сначала я хотел сказать… Кася, не переживай ты так сильно? Магистры ищут способы поймать этого шамана или на крайний случай обмануть. Морок на кошку надеть или ещё как-то… Все сейчас пытаются что-нибудь придумать, Феодорис сказал, у нас есть ещё несколько дней.
– Я тоже всё время думаю, – вздохнула травница, – но пока не вижу выхода. С этим ребёнком что-то нечисто… нет, не смотри так, сам он совершенно обычный младенец, и маги проверяли, и Веся. Она в него даже фантома своего посадила и приказ особый дала. Кстати… они утром приходили, но Оль их выгнал. Она не обиделась?
– Терсия… – Княжич на несколько мгновений замялся, не зная, как помягче рассказать ей о происходящем в саду, и женщина сразу это заметила.
– Говори как есть, не бойся. Но поторопись, со зла Оль быстро бегает!
– Они сейчас все собрались в саду. Саргенс объявил о решении совета, а Веся с Берестом усыновили всех сирот. И нарядили их как княжон… сейчас там будут разные забавы и поединки…
– Пресветлые духи, – огорчилась травница, – а этот медведь не дал им и слова сказать! Я сейчас ему дверь открою, и мы пойдём в кабинет поговорим, ты только больше не спорь.
– А я и раньше не спорил, – фыркнул Даренс, получил укоризненный взгляд и смолк.
Ну вот, он ещё и виноват! А того, что убегать от вооружённого буяна, даже если это ставший ему родным дед, княжичу противно до глубины души, она догадаться не может?! И вообще, его хоть кто-нибудь понимает, из женщин, разумеется? Вернее, хочет кто-то узнать, что он чувствует или нет? Как-то странно в последнее время повернулась его жизнь, – вздохнул Даренс, – девушки перестали его слушать, открыв рот, и верить любой выдумке и каждому лукавому признанию! И началось это не сегодня и не вчера, не на Южной заставе и даже не в Ставине!
Не прислушиваясь к тихим увещеваниям, которыми встретила мужа Терсия, Даренс перебирал в памяти все последние встречи с девушками и мрачнел всё сильнее. От воспоминания о глупом обожании, светившемся в глазах Траны и Лорны, когда они слушали на заставе клана Ястреба его любезности, свело скулы, как от незрелого крыжовника, а от мелькнувшего перед мысленным взором грубоватого лица Ниренты с мутными от желания коровьими глазами захотелось пойти помыть руки. Хотя и мыл он их с тех пор, как обнимал её, подсовывая соль Ансерта, уже десятки раз.