таковые слова короля, с почтением требовал у него позволения отправиться к неприятелю. Король с великою радостию, нимало не медля, приказал принести для него все воинские доспехи, в которые сам его одевал, и наконец, посадя на коня, отпустил с честию. И таким образом королевич отправился на сражение с неприятелем, и львица последовала за ним же, где великое смятение произвели в неприятеле, потому что не столько рыцарь порубил мечем, топтал конем своим богатырским, сколько растерзала львица.

В тоже самое время приехал и другой королевич, воспитанный своею материю, который удивительную храбрость и мужество оказывал над неприятелем, никак не ведая того, что и брат его, унесенный львицею, пребывает на сем же сражении и весьма мужественно ратует. Победя своих неприятелей и прогнав их в свое отечество, съехались вместе оба сии рыцаря. Отдав друг другу должное почтение, долгое время оба пребывали в некотором изумлении и взирали одни на другого не говоря ни слова. Королевич же, воспитанный матерью, между тем спросил своего сорыцаря: «Милостивый государь! Прошу удовлетворить мое любопытство, объявя мне, каким образом ты подружился с сим лютым зверем». На что отвечал другой, что он унесен сею от матери своей, о которой упомнить не может по причине своего малолетства, кто она такова была, и воспитан был на острову сею львицею, с которого взят некоторыми корабельщиками и представлен сему королю. Слыша сие, королевич, объят был крайним недоумением, рассуждая сам с собою: «Не брат ли мне сей, унесенный от матери моей львицею». И скрывая сие до времени в сердце своем, возвратилися оба к королю с объявлением, что победили его неприятеля и прогнали его в свое отечество с бесчестием.

Когда донесено было королю, что два юноши и со львицею идут победителями, тогда король приказал вельможам своим идти для встретения их с приличным торжеством за ворота города, а сам дожидался их в самом городе у своих палат. И как юноши встречены были вельможами, то в город въехали при рукоплескании всего народа. Подъехав же они ко дворцу, сошли с своих коней и поздравляли короля с получением толь знаменитой победы, который при радостном торжествовании ввел их в свои чертоги, и начали веселиться; львицу же приказал ввести в переднюю свою палату и довольствовать ее пищею, препоруча за нею надзирание одному из придворных своих. На как самого короля, так и всех его министров особенное на себя привлекали внимание юноши оные, потому что друг на друга во всем были похожи и очень подобны королю. В некоторое время король спросил королевича, воспитанного матерью, какого он государства, и какого рода. На что сей с почтением и учтивостию отвечал королю, что он не может удовлетворить любопытства его величества в том, какого он государства; но слышал от своей родительницы, что он сын некоторого короля, который по оклеветанию своей злобной матери мать мою и с двумя нами выгнал из своего королевства. И как она плутала по пустыням и лесам, то в одно время легла под деревом отдохнуть; тогда львица, пришедшая неизвестно откуда, и унесла ее сына, а моего брата, к себе в пещеру. «Мать моя, сие видя, не осмелилась приступить ко львице и, оставя младенца того с нею, со мною пошла далее в лес, в коем блуждая довольно времени, напоследок взошла на высокую гору и увидала город, к которому и устремила свои очи. В оном городе некоторый старый воин, украшенный добродетелью, принял мать мою в свой дом, где она меня воспитала и научила разным наукам, но как к вашему королевству приступил неприятель, то я с позволения моей матери отъехал сюда, а она и доселе пребывает в оном городе у старого того воина. Более сего ничего не могу донести вашему величеству о себе».

Король, выслушав сие, пришел в крайнее недоумение и, рассуждая сам с собою, что сии истинные его дети, однако не объявляя ничего, спрашивал другого, кого он рода, из которого королевства и каким образом попался ко львице. «Ваше величество, — отвечал королевич, воспитанный львицею, — не могу ничего сказать вам о моем роде и отечестве, потому что в самом младом возрасте унесен от матери моей львицею, которою и воспитываем был до сих пор, и если бы господа корабельщики не приехали на тот остров, на котором мы обитали со львицею, и не взяли нас с собою, то бы и до сего времени я пребывал на оном». Весьма странно сие было слушать королю, поелику он в сих юношах находил истинных своих детей, почему, не могши более преодолеть самого себя, от радости испускал слезы и, обняв, говорил: «О дрожайшие мои дети! Ныне вас вижу во всяком благополучии и признаюсь чистосердечно пред всем моим подданным народом, что напрасно мать вашу, а мою супругу, изгнал из королевства». Долгое время находились все в глубоком молчании; напоследок король, обратясь к королевичу, воспитанному его супругою, сказал: «Любезный мой сын, поезжай к дражайшей моей супруге, а своей матери, и вручи ей от меня сие грамоту, а притом и словесно проси ее, чтобы она не отказалась возвратиться в свое королевство». И в нарочито приготовленной великолепной колеснице в провождении многих придворных отпустил его за своею супругою.

Мать же королевская, узнав о сем, весьма негодовала на самую себя, что худой получила успех в своем гнусном действии и, желая избежать стыда и поношения от народа, отравила сама себя ядом.

Между тем королевич приехал весьма великолепно к своей матери, рассказал ей обо всем обстоятельно, каким случаем нашел своего отца и своего брата, унесенного львицею, потом подал письмо, писанное рукою короля. Королева, прочитав оное без всякого медления, согласилась возвратиться к своему супругу, который встретил ее с великою радостию и напоследок просил у ней прощения в безрассудном своем поступке. По приезде королевы великое торжество производимо было во всем королевстве; и король с своею супругою и любезными детьми жили во всякой радости и во всяком благополучии до скончания своей жизни многие годы.

23. Сказка о Вавиле купеческом сыне

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был купец, у которого был сын весьма острого разума и, не желая быть в купеческом состоянии, просил своего отца, чтобы позволил ему избрать тот род жизни, к которому он способен. Купец долгое время уговаривал своего сына, представляя ему все выгоды купеческие, и притом просил своих сродников, чтобы и они с своей стороны убеждали Вавилу остаться в своем звании. Вавила принял