Ее глаза полыхнули, как лезвие кинжала на ярком свету, так что когда Колин сделал первый шаг, отвернувшись от нее, на его губах заиграла легкая улыбка.

— Вы уверены, что лошади побежали в этом направлении?

Он кивнул:

— Я видел их следы на дороге, когда выходил на разведку. Если я не ошибаюсь, они понеслись галопом в том же направлении, в котором мы ехали до этого, — на запад.

Они пробирались вперед вдоль крайнего ряда деревьев. Холли перебросила шлейф через руку и держалась отлично, правда, каждые несколько шагов до Колина доносились едва слышные стоны. Несколько раз он оборачивался и видел, что ее лицо полно решимости, но вопросов Колин не задавал. Необходимо довести ее до безопасного места, и пока она в состоянии передвигать ноги, они будут идти быстрее, чем если он понесет ее на руках. Правда, Колин и представить себе не мог, что она позволила бы ему это, как бы больно ей ни было.

— Может, лошади убежали в лес? — шепотом спросила Холли.

Они шли уже несколько минут, но никаких следов их скакунов все еще не было видно.

Колин отрицательно покачал головой.

— Не думаю, — сказал он. — Лошади не рассчитывают, как себя лучше вести. Они делают очевидное, что в данной ситуации означало бежать по открытой местности. И они будут нестись вперед, пока не забудут о своем страхе, а потом попросту остановятся.

— Надеюсь, вы правы.

Они шли вперед, их путь проходил по подлеску, среди упавших веток, по каменистой, неровной земле. Вдруг какой-то шум заставил Колина остановиться, и Холли натолкнулась на его спину. Он сделал ей знак сохранять тишину, приложив палец к губам. Ржание, которое он услыхал раньше, повторилось, и Колин смог облегченно вздохнуть.

— Сюда.

Колин нетерпеливо бросился к дороге, прорываясь сквозь густые заросли, разрывая их руками и не обращая внимания на царапины, покрывшие его руки. Но когда он выбрался на открытое пространство, сердце упало у него в груди.

— О, нет! Господи… Нет!

Выйдя на обочину дороги следом за графом, Холли ухватилась рукой за его плечо.

— Что такое? О, Колин, жеребец королевы… Где же он?

Он не знал… Помоги ему, Господи… Он не знал… Колин бросился через дорогу к тому месту, где стояли Кордельер и Мэрибель Фэнси. Лошади мирно пощипывали сочную травку. Услышав шаги хозяина, Кордельер поднял голову и радостно заржал. Колин мрачно схватил его уздечку и уткнулся лицом в шею животного.

— Где он, мой мальчик? Где жеребец? Он не должен пропасть.

Колин не знал, сколько времени простоял так, тщетно надеясь на то, что жеребец вот-вот как ни в чем не бывало выбежит из леса. Лошади — табунные животные, инстинкт подсказывает им бежать за остальными… всегда бежать… Нет причины, которая могла бы заставить жеребца отделиться от двух остальных лошадей и избрать какой-то свой путь… Нет такой причины… Если только…

— Его забрали, — произнес он хриплым голосом.

— Кто? — спросила Холли. — Кто мог знать о нем?

Едва не впадая в панику, Колин заметил, что Холли резко побледнела, на лбу у нее выступили крупные капли пота — верное свидетельство того, каких усилий ей стоило пробраться сквозь лесную чащобу к дороге. Ее губы были крепко сжаты и превратились в едва заметную линию, она осунулась от боли, тяжело и прерывисто дышала.

Даже если бы он вознамерился обыскать каждый дюйм этого чертова леса и открытого пространства — как будто от этого был бы какой-то прок! — при виде Холли он бы обязательно передумал. Возможно, ей нужен врач. Возможно, она ранена куда более серьезно, чем предполагала сначала. Иногда людям кажется, что они и не ранены вовсе, но при этом у них начинается внутреннее кровотечение…

Чувство долга разрывало его пополам, как будто с одной стороны его тянули за руку все жители и фермеры Бриарвью, а с другой — его чувства к этой женщине. Да, ему до отчаяния хотелось вернуть жеребца в Девоншир, однако чувство долга меркло перед необходимостью помочь ей.

— Вы сможете ехать верхом, как вы думаете? — спросил он.

Холли быстро взяла себя в руки и смело подняла голову.

— Ехать верхом я смогу, — ответила она. — А как же жеребец? Не можем же мы уехать без него!

— Это он уехал без нас. — Колин покачал головой, все еще отказываясь верить в произошедшее. — Теперь он в руках Господа. Все в руках Господа.

Усадив Холли в седло, граф помог ей разложить складки юбок, потому что при попытке сделать это Холли болезненно поморщилась. Затем он сам легко вскочил на спину Кордельера.

— Милях, кажется, в пяти-шести отсюда есть деревня. Сможете проехать такое расстояние?

— Довольно разговаривать со мной так, будто я могу сломаться! — резким тоном проговорила Холли. — Если хотите, поедем сразу в Девоншир.

Колин покачал головой.

— Больше нет причин спешить, — сказал он.

Они снова поехали вперед по той же дороге. Все чувства Колина были напряжены. Если они говорили, то только вполголоса. Не желая испытывать судьбу, Колин держал в одной руке пистолет, положив ее себе на бедро. Он то дело озирался по сторонам, иногда оборачивался назад и заметил, что Холли делает то же самое. Солнце опускалось к горизонту, отчего силуэты деревьев на фоне неба становились все темнее. Колину очень хотелось, чтобы деревня оказалась ближе, чем он думал.

Он кивнул Холли.

— Где ваш пистолет?

— Он там, откуда я смогу быстро вытащить его.

Холли подняла руку, и он увидел, что она обмотала ручку ридикюля вокруг запястья.

Колин указал рукой куда-то вперед.

— Я вижу впереди огни, а это означает, что мы доехали до деревни. Слава Богу!

— Полагаю, вы проведете ночь в компании жаждущих помогать вам жителей деревни, а я остановлюсь в придорожной гостинице? — поинтересовалась она.

— Мы не останемся здесь на ночь. — К удивлению Холли, Колин улыбнулся. — Наймем карету, привяжем к ней сзади наших лошадей и поедем в одно известное мне безопасное местечко.

Холли нахмурилась — слишком много вопросов вызвало у нее предложение Колина. Эту ночь они проведут не отдельно друг от друга, как проводили предыдущие ночи. После пережитой недавно опасности он не рискнет оставить ее одну.

Однако Колин понимал: если им предстоит провести вместе несколько долгих, пустых часов, то это станет причиной опасности другого рода. И он не знал, как защитить от нее Холли.

После двухчасовой поездки в карете, которую Колин нанял для того, чтобы преодолеть в ней оставшуюся часть путешествия, суставы Холли начали протестовать против любого движения, несмотря на то что он изо всех сил старался, чтобы экипаж ехал как можно ровнее.