Когда Иван и Елизар перед закатом подошли к прииску, расположившемуся в непосредственной близости от острога, тот встретил их довольно шумно. Добыча золота в больших объемах по определению не может быть тихой. Тут и скрип приводного колеса, и грохот тачек, бегущих по дощатым дорожкам к колодам, и шум падающей воды. Ну и люди вносят свою лепту. Кто-то кого-то окликает. Вот эти смеются над чьей-то оплошностью или шуткой. Вон тот недовольно высказывается, поминая всю родню разводящего руками мужика. Шумно, чего уж там.

Как только вошли в ворота острога, Елизар тут же поспешил в сарайчик, где располагался промывочный стол. Весь шлих, снимаемый с колод, под присмотром стрельцов доставлялся сюда, под охрану еще одного караульного. А то как же, строгий учет и контроль. А то мало ли как золотишко в голову старателям ударит. А так они его, считай, и не видят, разве только те самородки, что руками выбирают при чистке колоды. Но оно не больно-то и заметно, если все время сдавать.

Кстати, стол этот также по наущению Ивана поставлен. Он позволял отказаться от работы с лотком. Выходит и быстрее, и легче. А главное, весь дневной шлих мог перерабатывать сам инженер. Не привлекая посторонних. Намытое золото складировал тут же, в сундуке. Правда, не окованном, а обычном, который смастерили прямо здесь, на прииске.

– Ну что, Ваня, отвел душу-то? – встретив его посреди небольшого двора, спросил Матвей.

– Отвел, – внимательно посмотрев на бывалого мужика, ответил Иван.

– По девкам не бегал? – иронично поинтересовался Матвей.

– Не. Только лося и видел, – в тон ему ответил Иван.

– Иль лосиху? – с прищуром уточнил Матвей.

– Не. Точно лося, – поддерживая игру, искренне заверил Иван.

– Тогда ладно.

Это у них уже была устоявшаяся шутка. Когда еще обосновывались и все работали не покладая рук. Хм. Ну разве что кроме все тех же Матвея и Фрола. Так вот, Иван тогда заявил, мол, зря княгиня Матвея отправила сюда. Потому как тут если с кем и получится закрутить, так только с медведицей. На это доверенное лицо Хованской авторитетно заявило, что медведица тоже баба. А вообще, для бешеной собаки сто верст не крюк, а тут и поближе поселения имеются.

Ясное дело, Иван понимал, что мужика приставили как охранника. И был склонен полагать, что тот бережет вовсе не золото. Похоже, серьезно Иван запал в сердечко княгине, коли так заботится. Ну да чего об этом-то. Послать не пошлешь, значит, нужно принимать как данность. К тому же благодаря вот этим двоим зрелым и умудренным опытом мужикам Иван в основном-то и расслабился.

– Случилось что, Матвей? – наконец став серьезным, спросил он.

– Ну, случиться пока не случилось. А только прекращал бы ты шататься по округе, – несколько сумбурно ответил Матвей.

– Конкретнее можно?

– Чего же нельзя. Можно, конечно. Кружит вокруг нас кто-то. И по всему видать, не с добром.

– Ты загадками-то не говори.

– Да какие загадки, – вздохнул Матвей. – Не знаем мы с Фролом точнее. Следы на песочке заприметили, под самыми стенами. Караульные, раззявы, итить их. Обувка без каблуков, и это не поршни[11], потому как задки твердые. Похоже на ичиги[12]. Но кто только не носит татарскую обувку.

– Что предлагаешь?

– А что тут предложишь. В ночь мы с Фролом уйдем округу пощупаем. Нужно понять, кто это и сколько их. Коли немного, это одно. Большой отряд – другое. Но в любом случае ты бы на завтра работы-то отменил. Не то нам ведь помощи-то ждать неоткуда. И если отряд большой, придется садиться в осаду.

– А если уйти?

– Глупость, – возразил Матвей. – Нам даже до Чусовой дойти не дадут. А если и выйдем, то река такие петли закладывает, что обогнать нас да устроить засаду не так уж и сложно. Опять же проводник говорил, что русло в сушь мелеет так, что воды на широких перекатах чуть не по щиколотку. Значит, опять волочь придется.

– А если подмогу запросить? Нешто в Невьянске, Тагиле и Чусовой слободе откажут? Там ведь государевы люди сидят. Не посмеют остаться в стороне.

– Могут и побояться, – покачал головой Матвей. – Если это башкиры, а другим тут вроде взяться неоткуда, то начальники заводов не посмеют оголять свою оборону. Они тут тоже государеву волю исполняют. Шутка сказать, но по весне каждый завод сплавляет более ста тысяч пудов железа. Это выйдет куда больше намытого нами золотишка. А порушат заводы, казне убыток серьезный случится. В слободе тоже не мед. Они не только за таможенный пост, но еще и за близлежащие деревеньки ответ держат.

– И что получается, они тут каждый сам за себя? – удивился Иван.

– А то и получается. Как татары в набег идут, начальники шлют весть о нападении, а сами сидят в осаде и ожидают, когда подойдет помощь.

– Значит, предлагаешь садиться в осаду?

– Я предлагаю только поберечься. Мы же с Фролом пока пошарим вокруг да выясним все. Может, и не хотят башкиры зла, а так, просто поглядеть хотели, кто это тут появился.

– Сам-то веришь?

– Нет, – вынужден был признать Матвей.

Если бы без злого умысла, тогда уже давно подошли бы узнать, кто тут да что. Русские ведь никогда сразу в бутылку не лезут. Всегда миром стараются договориться. Так что в разговоре опасности нет. Но неизвестные бродят под стенами тайком.

– Ясно. Тогда усилим посты, надерем задницы стрельцам, чтобы службу несли внимательно, и поговорим с людьми, – подытожил Иван.

– Стоит ли людям говорить? Еще разбегутся, – усомнился Матвей.

– Уж лучше пусть так сбегут, чем из боя бегать станут.

– Хм. Ну, может, ты и прав.

Прав не прав, а Иван так и поступил. Этим же вечером устроил общий сход, где поведал о своих сомнениях. Ну и поставил задачу по усилению обороны. Не сказать, что мужиков это сильно обрадовало, но весть они восприняли достаточно спокойно. По крайней мере, ни паники, ни беглецов не случилось.

Наутро начался аврал, и застучали топоры. Иван решил укрепить острог, подготовившись к неминуемому штурму. Втайне надеясь на то, что тот непременно случится. Если татар много, то в открытом бою экспедиции не выстоять. А вот так, в укреплении, у них очень даже неплохие шансы. Уж в этом-то Карпов не сомневался…

– Старшой, там у острога суета какая-то, – представ перед Захаром, доложил один из подручных.

Имени своего Крачкин наемникам не называл. Ни к чему им его знать, даже вымышленное. Старшой – вполне подойдет. Главное, чтобы не атаманом. Им ведь и через селения проходить доводилось. Вот так брякнет кто с дуру, иди потом чеши репу. Потому как атаманы – они только у разбойников да казаков. Причем последних часто причисляют к первым. И по праву, в общем-то.