Наконец я нашла вешалку с юбками, но все они были ужасны: короткие, из ярко-оранжевой кожи с пробитыми отверстиями, да к тому же еще и стоили восемьдесят фунтов. Еще и шестнадцатого размера не нашлось. Вбежав на эскалатор, я выбралась наружу, на свободу. Как же хорошо было снова идти по Оксфорд-стрит!

В итоге я купила обновку в «Теско экстра». Оказалось, у них там есть отдел готовой одежды, где продавались вещи шестнадцатого размера, и я выбрала короткую синюю юбку, плотно облегающую ноги, и тонкий розовый джемпер. Дома я их примерила. Никогда прежде я не носила облегающей одежды, и мне стало слегка не по себе, к тому же новая одежда не прибавила мне сильного сходства с Тессой. И тем не менее у меня появилось что-то общее с ней, чего не было раньше.

План очередной встречи с Коннором оставался прежним. На следующий день, в среду, в пять часов дня мы, как всегда, пожелали друг другу доброго утра/вечера. Я написала, что проснулась на рассвете от брачных криков тюленей, доносящихся с берега. Коннор ответил: «ав-ав». Затем я выпытала его планы на вечер: он собирался в заведение под названием «Сохо-Хаус» в Вэст-Энде, где его приятель Тоби празднует свой день рождения.

Пока все шло по плану. Я оделась и приготовилась к выходу. Как только я подошла к двери, из спальни вышел Джонти. Озадаченно оглядев меня с головы до ног, он присвистнул.

– Любовное свидание? – сказал он с утрированным американским акцентом.

Я кивнула, но сразу же замотала головой.

– Да. То есть, нет. Не свидание. Просто встреча кое с кем, – выпалила я.

– Ну надо же. И по какому поводу?

– По поводу сценария.

– Так ты дописала? – искренне изумился Джонти, широко раскрыв глаза. – А ты темная лошадка. Ну, желаю удачи. Давай отпразднуем, когда вернешься.

Я кивнула, поспешно закрыла за собой дверь и направилась к метро.

Около шести вечера, на пути к станции «Грин-парк», я заметила за спинкой соседнего сиденья газету. На первой странице виднелась нечеткая фотография Адриана – та, что служила его аватаркой на «Красной таблетке». Заголовок сверху гласил: «Самозваный гуру толкает на самоубийство».

Итак, я узнала тогда же, что и все остальные. Вас это удивляет?

У меня онемели руки, газета упала на пол. Я часто задышала, грудную клетку словно распирало изнутри. Сидящий напротив мужчина бросил на меня косой взгляд: вероятно, мое шумное дыхание слышал весь вагон. Я закрыла глаза, чтобы никого не видеть, а когда открыла, в уголках стали собираться слезы.

Спустя пару минут я взяла себя в руки и наклонилась за упавшей газетой. Фактов в заметке было немного. Писали только, что один из пользователей «Красной таблетки» – неясно, кто – связался с полицией и рассказал, как получил от Адриана предложение виртуально «создавать видимость жизни» другого человека, желающего покончить с собой. Точнее, в статье говорилось: «Вероломный интернет-гуру Адриан Дервиш толкал людей с нестабильной психикой на самоубийство, а его последователи продолжали вести их личные страницы в социальных сетях». Этот неназванный пользователь сперва согласился на предложение Адриана, но потом струсил и все рассказал родителям, а те обратились к журналистам. Теперь Адриана искала полиция, и он, по всей видимости, был в бегах.

Люди входили и заходили в вагон, занимали свободные места, вставали, на их место приходили другие, кто-то случайно касался моей ноги, задевал рукой мою руку, лежащую на подлокотнике. Я сидела совершенно опустошенная, проехала нужную остановку – «Грин-парк» – и очнулась на конечной «Станмор». Двери стояли раскрытыми, но я застыла на месте, не в силах покинуть вагон. Наконец я вышла и опустилась на скамью, стоящую на платформе.

Тот факт, что я оказалась лишь одной из завербованных Адрианом, ошеломил меня куда больше, чем мысль о моей личной вовлеченности и вытекающих из этого последствий. В газете не писали, сколько именно человек работало на Адриана, мрачно намекая на «отряд компьютерных фриков».

Действительно, Адриан никогда не говорил, что никому больше не предлагал подобные «проекты». Я вспомнила, какой особенной почувствовала себя в тот день в Хэмпстеде, решив, что проекту суждено стать нашей общей тайной. Адриан выбрал меня, потому что я – выдающаяся личность, единственная, кто способен оценить этические и практические стороны нашего предприятия. Внезапно возникло ощущение, что меня предали.

Меня переполняли эмоции и чувство беспомощности. Спустя несколько минут я собралась с мыслями. Если Адриан в розыске, полиция, должно быть, уже обыскала его квартиру. Кто знает, что там нашли? А вдруг они сейчас едут ко мне? Или сидят в моей гостиной? Вся обслуга индийского ресторана, должно быть, собралась у окон – поглазеть на выстроившихся на тротуаре полицейских. Джонти откроет дверь и решит, что кто-то погиб. Когда он учился в Кардиффе, его сосед по комнате разбился на машине, и Джонти пережил «худшие пять минут в жизни», когда к нему постучался полицейский и сообщил о несчастье.

Джонти вздохнет с облегчением, когда все выяснится, но до глубины души будет поражен моим обманом. Затем во время допроса он постепенно начнет понимать, что к чему. «Да, она действительно что-то скрывала, – скажет он. – Почти не выходила из комнаты. Говорила, что пишет сценарий».

Мысленно я наблюдала, как обыскивают квартиру. Уходя, я заперла дверь в гостиную, но взломать хлипкий навесной замок нетрудно. Отыскать улики тоже легко. Бумаги и файлы на компьютере, имевшие отношение к Тессе, я, как всегда, убрала из виду, но их несложно обнаружить. Огромная таблица висит на стене, едва прикрытая плакатами.

Нужно срочно ехать домой, решила я, хотя бы для того, чтобы полицейские не стали допрашивать Джонти. Перейдя платформу, я села в следующий поезд, идущий в Ротерхит.

Альбион-стрит выглядела тихой и пустынной, шторы на моем окне, как и прежде, задернуты. С минуту я стояла перед домом, представляя, как в гостиной, едва уместившись на тесном диване, ждут меня суровые полицейские. Все улики разложены перед ними на полу. Я подумала, что это мои последние минуты на свободе. Признаться, я даже потянула носом воздух, в котором пахло жареными курами, выхлопными газами и чем-то металлическим из парикмахерской. По тротуару, петляя, проехал мальчишка на велосипеде, за которым гнался другой, прокричав: «Эй, придурок!» Из машины вырывалась оглушительная музыка. Я подняла глаза на ресторанную вывеску, за которой виднелось мое окно, и только сейчас прочла название заведения: «Махарадж. Лучший карри в Ротерхит». Затем я открыла дверь своим ключом.

Джонти в квартире не оказалось. В раковине высилась гора немытой посуды, значит, он поел и ушел. Я вошла к себе в комнату и немедленно принялась за дело. Во-первых, убедилась, что все файлы, имеющие отношение к проекту, есть на флешке, после чего удалила их с ноутбука и стерла историю посещений в интернет-браузере. Эксперты, конечно, все восстановят. Единственный путь удалить файлы с жесткого диска навсегда – разбить компьютер, но к этому я была не готова. Как только полиция постучит в дверь, я сброшу ноутбук во внутренний дворик через открытое окно, он упадет в пакеты с мусором и не разобьется.