Оставив этот путь, я разговорилась с одним из игроков сетевой игры, которой увлекалась до World of Warcraft. Его игровое прозвище было Некромансер3000, а имя – Маркус. Он предложил встретиться в пабе в Эджвере, рядом с его домом, и я отправилась туда, сказав маме, что иду на вечеринку с бывшими одноклассниками. Уже пересев на северную ветку метро, я вдруг поняла, что не знаю, как Маркус выглядит, но я без труда узнала его среди остальных посетителей, сидящих в сквере у паба. Стояла жара, а он пришел в длинном черном плаще. Он казался не старше меня, но был такой высокий, что, даже запрокинув голову, я доставала взглядом ему до подбородка, и такой тощий, что черная футболка и брюки висели на нем как на вешалке. У него, как и у меня, были длинные темные волосы, на узком запястье виднелся ряд кожаных браслетов.

Мы сели за столик, вокруг нас ржали подвыпившие подростки в облаках вонючего сигаретного дыма. Маркус рассказал, что работает в службе поддержки в «Вирджин медиа» и запустил собственный сайт, «Кому на пользу?», разоблачающий деятельность Бильдербергского клуба[3]. Маркус отчего-то злился и чувствовал себя не в своей тарелке, бросая взгляды на глупо хихикающих девушек в открытой одежде, которых называл овцами. Мне надоело разговаривать: хотелось поскорее пойти к нему домой и приступить к делу. Но потом мы поругались из-за ерунды: я заявила, что употребление в пищу мяса невозможно обосновать с моральной точки зрения, и спустя сорок минут он ушел домой. Второй встречи не последовало.

Поэтому нельзя сказать, что ранее я совершенно игнорировала эту возможность. Разница лишь в том, что прежде я искала секса с незнакомцем, но не с тем, кого люблю, или с тем, кто мне дорог. Я любила Майка, кровельщика, но мне не хотелось заниматься с ним сексом. Как и с Адрианом. Но теперь впервые в жизни у меня появился шанс заняться сексом с тем, кто мне небезразличен, и я очень волновалась.

Оставалось непонятно, что надо делать в процессе. Основная идея была ясна. Повторюсь: из определенного рода видео, найденных в интернете, я получила представление, как кататься по кровати и раскачиваться из стороны в сторону. Но, как я уже упоминала, Тесса вела активную сексуальную жизнь, и из ее слов следовало, что все не так банально, как кажется. В письмах она довольно часто и без стеснения говорила об этом – так же увлеченно, как о недавно прочитанной книге или очередной «эзотерической» белиберде. Ее переписка с любовниками, в том числе с Коннором, носила откровенный характер. Не стану вдаваться в подробности, однако она выходила за рамки того, что, как я понимаю, считается «нормальным».

Например, в 2002 году она писала своей подруге Джен, как накануне «вырядилась румынской проституткой» и заявилась в таком виде в гостиничный бар. Затем пришел Радж, тогдашний ее любовник, сделал вид, будто не знает Тессу, и «снял» ее. То есть она притворилась проституткой и весь вечер не выходила из роли.

Ее интимные отношения с Коннором не отличались подобными крайностями, но все равно было о чем подумать. К примеру, перед очередной встречей он отправил сообщение, в котором попросил «сделать то же, что и в прошлый раз». Разумеется, я понятия не имела, о чем речь, и как мне быть, захоти этого Коннор от меня.

У них также был «секс по телефону», как минимум единожды – с использованием веб-камеры. В день, когда, согласно моим заметкам, Тесса гостила у подруги в Копенгагене, Коннор написал ей: «Ты меня завела вчера вечером». Я вспомнила поведение Тессы в наших разговорах по скайпу: она в белой майке, полулежит на кровати, подбирая под себя стройные ноги и снова вытягивая их во всю длину, не заботясь о том, что мне видно ее нижнее белье. Она смотрела в камеру сверху вниз, запрокинув голову и прислонившись к стене позади кровати, как будто я была с ней в одной постели. Я представила, что Коннор видит ее такой же. Возможно, стоило бы попрактиковаться вести себя так же непринужденно, как она. Жаль, что ее нет рядом, чтобы дать мне совет.

Поэтому пришлось обратиться к «Гуглу», о чем я очень быстро пожалела. Несмотря на массу информации, ни один из источников не соответствовал моим простым потребностям. Я оказалась на месте того посетителя в «Кафе Неро», который наорал на Люси, когда она стала зачитывать ему кофейную карту. «Мне самый обычный кофе! – в сердцах выкрикнул он. – Это так сложно?»

Итак, об этом следовало подумать. Кроме того, я озаботилась своей внешностью, решив немного обновить гардероб. Можете себе представить, перед какой дилеммой я оказалась. Ведь учитывая, что Коннор почти узнал меня после того, как доплатил двенадцать пенсов за мои чипсы, он совершенно точно вспомнит, как хотел угостить меня выпивкой в баре «Дракон», как рассматривал мою флешку, и т. д. Так что же делать: измениться до неузнаваемости или оставить все как есть, рискуя вызвать его недоумение от очередной «случайной» встречи?

Я решила пойти на компромисс. Попытка изменить внешность ничего не даст: если все пройдет гладко и мы начнем встречаться, обман неизбежно раскроется. Вместо этого я решила сменить «образ» и подобрать другую одежду, вроде той, которую носила Тесса. Чем больше я буду походить на нее, тем лучше смогу заменить ее Коннору.

Это в теории. На практике все оказалось куда сложнее. Одежды у меня было немного, вся она покупалась либо в интернет-магазине, как моя кофта с логотипом «Красного карлика», либо в «Эванс», либо в «Бластонс», где маме, как бывшему сотруднику, полагалась скидка. В «Бластонс» продавали одежду для женщин в возрасте. В округлой витрине висели зюйдвестки и «двойки», и мама сказала, что даже ее ровесницы такое уже не носят. Но как только мы вошли, меня обступили продавщицы и закудахтали, что сейчас принесут кое-что «помодней». Одежда, извлеченная на свет из длинных деревянных ящиков, почти не отличалась от той, что висела на вешалках, но я не возражала, кроме того, мне нравились сумрак и прохлада в магазине, а еще – приятный запах свежего белья.

Но это все не годилось: Тесса носила модную облегающую одежду. Вспомнив, что бывшие одноклассницы чуть ли не каждые выходные ездили в «Топ-пшоп» на Оксфорд-стрит, я тоже отправилась туда.

Магазин произвел неприятное впечатление. Он выглядел невероятно огромным – я как будто снова очутилась в «Вестфилд». Музыка ревела так же оглушительно, как в баре «Дракон». Стайки похожих друг на друга девушек одна за другой влетали в автоматические двери, как орки, бегущие в атаку. Затем они – и я вместе с ними – попадали на эскалатор, шедший вниз вдоль зеркальной стены. Девушки, все, как одна, повернулись взглянуть на свои отражения. Вынырнув в торговом зале невероятных размеров, девушки разбежались кто куда и принялись перебирать блузки и платья, за долю секунды отвергая ту или иную вещь в соответствии с какими-то своими требованиями. Они шли напролом, как Терминатор, отшвыривая в сторону любого – меня, – кто преграждал им путь к стойкам с одеждой. Пульсирующая музыка не позволяла спокойно стоять на месте, заставляя бежать вперед. Огромный магазин был битком набит одеждой, бессистемно развешанной тут и там. Подойдя к продавщице, я спросила, где висят юбки, на что она повела рукой вокруг, будто отвечая – «везде».