Мы проиграли [Вьетнамскую] войну в дни Тета, когда эти лживые сукины дети показывали, как дерутся и погибают в Сайгоне и Хюэ американские парни... Черт! А как, по их мнению, должен был выглядеть настоящий бой? Как свара в дамской комнате? Зато они не показали, что происходило у вьетконговцев в цитадели, что они там делали со своими южновьетнамскими заложниками. Они даже не удосужились объяснить, как нам удалось надрать задницы этим северовьетнамским ублюдкам ...Я больше никогда не буду верить прессе... Они умеют только врать.

За этими словами стоит американская трагедия. Для Вьетконга и северовьетнамской армии Тет был полной военной катастрофой. Для американцев и их союзников Тет был успешным отражением внезапного широкомасштабного нападения, в ходе которого враг понес тяжелые потери. Но в то же время Тет нанес смертельный удар по общественной поддержке войны во Вьетнаме.

В первые две недели наступления коммунистов, которое в итоге провалилось, они потеряли 33 тысячи человек убитыми, около 60 тысяч ранеными, 6 тысяч попавшими в плен и не удержали ни одного захваченного объекта. Северовьетнамская армия билась упорно и ожесточенно. Обещанное генералом Зяпом «общее восстание угнетенных масс на Юге» не состоялось. Более того, эти самые массы начали доносить на повстанцев и при каждом удобном случае браться за оружие и убивать своих «освободителей» или передавать их в руки южновьетнамских военных, которые жестоко расправлялись со своими врагами. (Известный снимок, на котором начальник полиции Сайгона генерал Лоан убивает выстрелом в голову пленного вьетконговца в штатском, был сделан в дни Тета.)

С точки зрения Хо Ши Мина и северовьетнамского политбюро, Тетское наступление было полным военным провалом. Но порой эмоциональное восприятие правды бывает реальнее самой правды. Для большинства людей правда — это то, что они видят на экране телевизора. «Камера не может лгать»,— гласит избитая фраза. Разумеется, может. Между изображениями можно выбирать. Документальная хроника подделывается, актеры за деньги изображают реальных людей, бунты и демонстрации инсценируются телевизионщиками с использованием бутафории и пропитанных керосином флагов, тщательно отобранные кадры выдаются за воспроизведение всей сцены. Так было и с Тетом. Пострадавшие от бомбежки вьетнамские здания снимались в таком ракурсе, что они выглядели как руины Хиросимы. Говоря словами Чарльза Макдональда, «телевизионные камеры, снимающие один серьезно пострадавший жилой дом во Вьетнаме, могут создавать впечатление, будто весь город лежит в развалинах». Разрушения в ходе Тетско-го наступления были незначительными, но без кадров с выжженными городскими кварталами, окровавленными трупами, рыдающими беженцами и взвинченными и агрессивными солдатами не обходился ни один репортаж с места событий.

Американский и в меньшей степени международный журналистские корпусы во Вьетнаме с готовностью набросились на тему. Вводящие в заблуждение телевизионные кадры и газетные снимки сопровождались столь же тенденциозными текстами. Утверждалось, например, что Сайгон «разрушен», — но он не был разрушен. Что коммунисты якобы нанесли тяжелое поражение США и южным вьетнамцам — но, напротив, силы США и армии Республики Вьетнам успешно отразили атаки коммунистов, потеряв убитыми всего 2800 южновьетнамских и 1100 американских солдат (менее 10% от потерь противника). Пресса почти полностью игнорировала тысячи южновьетнамских беженцев и жертв коммунистического наступления и, к несмываемому позору западных журналистов во Вьетнаме, даже не удосужилась сообщить о пяти тысячах южных вьетнамцев, замученных и убитых вьетконговцами во время кратковременной оккупации Хюэ. Для СМИ они ничего не значили. Единственное, что имело значение для СМИ в Южном Вьетнаме, это сенсационность материала и рост своего авторитета в глазах публики. И у сотрудников журналистского корпуса США это отлично получилось.

Их материал свидетельствовал об обмане, гигантском обмане, к которому прибегли правительство и вооруженные силы. Разве администрация президента Джонсона и штаб генерала Уэстморленда не убеждали народ в течение многих месяцев, что война во Вьетнаме практически выиграна? Не служило ли это доказательством увертливости и лживости сладкоречивых сотрудников отдела информации сайгонского штаба, смакующих мартини и бесконечно твердящих общие места об умиротворении, положительных сдвигах и относительном количестве потерь? Прессе, а через нее и американскому народу систематически лгали. Никакой победы не было. Коммунисты застали армию США врасплох и нанесли сокрушительное поражение Америке в Южном Вьетнаме. Никто не мог видеть, как все было на самом деле. Даже великий Уолтер Кронкайт, тележурналист и телеведущий, рупор американского среднего класса, горестно вздыхал: «Но я думал, что мы вроде как побеждаем».

Среди репортеров не было никакого сговора. Просто они подавали материал так, как они его видели. С недоверием относясь к заявлениям американского правительства, они по отдельности и все вместе пришли к правильному выводу, что США стали жертвой внезапного нападения. Но затем, не имея опыта в освещении войн со всей присущей им неразберихой, они неверно предположили, что американские силы во Вьетнаме потерпели серьезную неудачу. Редакторы газет в самих Штатах некритично относились к выводам своих корреспондентов. Спустя годы один из членов журналистского корпуса в Сайгоне — Питер Брэсграп из Washington Post — с печалью признавался, что пресса ввела американскую общественность в жестокое заблуждение. В одном документальном телефильме он скажет: «Редко современной кризисной журналистике случалось так промахнуться в отражении реальных событий». Но это было сказано с опозданием на десять лет. Только в одном отношении пресса вынесла точное суждение. Во время Тетских праздников в январе 1968 года военное командование США действительно было застигнуто врасплох. Лишь это было правдой, и вина за это лежала на разведке, а если точнее — на неверной оценке полученных разведданных. Отсюда логически напрашивается вывод, что причиной поражения США во Вьетнамской войне была неверная оценка разведданных перед ' Тетским наступлением.

До Тетского наступления США побеждали. После Тета США были заинтересованы единственно в том, чтобы убраться из Вьетнама. Тетское наступление стало решающим сражением Вьетнамской войны, но, по иронии судьбы, не по тем причинам, на которые рассчитывали генерал Зяп и его штаб планирования. Тет ознаменовал, по выражению Виртца, «поворотный пункт между эскалацией военного присутствия США и выводом вооруженных сил США из Вьетнама». Удар по американскому общественному мнению и президенту США, привыкшим к голословным утверждениям Макнамары, будто война, которой он «управляет», полностью находится под контролем, оказался слишком сильным. Какие бы чудовищные потери ни понес Зяп в дни Тета, он выиграл войну там, где это имело наибольшее значение — не в Южном Вьетнаме, а в сердцах и умах американского народа. Никто не был удивлен всем этим больше, чем северные вьетнамцы, для которых истерическая реакция США на Тетские события была почти необъяснимой. Спустя годы один из генералов армии Севера Чан До признался: «Честно говоря, нам не удалось достичь своей главной цели, состоявшей в том, чтобы поднять всеобщее восстание на Юге. Что касается пропагандистского эффекта в США, то он не был нашей главной целью — но именно он обеспечил нам успех».