— Погоди, — с усилием выдавил граф и несколько минут стоял молча, крепко сжав губы и собираясь с силами. — Только ради Года… скажи, как видится эта проблема тебе.

— Но начни с его детства, — тотчас вставил условие Иридос.

— Это еще зачем? — снова ощетинился граф Шаграйн.

— Затем, что именно там спрятана тайна твоего отношения к магии, оборотням и всему миру. Как, впрочем, и у всех. Все люди родом из детства, только кого-то почерпнутый в юном возрасте опыт вдохновляет и служит примером, а других отталкивает и ведет в противоположную сторону. Однако тропок у госпожи судьбы не счесть, поэтому не будем отвлекаться… Вирд?

— У него было очень необыкновенное детство, — покосившись на застывшего статуей разбойника, невесело сообщил Вирденс и вернулся к столу. — Граф родился возле женского монастыря и под его сенью провел все детские годы. Отца он не знал, зато с матерью повезло, и она сама, и ее помощницы любили мальчика без памяти. И заранее волновались о том, как ему придется выживать. Хотя у него был титул и состояние, но и враги могли найтись очень легко. Поэтому его начали учить обороняться и скрывать свои мысли едва ли не с трех лет. Учила тихоня — не закончившая обучение, зато очень способная, и учил старый контрабандист, сумевший скрыть ото всех свое тайное ремесло. И когда лет в двенадцать они обнаружили в мальчике способности оборотня, то восприняли их чуть ли не как божественную кару. На Идрийсе магии почти нет, и некому было научить парнишку снимать и сворачивать кокон, собирать энергию и правильно входить в боевую ипостась.

— Слушаю тебя, и самому себя так жалко становится, — язвительно буркнул граф Шаграйн, поймал сочувствующий взгляд вожака, вспомнил о его способностях и сердито отвернулся, едва не зарычав от досады.

— Они дождались, пока ему исполнится семнадцать, и тайно переправили на материк, купив у контрабандистов запретную пирамидку. Года полтора он мотался по Ардагу в сопровождении тихони, потом случайно спас Годренса. С тех пор они путешествуют вместе. Примерно через год друзья нашли родственников Дирарда и выяснили, что Сенарг, его отец, пропал еще за двадцать лет до этого, так и не успев никому сообщить, что у него будет сын. Но дед сам узнал внука и всучил ему свой пояс вожака. Он тогда был полупарализован и не мог говорить, но сейчас довольно бодрый старик.

— Было бы очень интересно с ним побеседовать, — пробормотал Иридос, тяжко вздохнул и уставился в глаза Раду требовательным взглядом. — Вот теперь мне все понятно. Значит, накопителями тебя снабжает Годренс? Ведь на Идрийсе источников нет.

— Есть, — скупо усмехнулся граф и, подавив огорченный вздох, добавил: — По крайней мере, один. Жаль, от столицы далековато. А накопители можно купить у контрабандистов.

— И за несколько лет истратить на них целое состояние, — буркнул Вирденс, точно знавший, откуда у Года кристаллы.

Он сам и приносит их ученику с плато.

— На несколько лет мне хватит, — холодно глянул на него Рад, — а работать целителем всю жизнь я не собираюсь.

— Вирд, теперь я все понял, спасибо, — сделал сородичу незаметный знак Иридос, подождал, пока тот исчезнет, и безапелляционно заявил графу: — Ты ошибаешься, и я мог бы доказать это наглядно, но у нас просто нет времени. Пойми, мы проделали большую работу, чтобы не просто разделить магию твоих способностей, но и сохранить для них возможность подпитываться друг от друга.

— Я ничего в этом не понимаю, — упорно смотрел в сторону Рад, — да и не хочу понимать. Все равно мне это не понадобится.

— Ты все время забываешь, что я слышу твои эмоции, — тихо напомнил Иридос. — Ну как тебе объяснить… не мысли, а чувства. И поэтому разговор я затеял нарочно, мне необходимо было понять, чего на самом деле ты боишься и ради чего предпочитаешь остаться без уже привычной способности. Мне думается, все дело в этой храброй маркизе. Не знаю почему, но ты уверен в ее нелюбви к оборотням.

— Да с чего ты это взял? — слишком яростно заспорил разбойник. — Вовсе я так не считаю.

— Ну, значит, опасаешься не понравиться ее родичам. Нет? Тебе плевать на родичей? Как интересно. Тогда, может, ты считаешь, будто она тебя приворожила своими песнями? Был у меня такой случай… Ага, есть. Понял. Но не это главное, не так ли? Так вот почему ты так ненавидишь свой кокон! За обаяние! Помню-помню. Ехал я однажды с обозом, так все девицы целый день возле меня крутились, чуть голова не треснула…

Рад смотрел на вожака самой огромной стаи оборотней, и его глаза против воли становились все круглее. Магистр плато, по словам Вирда, один из сильнейших менталов и созидателей, сейчас почему-то нес всякую чепуху, торопливо раскладывая по столу крохотные ювелирные инструменты: камни, тигли и цепочки, добытые прямо из воздуха.

— Да ты садись, — на миг подняв голову, обычным голосом предложил начавший покрываться красноватой чешуей маг и снова забормотал рассеянно, не отвлекаясь от своего странного занятия: — Так-так, значит, обаяние. И ты в нем уверен, иначе не стал бы волноваться. Ага, есть. А кто-то еще в твои сети попадался? Помнится, Вирд говорил про защитные амулеты, сделанные для твоих девушек. Ну да, нашли мы в том сундуке и кулон, и кольца. Так-так… ну вот, готово. Не смотри, что огранка неидеальна, это я учусь сам обрабатывать камни без помощи магии. Как всем известно, созданные кристаллы для амулетов не годятся. Надевай и слушай меня внимательно.

— Что это? — опасливо держа в руке стальную цепочку с темно-серым, грубовато ограненным камнем, осведомился Рад.

— Амулет для защиты от ментального влияния, — терпеливо пояснил Иридос. — Как чужого, так и твоего собственного. Я сам изобрел тройной щит, отражающий все виды воздействия. Этот амулет может также собирать энергию направленных атак и использоваться вместо накопителя, потом научу тебя сливать с него магию. Иди устраивайся поудобнее в том кресле, сейчас вызову Лангориса и Вирда, и мы откроем тебе способности. Долго ходить под локальными щитами не стоит.

— Иридос, но я же сказал…

— А я услышал. И разобрался, чего ты так боялся. Что она влюбилась не в тебя, а в твое обаяние, и если оно однажды исчезнет, ну, допустим, неоткуда будет взять накопитель, то она развернется и уйдет.

— Не уйдет, — процедил сквозь зубы помрачневший, как туча, советник, — а поймет, что была под чарами. А амулет у меня и раньше был, Годренс делал.

— Не Годренс, а Вирд, это работа не дроу. Но он не ментал и некоторых тонкостей просто не ощущает. А теперь у тебя есть амулет моей работы, и скоро ты сможешь проверить, как он работает. Однако скажу по секрету: девушку, которая пела пять часов подряд, не вставая с места, так как боялась оставить тебя со степняками хоть на минуту, проверять не нужно. Ведь в тот момент ты все силы тратил на борьбу с проклятием и никакого обаяния излучать не мог.

— Она просто жалостливая, — мрачно пробормотал Дирард, обреченно надевая на шею амулет. — Когда Год добавлял привлекательности ее подругам, она умоляла вылечить хромую сестренку.