Тот, кто хотя бы бегло взглянул на цифры в рейтингах, очевидно, заметил, что показатели популярности (частота вспоминаний) не совпадают с показателями проявленных симпатий: телезрительская любовь, как и любовь вообще, возникает только в силу определенных обстоятельств. Назвать эти обстоятельства помогает комплексный междисциплинарный исследовательский подход, выявляющий мотивационно-целевые доминанты общения телезвезды с аудиторией (зачем, почему, с какой целью происходит общение; самое главное, что именно человек на телеэкране стремится передать, выразить, сообщить другим). Многочисленные эксперименты показывают, что эта доминанта и определяет особенности «прочтения» телезрителем телевизионного имиджа, а также особенности эмоционального реагирования (любовь, неприятие, равнодушие и т. д.).

В 2005 г., как и в другие годы[94], уважением и любовью взыскательных телезрителей пользовались те профессионалы телеэкрана, которые брали на себя роль выразителей общественного мнения, взвешенной, определенной позиции, ориентированной на общезначимые ценности, на общепринятые морально-нравственные нормы (при этом важно не скатиться к нравоучениям и банальностям). Позитивные реакции людей всегда вызывают глубокие знания, высокий профессионализм человека на экране, дружелюбная и в то же время ненавязчивая манера общения (и с аудиторией, и с гостями студии).

Взыскательный телезритель, который «прочитывает» именно такие характеристики имиджа, воспринимает человека по ту сторону экрана как друга, партнера по общению и практически не обращает внимания на его фигуру, модна или нет его одежда и т. д. Такое отношение дорогого стоит! Ожидания телезрителя, однако, остаются все теми же: незыблемость той самой мотивационно-целевой доминанты, которая привела к любви и уважению. Но стоит этой доминанте измениться (а в телевизионной реальности это происходит сплошь и рядом: меняются жизненные и творческие ориентиры, наконец, люди просто устают, выдыхаются), как симпатии и любовь миллионов меркнут, уходят… В начале 90-х годов самыми популярными и в то же время самыми любимыми были А. Невзоров и В. Молчанов; в последующие годы на верхушках рейтинговых симпатий побывали Е. Киселев, Л. Якубович, С. Сорокина, Т. Миткова, Л. Парфенов. Меняются мотивы и цели общения телезвезды с аудиторией – меняется и «прочтение» имиджа, изменяются и позиции в рейтингах. Если мотивы и цели остаются прежними (в представлении телезрителя) – прежними остаются и его реакции. Так, например, Л. Парфенов на телеэкране в 2005 г. практически отсутствовал, а в рейтингах он продолжал занимать завидные позиции.

Какие могут быть соображения о степени диалогичности информационной среды, созданной телевещанием в 2005 г.? Можно ли ее назвать диалогической, если, как свидетельствуют цифры, отрицательный баланс числа телезрительских реакций у многих популярных телезвезд «перевешивал» положительный: 40 % антипатий и 25 % симпатий по отношению к А. Малахову; 30 % антипатий и 8,3 % симпатий по отношению к Д.Борисовой; 23,3 % антипатий и 1,7 % симпатий по отношению к Р. Дубовицкой; 20 % антипатий и 13,3 % симпатий по отношению к Д. Нагиеву; 11,7 % антипатий и 3,3 % симпатий по отношению к Е. Петросяну; 8,3 % антипатий и 6,6 % симпатий по отношению к С. Росту; 28,3 % антипатий и 18,3 % симпатий по отношению к К. Собчак; 6,5 % антипатий и 0 % симпатий по отношению к В. Пельшу? Это одна из причин раздражения телезрителей, фиксируемая в этот период многими социологическими исследованиями, их недоверия к телевидению вообще.

В утешение телезвездам и их поклонникам, узнавшим из приведенных выше рейтингов не совсем приятные для себя сведения, напомним, что здесь были приведены данные о реакциях только одной, но самой взыскательной группы телезрителей.

Бесспорно одно: и телеканалам, и телезвездам следует учитывать реакции всех групп аудитории и особенно тех, кто знает и любит телевидение, и искать пути не только к коммерческой или личной выгоде, но и к совершенствованию.

Занятия представляют собой адаптированный для восприятия детей вариант знакомства с мотивационно-целевой структурой текста. Это «горка понимания», на вершину которой (к интенции) при обсуждении того или иного текста следует взобраться по ступеням (уровням, коммуникативным программам). Чтобы обозначить успехи обучающихся в подъеме на «горку понимания», предварительно проводится опрос-интервью.

Именно с учетом успехов в подъеме на «горку понимания» при интерпретировании сказок, телепрограмм, компьютерных игр и т. д. и проходят занятия, направленные на развитие коммуникативных навыков детей (которые тут же начинают называть себя скалолазами). В процессе обсуждений отмечаются успехи ребенка в «подъеме», исходя из его ответов на вопрос о том самом главном, что хотел сказать автор. В тех случаях, когда в обсуждении участвуют несколько детей, целесообразно предложить соревнование, устроить вариант дискуссии, с указанием успешности каждого в «продвижении» к основному смыслу.

Таким образом, вместо дидактических поучений ребенку предлагается оригинальная интеллектуальная игра, в которой он может участвовать при любой начальной степени постижения авторских целей и мотивов, возвращаться к ней снова и снова. Результатом таких обсуждений окажется развитие качества сознания, ментальных способностей ребенка.

Мотивационно-целевая доминанта (или равнодействующая мотивов и целей общения) находится на вершине «горки понимания». Это и есть то самое главное, что хотел сказать, выразить автор, именно здесь основной смысл произведения. Все остальные уровни мотивационно-целевой структуры («ступени») ведут к ней (заявляют, доказывают, подтверждают или опровергают, иллюстрируют, создают настроение и т. д.). Для того чтобы видеть, понимать эту взаимозависимость, требуются соответствующие навыки, особого рода тренированность, приводящая не к широко распространенному линейному восприятию, а к восприятию объемному, при котором не только запоминается содержание (о чем?), но и улавливается замысел, намерение, интенциональность (зачем? для чего? почему?).

Некоторые дети, возможно, сразу назовут, что в предложенном тексте то самое главное, что хотел сказать автор. В таком случае правомочно говорить о врожденных предпосылках к адекватному пониманию, о творческой, диалогической атмосфере в семье или коллективе. Стратегия обсуждения для таких детей состоит в подтверждении их выводов, личностных приоритетов при коллективном обсуждении, а также в детализации коммуникативных «механизмов», способствующих донесению авторского замысла (на основе «горки понимания»).

Стратегия обсуждения для другой, более многочисленной группы детей, которая не может сразу назвать смысловые доминанты, строится как предложение к совместному поиску, спорам, размышлениям, предположениям. Вектор пути к вершине мотивационно-целевой структуры (к смыслу) для любых групп аудитории ориентирован снизу вверх, с учетом содержащихся в тексте проблемных ситуаций, а также логических компонентов, фактов, событий, подробностей, эмоций, художественных особенностей. Это тот вариант понимания, который соотносится с понятием апдукция (рассуждение от следствия к посылке). Философ и математик Чарльз Пирс назвал апдукцию гипотезой, возникающей как озарение. Моменты «озарения», постижения того самого главного, что хотел сказать автор, нередко можно наблюдать во время занятий: у некоторых детей расширяются зрачки глаз, меняется цвет лица, они явно получают интеллектуальное и творческое удовольствие.