– И он смог просто так зайти внутрь? – с негодованием воскликнула я. – Ты что, не в состоянии даже защитить собственную семью? Неужели вся твоя сила действительно заключается в посохе и скипетре? Что за глупость?

– Дом был защищен, – пояснил Зевс. – Видимо, его кто-то впустил.

Мы молча смотрели друг на друга.

– Предатель, – произнесла затем я. – Он открыл ему дверь.

Верховный бог кивнул.

– Повезло, что он просто разгромил комнату. А мог и похитить детей.

– Ты сказал, только Пандора играла с детьми в саду. Думаешь…

– Я уже не знаю, что думать. – Он потер обеими руками лицо. – Подозрения очевидны. Особенно после всего, что сделал Эпиметей. Возможно, они оба заодно с Агрием. Но… я не могу в это поверить, а Гера бросается на защиту Пандоры, как мать-львица, стоит мне заговорить с ней о своих подозрениях.

– И что ты собираешься делать дальше? – спросила я и подняла еще парочку книг, чтобы поставить на полку.

– Ты не обязана это делать, – сказал Зевс и щелкнул пальцами. Как по волшебству, книги взмыли в воздух и разлетелись по своим местам. Плафон от лампы починился сам собой. Земля вернулась в цветочные горшки. Царапины пропали. Занавески на окнах вдруг раздулись, снова невредимые, а в открытом камине затрещал огонь. Я села в кожаное кресло, которое стояло с противоположной стороны письменного стола. Это была практическая демонстрация его божественной силы.

– Чтобы ты не подумала, что я совсем ничего не могу. – Зевс довольно улыбнулся при виде моего удивления.

– Если с работой в Олимпе все-таки не выгорит, – предложила я, – открой свою клининговую компанию. Ты сколотишь состояние.

Он нахмурился.

– Буду иметь в виду. А теперь расскажи мне, что с моей дочерью.

– По-моему, с ней все хорошо. Она хочет, чтобы ты приложил больше усилий для поиска изменника. Я должна передать тебе, что это кто-то, кому ты доверяешь. Кто-то из круга самых близких тебе людей.

– С чего она это взяла? Почему просто не назовет имя? – Раскрытой ладонью Зевс громко ударил по столешнице.

Я вздрогнула.

– Мне кажется, она не знает имя.

– Кто-то из круга самых близких мне людей, – повторил он. – Если так, то это не Пандора. – По-моему, в этих словах прозвучали нотки облегчения.

– И кто же принадлежит к кругу твоих самых близких? Она утверждала, что предатель находится в доме, но это не может быть Аид или Посейдон? – Ведь оба его брата были его ближайшими доверенными лицами. А раньше между ними якобы постоянно вспыхивали ссоры из-за власти.

Зевс отмахнулся:

– Забудь. Ни один из них не спутался бы с Геей.

Ну, раз он так считал.

Зевс положил обе руки на стол и немного подался вперед.

– Никто из людей не способен дважды побывать в Тартаре и вернуться обратно невредимым. Как тебе это удалось?

Я прикусила губу.

– Еще бы чуть-чуть… – ответила я, и Зевс побледнел. А потом я рассказала ему, как Тартар украл у меня все счастье и уверенность. – Без Кейдена я бы оттуда не выбралась, – закончила я. – Мне любопытно, как он это сделал. Откуда узнал, что нужен мне.

– По всей видимости, это Морфей, – пояснил Зевс. – Очень умно было привести его на помощь. Вероятно, без него ты бы больше не очнулась, а твоя душа зачахла бы в Тартаре.

Что-то такое я и предполагала.

– Кейден может помнить об этом?

Зевс встал.

– Об этом тебе лучше спросить у него самого. Гермес проводит тебя домой. Не бойся засыпать. Афина больше тебя не позовет. То, что она сделала это во второй раз, лишь показывает, в каком она отчаянии.

– Ты уверен? – уточнила я. Ладонь верховного бога уже лежала на дверной ручке. Наверно, я больше никогда не буду спать, независимо от его слов.

Он избегал моего взгляда, и это само по себе стало ответом.

В пятницу вечером я расхаживала туда-сюда по комнате, в то время как Леа сидела за моим письменным столом, а Джош – у меня на кровати, листая книгу Ариадны. Она его очень впечатлила. Кейден всю неделю избегал как меня, так и своих кузена и кузину, и я даже не знала, что и думать. Скорее всего он считал, что это именно то, чего я хотела, и это правда так. Но мне не нравилось, что бо́льшую часть времени он стоял где-то один с мрачным выражением лица и общался максимум с Джошем. У него даже Робин получилось прогнать. Мне было его жаль. Должно быть, ему очень одиноко без своей семьи. Матео не появлялся в школе, однако от Джоша я знала, что он тоже жил у него. Я ведь предлагала ему остаться друзьями, а друзья могли бы иногда тусоваться вместе. Может, спросить у Джоша, не хочет ли он как-нибудь привести его с собой, когда пойдет к нам с Леа.

– О’кей, девчонки. Мне пора. – Джош закрыл книгу. – Договорился с Кейденом и Матео. Хотим немного поразвлечься. Брайан устраивает вечеринку.

– Какой Брайан? – не поняла я. Джош поразительно быстро привык к своим божественным друзьям.

– Брайан Оделл. Он живет всего в паре домов отсюда. Ты его знаешь. В прошлом году он ходил с нами в спортивную секцию.

Потолок уже давил мне на голову. Захотелось снова сделать что-нибудь абсолютно нормальное, человеческое.

– Можно нам тоже пойти?

Леа и Джош так на меня уставились, будто у меня выросла вторая голова.

– Что такое? – раздраженно спросила я.

– Я сказал, что собираюсь идти на тусовку с Кейденом. На вечеринку. Возможно, он будет флиртовать с другими девушками. Ты же больше не хочешь иметь с ним ничего общего. Бедняге надо отвлечься. По-моему, он выглядит чересчур напряженным и слишком много времени проводит один. Матео постоянно встречается с Пандорой. Не у Зевса, естественно, а у нас. – Друг поморщился, так что нам с Леа не понадобилось богатое воображение, чтобы представить, чем эти двое занимались в гостевой комнате Джоша.

– Мне тоже нужно развеяться. Я пойду туда не из-за него, а потому что мне тоже хочется повеселиться.

– Конечно. – Джош с видом победителя повернулся к Леа. – Тогда позависаем вместе. Будет весело.

Я сейчас стала жертвой какого-то тайного плана?

– А я уже боялась, что придется киснуть все выходные в этой комнате. Ступай на кухню, – приказала подруга Джошу. – Нам надо навести красоту.

– Я уже видел тебя в нижнем белье, – запротестовал он, и я оторопело моргнула. Очевидно, эти двое не только целовались и переписывались.

Леа хихикнула, заметив мое удивление.

– Мы не хотели трубить об этом на каждом шагу.

– Я хотел, – пробормотал