— Я купил его для тебя, — раздается голос Макса, — но, если тебе не нравится, мы можем купить другой, только не плачь, ладно, я думал, ты будешь рада, ты так смотрела на него тогда, три года назад и я подумал… — не даю ему договорить, бросаюсь на шею и начинаю рыдать в голос. Господи, ну откуда он такой замечательный взялся? Так вообще бывает?

— Я так тебя люблю, — признаюсь, наверное, в сотый раз. — Не надо ничего покупать, Боже, ты… ты просто невероятный, ты знаешь.

— Ну раз так, — подхватывает меня на руки и несет в дом. А меня трясет от его жадного, пожирающего меня взгляда. — Прости малыш, но до спальни я просто не дотяну, — шепчет хрипло, опускает меня на ноги посреди просторной гостиной и нетерпеливо начинает расстегивать пуговицы на моей блузке. Где-то на третьей его терпению приходит конец и с громким рыком, он просто срывает оставшиеся пуговицы с петель. — Черт, Катя, ты…я так скучал.

Подхватывает меня под бедра, и опускается вместе со мной на диван. Его жалящие, хаотичные поцелую сводят меня с ума, зарываюсь пальцами в его волосы и вскрикиваю от удовольствия, когда его губы накрывают мою грудь. Язык кружит вокруг набухшего бугорка, доводя меня до грани. Остатки одежды летят на пол, Макс осторожно укладывает меня на диван, прокладывает дорожку поцелуев от шеи, ключицам, груди, обводит грудь заставляя меня выгибаться, стонать от удовольствия и умолять его не останавливаться.

— Максим, — не в силах сдерживаться, выкрикиваю его имя, когда, опустившись на колени, он раздвигает мои ноги и проводит языком по нижним губам. Размашисто, жадно, слизывает обильную влагу и урчит так словно сам наслаждается процессом.

— Черт, как же ты пахнешь, — произносит он, лишь на секунду оторвавшись от процесса, а я готова его убить за то, что посмел остановиться, но уже через мгновенье я снова покидаю реальность, потому что его губы творят что-то невероятное, язык буквально трахает меня, ударяет по клитору и я взрываюсь, разлетаюсь на части, рассыпаюсь на песчинки, кричу от наслаждения, срывая голос. Макс не останавливается, продолжает откровенно ласкать меня, он словно с цепи сорвался. — Дааа…охренеть, — стонет погружаясь в меня, одним толчком до упора.

— Люблю, — шепчу и двигаю бедрами навстречу, обхватив его торс ногами. — Пожалуйста, еще…сильнее.

— Тише, котенок, я не хочу навредить, — улыбается он и начинает медленно двигаться, а мне мало, я хочу сильнее, так, как он делал в прошлые разы. Хочу, чтобы ему сорвало чеку, чтобы не сдерживался.

— Твою мать, Демин, я беременна, а не больна, трахни меня уже как следует, — сама не верю в то, что произношу это, но сейчас мне совершенно плевать на то, как звучат мои слова. Притягиваю его сильнее, впиваюсь в губы и у него отключаются тормоза. Комнату наполняют громкие стоны и пошлые звуки соединяющихся тел, мои крики и мольбы не останавливаться, двигаться быстрее, сильнее, напористее.

— Так? Так хорошо? Скажи, что хорошо…блядь, Катя, детка, давай, малышка кончай.

Он ускоряется, двигается во мне на какой-то запредельной скорости, практически выходит и снова врывается до упора, задевая какие-то неведомые точки внутри и отправляя меня куда-то далеко за пределы реальности.

— Дааааа.

Меня начинает трясти, низ живота стягивает в тугой узел, член продолжает двигаться во мне со сверхзвуковой скоростью.

— Кончай, девочка, — приказывает Макс и грубо, до боли сжимает пальцами мои соски, и я начинаю кончать, громко, бесстыдно, широко раздвинув ноги, позволяя проникать в меня еще глубже. — Даааа, черт, какая же ты…— рычит в шею, и я чувствую, как его член начинает пульсировать внутри, изливаясь в меня до конца, без остатка.

Потные и довольные мы еще долго лежим на широком кожаном диване, одной рукой Макс перебирает мои волосы, а другой поглаживает мой живот. И столько любви в его глазах, наверное, во всем виноваты гормоны, точно гормоны, потому что я снова начинаю рыдать.

— Маленькая, ну чего ты? — приподнявшись, Макс берет меня за подбородок и заставляет посмотреть в глаза.

— Не знаю, просто все это и ты… — всхлипываю. —  Я так счастлива, знаешь.

— А плачешь тогда чего? — смотрит на меня недоверчиво.

— Я беременна, мне можно, — бурчу. — Давно ты купил этот дом?

— Сразу, как увидел с каким восторгом ты на него смотрела, просто не мог позволить никому его у тебя забрать. Купил его в качестве подарка на свадьбу, — рассмеявшись Макс снова опускается на спину. 

— А ты самоуверенный тип, — прижимаюсь к нему сильнее. Поверить не могу, он купил этот дом три года назад просто потому, что я на него посмотрела. Ненормальный, просто ненормальный. Кто так вообще делает?

— Я же сказал, Кать, я знал, что однажды ты будешь моей.

— Лара сказала, что ты сохранил мой подарок, — произношу, спрятав лиц на его груди.

— И доверяй после этого секреты женщинам, — смеется Макс. — Что еще тебя рассказала эта предательница?

— Так это правда, это действительно те самые запонки? Я думала, что ты даже не посмотрел, что в коробке. Ты так смотрел на меня тогда…

Не успеваю договорить, Макс резко садится на диване, подхватывает меня и усаживает к себе на колени. Смотрит на меня несколько долгих секунд, а я не знаю, куда себя деть и как спрятаться от этого взгляда.

— Я люблю тебя, Катя, люблю так, что мне крышу сносит, я дышать без тебя не могу. Тебе тринадцать было, Кать, тринадцать. Я злился на себя за то, что вообще испытываю что-то подобное. Ты… да блядь, — вздыхает шумно, — это ненормально, понимаешь, у меня тогда только одно желание было, схватить тебя и поцеловать, прямо там. Твой подарок я нашел в тот же вечер и больше с ним не расставался.

—А еще она сказала, что у других женщин нет шансов, — хмыкаю и начинаю смеяться, Макс расслабляется, прижимает меня к себе, гладит по волосам и произносит:

— Естественно нет, я всецело принадлежу тебя, Кать, до последнего вздоха.

Катя

Три месяца спустя

— Зачем мы здесь?

Ни свет ни заря этот невозможный мужчина поднял меня, посадил в машину и повез в неизвестном направлении. И только теперь, стоя у долбанного здания ЗАГСа, я понимаю, к чему была такая спешка.

— Мне надоело ходить в женихах, сегодня ты станешь моей женой и точка, — рявкает Макс, подхватывает меня на руки и тащит в здание. Нормально вообще? Кто вообще так делает? Да, я отказалась играть свадьбу, пока Лара не придет в себя и не вернет желание жить. Поставила условие, а что мне оставалось делать? Она должна присутствовать на нашей свадьбе и точка. Она сколько угодно может ненавидеть всех вокруг, но Макса любит и видеть его несчастным точно долго не сможет. Первые недели после операции я проводила с ней все свободное время, а потом Макс запретил, причину не назвал, но к палате меня чаще, чем два раза в неделю не подпускал.

— Никакой свадьбы, пока…