чтил законы энергии, больше чем надо не брал, всё что должно давал. Хозяином себя здесь не чувствовал, но ощущал, что лес его принял и помогает. Так что локальный ветер — это знак, а причина этому знаку может быть только одна — его ученица.

Не долго думая, он повернул в сторону дома. Через пятнадцать минут уже заходил в дверь, неся полупустую корзину опят и две тушки зайцев. Дома было пусто. Он положил добычу в холодный ящик на террасе и снова вышел во двор. Курятник пуст, сарай тоже, где же эта ведьмочка? Богдан заглянул за избу и увидел распахнутую заднюю калитку.

— Вот любопытная, — разозлился он, сразу поняв, где искать Меланью.

Не медля, отправился по тропинке к роднику. Увидел её издали, девушка сидела на земле под смотровой сосной.

— Весь лес взбаламутила, что случилось? — он ждал ответ.

В её глазах явно читалась обида и злость, хотя он здесь совершенно не причём.

— Зачем лазила? Зачем вообще сюда пошла? Ты должна была дома сидеть, обещала порядок наводить, куда тебя понесло?

Всыпать бы ей по первое число. Ступени на эту сосну он набивал пару лет назад, с тех пор они порядком попортились. Хорошо, что сломались нижние, и обошлось вывихом, а если б верхние? Удивляло его то, что она сидела здесь и не шла домой. Подав руку, колдун заметил, как Мила сморщилась от боли. Всё понятно, ничего-то она не умеет. Богдан сел рядом на корточки, положил обе руки на повреждённую лодыжку и начал слегка растирать, прогоняя боль, помог надеть сапог и, взяв за руку, повел домой.

Шли молча, он пытался услышать её настрой, но она очень сильно закрывалась. До него долетали небольшие обрывки страха и стеснения. Её худая кисть была холодной и совершенно не принимала тепло, которым он хотел её согреть. Такая маленькая, ниже его почти на голову, в тонкой курточке, смешной шапочке. Богдан вспомнил, что никогда не видел её волос, косынка, шапка, она всегда скрывала голову. Судя по силе у неё должна быть пышная густая шевелюра.

— Волосы во время пожара потеряла? — спросил он, не в силах больше терпеть.

— Да, — коротко ответила она и склонила голову ещё ниже.

— Какие они были? Расскажи?

Вместо ответа она вытащила из кармана смартфон и показала ему своё фото.

— Красивые, — восхитился он. — Надо вернуть, давай с них начнём учёбу?

— Ты шутишь? Не смешно, — угрюмо ответила Милка.

— Почему же шучу? Это возможно, за пару недель справимся, если филонить не будешь.

— Там луковицы ещё не восстановились на половине головы, да и за пару недель волосы и на сантиметр не отрастают.

— А у тебя отрастут, забыла кто ты? Ты же ведьма! Соглашайся, — он крепче сжал её ладонь, остановился и вопросительно посмотрел в глаза.

Она взгляд не отвела, было интересно насколько он серьёзен. Серые холодные глаза Богдана смотрели с задором прямо в душу. Морщинки в уголках глаз выдавали возраст. Сколько ему лет? Сорок? Пятьдесят?

— Раз хочешь, значит, получится, — прервал он визуальный контакт и продолжил шаг. — Нужно учиться сосредотачиваться на желаемом, тогда и дело пойдёт. Придём домой, я тебе покажу как это, уверен, тебе понравится.

Войдя во двор, пришлось обещанное немного отложить. Ждали своего часа снятые с силков зайцы и опята, а ещё и немытая со вчерашнего дня посуда.

— Вот, убежала гулять, а заслонку в печи не закрыла, теперь снова растапливать, — ворчал Богдан, закладывая в топку поленья. — Ты же говорила, что жила в деревне, знаешь как с печью обращаться, — пожурил он её.

— Я не думала, что так получится, — виновато потупила Мила взгляд.

— И посуду не помыла, эх, помощница, — хмыкнул мужчина.

Поняв свою оплошность, Меланья засуетилась, нашла таз, налила туда воды и занялась делом. Богдан ушёл во двор. Когда она вышла, чтобы вылить грязную воду, то увидела, как тот снимает шкуру с животных. Так у него это споро получалось, раз-два и уже прибивает серенькую шубку на деревянные пялки. Безголовые тушки лежат рядом, в ногах ведро с водой, внутренности в миске рядом.

— Умеешь зайца готовить? — увидел колдун, что она за ним наблюдает.

— Наверное, — неуверенно ответила она.

— Э-эх, — понял он, что доверять ей это дело в первый раз не стоит. — Сегодня научу, а потом сама будешь делать.

Меланья смущённо заулыбалась. В свои двадцать три она была слабо подкована в бытовом плане. Курицу могла ощипать и сварить, а что с зайцем делать? Наверное бы тоже сварила, но раз Богдан говорит, что научит, то и ладно. Не зря же она его ученица.

— Воду выливай под тот куст, — указал он ей рукой направление. — Там специальная яма отстойник для грязной воды. А вот такие отходы я закапываю сам, — он указал на заячьи внутренности. — Пока здесь живёшь, к лесу относись уважительно и бережно. Он нас принимает, мы ему не гадим, поняла?

— Да, поняла, — она с тазом пошла к указанному месту.

Возвращаясь обратно, Мила невольно залюбовалась его крепкими руками, как быстро и точно Богдан разделывает тушки на куски. Рукава закатаны до локтей, ладони и пальцы в крови, на внутренней стороне правого предплечья татуировка. Что там набито она разглядеть не успела, закончив с добычей, тот протянул ей миску с мясом:

— Захвати в дом, я сейчас руки отмою и приду.

Мила молча кивнула и отправилась в избу.

***

— Ты должна загадать какое-нибудь простенькое желание. На первый раз самое-самое простое, это для того, чтобы ты поняла «как». А потом уже сможешь тренироваться сама, хорошо?

Она кивнула.

— Теперь сосредоточься на том, что ты загадала. Все лишние мысли из головы выброси, у тебя должно остаться только то, что касается твоего желания, готова?

Мила снова кивнула.

— Представляй то, что загадала, почувствуй, услышь. Это практически как погружение, только все ощущения нужно выгружать сюда. Давай!

Богдан замолчал, а Меланья старательно делала практику под его руководством. Её глаза были прищурены, губы плотно сжаты, а пальцы постоянно шевелились, будто она что-то трогает. Прошло примерно десять минут.