– А сейчас везде? – Антон подошел к шкафу, задумался: во что переодеваться?

– Повседневное напяливай, – тут же посоветовал Ставрос, как будто мысли читал. – Галстук можешь под форму, я вот ношу, – он оттянул ворот, показал алое, – это только приветствуют, нас – ну, юнг, – даже для журнала «Костер» как-то снимали с галстуками… А, да! Сейчас-то можно почти везде. Кроме секретки – это, кстати, ваш БП-5 БЧ-4, там только капитан и секретчик могут находиться. Ну и в арсенал, конечно, не пустят. Это БП-10 БЧ-2. Ты, кстати, запоминай это все, это нужно будет. Ну, идешь?

– Конечно! – Антон вскочил… и вдруг с удивлением ощутил, как что-то – большое, грузное, злое и тяжкое – словно бы свалилось с плеч и кануло в прошлое…

* * *

– Сто раз? – уточнил Антон.

– Ровно сто, – кивнул старшина Полуэктов. – И меньше, и больше – может случиться беда. Проверено опытом поколений.

Антон огляделся растерянно. В БП-1 БЧ-4, куда Ставрос привел его в самом конце экскурсии, после посещения камбуза, ему понравилось. Оказалось, что многие приборы знакомы, и кое на чем он может работать прямо сейчас… но вот именно сейчас ему работать и не предлагали, а просто на него все смотрели выжидающе и почти осуждающе.

Мальчишка вздохнул. Одернул форму, как это делал, вставая, капитан Белобородов. И решительно взялся за одно из кресел…

…Когда капитан-лейтенант Свиридов, командир БЧ-4, вошел на «единичку», то его глазам предстало зрелище, в общем-то, довольно обычное в таких случаях. Новый юнга под одобрительными отеческими взглядами всех, кто находился в помещении поста, декламировал:

В небе звездищи, яркие глазищи,

на корабль смотрите, от бед берегите:

от метеорита,

от радикулита,

дезориентации,

разгерметизации,

от потери связи

и от всякой мрази.

А для полного порядку дайте мягкую посадку!

Вошедший капитан-лейтенант внимательно посмотрел на юнгу, который, стоя посреди поста на кресле, изо всех сил орал грозно звучавшие в его устах строки, дождался, пока кончится очередной заход, и, осмотрев спины мгновенно и глубоко погрузившихся в свои дела при его появлении людей, веско подытожил:

– Аминь. Кто бел-горюч-камень Устав изгложет, тот сей заговор переможет. Слезайте, юнга. И когда вас пошлют искать затычку для бортовой амбразуры, что в целом неизбежно и не очень страшно, постарайтесь хотя бы сначала подумать.

Четвертым Объединенным Флотом Земли командовал вице-адмирал Олег Анатольевич Шалыгин, Седьмым – адмирал Тимоти Стью Толливер. Оба флота насчитывали около четырехсот вымпелов класса линкор-фрегат и полтысячи истребителей на пяти авианосцах и располагались на самой границе освоенной Землей космической зоны.

К выдвигавшимся навстречу двум земным флотам силам Чужих более всего подходило пресловутое определение «армада». Противник поступил очень разумно и стратегически верно. Он понял, что после наглядной демонстрации «благородства» Альянса Четырех Рас земляне не рискуют оставить охрану своих колоний только на небольшие охранные эскадры, и демонстрационными действиями достаточно сильных соединений заставил Большой Круг держать четыре из восьми флотов – основные силы – на защите границ, которые могли подвергнуться нападению, в принципе, откуда угодно. Первый и Второй флоты прикрывали Солнечную систему. И только два флота оказались свободными для активных действий. Именно против них была брошена полуторатысячная армада Чужих. Основные силы выставили, конечно, Сторкад, Джагган, Нэйкели и Дайрон – 467, 122, 218 и 352 вымпела соответственно. Еще более трехсот кораблей принадлежали одиннадцати другим расам, подчиненным Альянсом Четырех Рас. План предусматривал разгром – неизбежный, заведомый – в открытом сражении двух земных флотов, после чего – прорыв в глубь контролируемых землянами секторов. Другие земные флоты так же неизбежно отвлекутся от охраны границ, после чего главные силы Альянса – еще более шести тысяч боевых вымпелов по семи направлениям – пересекут линию фронта, оставленную практически без защиты, и начнут сжимать кольцо, а точнее, сферу, одновременно все дальше и дальше взрезая земную территорию глубокими ударами. После этого наступит черед Флота Вторжения – 355 тяжелых штурмовых мониторов и 12 000 штурмовых транспортов с десантом (около 10 миллионов солдат), прикрываемые восемью сотнями боевых вымпелов, захватят все земные колонии и – главное! – саму Землю.

У Земли не было шансов устоять. Даже поддерживай ее еще кто-нибудь. По крайней мере, так считали аналитики Чужих, привыкших мерить силу флотов по количеству вымпелов. Качественная разница в счет принята не была – точнее, была, но единственно со знаком «минус»: не имеющие плазменных орудий земные корабли считались легкой добычей. Печальный опыт нескольких прежних неудачных столкновений просто не брался в расчет – участвующие в них силы были незначительны, а соблазн списать поражения на вполне наглядную тупость командиров – очень велик. К тому же более чем тройное численное превосходство не слишком располагало к тактическим экзерсисам – все четыре адмирала Альянса (единого командующего не было) сошлись на том, что надо не дать землянам уйти. План сражения был прост, как яйцо: используя свое преимущество в скорости, рейдеры сторков и дайрисов должны были окружить земной флот, взять его в сферу, лишить маневра и смять в небоеспособную кучу, уничтожением которой могли легко заняться линкоры нэйкельцев и джаго с их смертоносной артиллерией. Возможности каких-то ответных действий противника, за исключением разве что отчаянной попытки прорыва, в расчет не принимались.

Адмирал Шалыгин ничего, конечно, не знал о расчетах аналитиков Чужих – да, по правде говоря, не очень ими интересовался. Одного взгляда на развернувшийся перед ними флот Чужих ему хватило, чтобы понять – организована армада отвратительно. В сущности, это была огромная куча кораблей. Нет, хуже – четыре большие отдельные кучи. Доведись ему управлять таким флотом, он бы развернул его в единую боевую структуру, разделив легкие корабли на небольшие, автономно атакующие эскадры, в то время как тяжелые корабли поддерживали бы ее огнем с большой дистанции. Однако проблема Чужих была в том, что флот каждой из Четырех Рас строился по своим принципам – так, у сторков и дайрисов практически не было линейных кораблей, а у нэйкельцев, напротив, не хватало эсминцев и рейдеров. Что же до джаго, то адмирал под любым предлогом вообще избавился бы от подобных «союзников» – их неповоротливые полуслепые корабли были только обузой.

Так или иначе, но на самом деле объединить и «сыграть» свои силы Чужие не догадались – или, что вернее, не захотели. Флот каждой из рас двигался сам по себе – сторки и дайрисы впереди, потом джаго, а позади них – нэйкельцы, как заподозрил адмирал, для того, чтобы непутевые «союзнички» не сбежали с поля боя, поверни он в неожиданную сторону.

– Отвратительное зрелище, – заметил адмирал Толливер. Он, конечно, находился на своем флагмане, но двусторонняя видеосвязь позволяла двум земным командующим говорить так, словно они стояли совсем рядом. – Стадо. Как у моей бабули на ферме. Нет, хуже.