множество ониксовых блёсточек, привлекающих все внимание в этой мрачной кровавой местности. Девушка интуитивно сделала шаг вперед, ей казалось, что она приблизилась из любопытства, а не из голода, поэтому, утешая себя подобной приятной мыслью, она сама не осознала, как подошла ближе, на такое расстояние, что можно схватить эти блестки рукой, что она и сделала. Нечто приятное и живое начало течь в ее теле, Розалина почувствовала, как ее кровь бежит по венам, сердце стучит, а дыхание покидает тело. Никогда прежде она не чувствовала себя еще более живой, чем сейчас. Даже мысли о отце отошли на второй план, заставив ее стать полностью зависимой от столь сладкого и волнующего душу чувства.

— Вкусно, скажи же? В этот раз попался неплохой улов, а вот с прошлой деревни было не очень. Чувствовалась горечь. Неприятно, — вновь из неоткуда появился № 6, схватив Розалину за плечи и толкая ее ближе к мучающемуся Гансу, — посмотри на этого человека и запомни, все люди плохие. Они на нас постоянно охотятся, поэтому почему бы нам не сделать того же самого, ради справедливости? Люди плохие, они заставили нас страдать, так что мы решили начать активно их поедать один за одним, пока не останется никого, кроме нашей дружной семьи.

Розалина немигающее уставилась на Ганса, а позже перевела взгляд на № 6. Она не знала, как донести до его детского разума то, что все претегианы являются людьми, так что по сути они принадлежат одному виду, однако он был прав, указывая на то, что каждый день любое из государств стремится избавится от этих паразитов, несмотря на их отшельническую жизнь в лесах и поедание исключительно проходящих мимо путников и врагов, нападающих на их гнезда.

Прежде, чем она смогла ответить, она почувствовала резкую боль. Упав на землю, Розалина оперлась о нее своими похудевшими ладонями и почувствовала ужасную тошноту. Внезапный порыв и из ее рта выходит темная плотная субстанция в огромных количествах, сопровождаемая кошмарной болью, которая сравнима с сжиганием заживо.

Было и больно и страшно одновременно.

Когда это пытка наконец подошла к концу, Розалина, пошатываясь, встала и направилась в сторону растерзанного Ганса. Она не понимала, чего хотела, однако ее тело и инстинкты требовали, чтобы она подошла к нему. В несколько коротких шагов преодолев оставшееся расстояние, Розалина немигающее уставилась на Ганса, все его тело казалось чрезвычайно аппетитным, а текстура кожи напоминала оберточную бумагу, в которой спрятан волнительный подарок.

— П-принцесса? — полушепотом, чуть ли не плача, позвал Ганс, думая, что видит реалистичную иллюзию собственного воображения, — Ах, принцесса, если бы вы только не были дочерью того ублюдка, все было бы хорошо… вы были бы счастливы… король уничтожил семью Фритч. Семью, которая совершила много благих дел для народа, которая спасла множество беженцев из Броал, где была, и моя семья… если бы не твой отец… этого всего не было бы.

Розалина на секунду остановилась, вслушиваясь в речь Ганса. Она на самом деле много думала о деяниях своего отца, который с ней был ласковым, но строгим, добрым, но вредным, однако перед другими он представал как сумасшедший собственник, одержимый своей любовью.

— Я поняла, мой отец не был тем, кем я его всегда считала, — начала Розалина, при этом Ганс ошеломленно взглянул н нее, только сейчас осознав, что перед ним не плод его воображения, — однако, вы даже не пытались его выслушать! Если бы вы действительно захотели бы ему отомстить за случившиеся, то простое восстание не смогло бы утолить вашу жажду. Я считаю, это был просто повод, чтобы в дальнейшем пытать моего отца в самой глубокой тюремной камере, однако внезапное убийство короля расстроило ваши планы, и вы начали импровизировать. Теперь, когда Генрих Веспенский умер, вам некому отомстить, кроме меня, однако месть мне должна быть более мягкой. Что вы придумали? Зачем вывезли меня в лес? Это Людвиг приказал?

— Мы не хотели вас использовать для мести, лишь ради выгоды. Герцог Шутте приказал вывести вас и отправиться в дальнюю виллу Шутте, где вы бы переждали восстание. После он бы заставил вас выйти замуж за своего сына, тем самым позволив вам зачать потомка, который в будущем будет иметь королевскою родословную и сможет вести борьбу за трон.

— Герцог Шутте… — в злости прошептала Розалина, — он тоже планировал восстание?

— Он только инвестировал в замыслы Людвига, созданием плана и организацией захвата крепости, всем этим юный король занимался лично.

— Хочешь сказать, что такой сопляк смог в одиночку все спланировать? — неверующе переспросила девушка, чувствуя внутри себя зависть к интеллектуальным способностям названого брата.

— Он гений, — Ганс, в разговоре с принцессой смог передохнуть и заметить узорчатые черные линии, свидетельствующие о скором превращении в претегиана. Он аккуратно, надеясь не задеть лишние эмоциональные струны, спросил, — Принцесса, а что вы дальше будете делать? Останетесь с этими монстрами?

— Я не знаю, — она ничего не понимала, ей больше никогда в жизни не хотелось вновь ощущать ту боль и отчаяние, что она испытала за эти несколько дней, — Нестор, тоже принимал во всем это участие?

— Насколько мне известно, он не контактировал ни с кем, кроме Людвига, при организации восстания. Молодой господин предпочитает простую жизнь интригам и убийствам, однако его отец — очень амбициозный человек, которому молодой господин всегда с сыновей почестью потакает. Герцог хотел идеального сына, соответствовавшего всем его требованиям, и молодой господин делал все, чтобы оправдать его ожидания в отношении него.

— Вот как, — щеки Розалины слегка покраснели, что выглядело бы мило, если бы не ужасные черные узоры, поднимающиеся вверх по ее лицу, прямо ко рту, в уголках которого оставались остатки черной непонятной жидкости.

Ганс уставился на странное выражение лица принцессы, в котором сплелись такие разные эмоции, как легкая влюбленность и глубочайшая ненависть. Мужчина в страхе сглотнул сухую слюну и попытался встать, однако именно в этот момент он наконец почувствовал мучительную боль в руке и ноге, из-за чего обратно завалился на землю.

— Принцесса, я помог вам, рассказав сведения, составляющие королевскую тайну, так помогите и вы мне! — жалобно попросил Ганс, забыв о своей гордости, как одного из героев войны, который в течении полугода сражался в королевстве Броал с новым наплывом претегианов.

— Хорошо, я исполню твое желание, — сказала Розалина, схватив спрятанный в сапоге Ганса кинжал и перерезав ему глотку.

Тот, в неверии уставился на совершенно пустые стеклянные глаза девушки, хватаясь за горло, пытаясь тем самым хоть как-то остановить кровь, покидающее его тело, как и последние минуты жизни, утекавшие во времени бытия.

— Почему… почему я…